История одного желания

Хочешь, жизнь моя, будем людьми?
Променяем престола чертоги
На ведущие в пропасть дороги
Или вовсе на что не пойми.

Декольте заимеем и фрак.
И повадок туземных гербарий.
И кровавой стрелою "Феррари"
Поразим окружающий мрак!

И в блаженном безумьи утра,
Понатешась над "Критикой" Канта,
Под бубнящих бульваров диктанты
"Лабутены" затянем Шнура.

И к штормам снарядим корабли,
Взбредив славой Реклю и Неарха,
Для сего воскрешённых из праха,
То бишь – библиотечной пыли.

Пилигримами значась в миру,
Прокутим благосклонность планиды –
От Шпицбергена до Антарктиды
И от Чжунгских морей до Перу.

Будем непогрешимо грешить,
И, дойдя до Бермуд богохульства,
На обломках погибшего буйства
К дорогим берегам заспешим.

Тихой бухте вручив якоря,
Станем воском под пальцами этик,
И всем заповедальням на свете
Заповедуем нас укорять.

И возверуем так горячо,
Как лугам и не снилось осенним,
Ощущая всей кожей спасенье,
А, точнее – всей каракульчой...

А как стужею зим приморит,
Будем с верб околачивать льдинки
И, обнявшись, рыдать на картинки
Жития мексиканских Марий.

И от хворей извечных пород
Я умру, а ты прыгнешь с обрыва...
На мои подоспевшие крылья,
На лету обретая полёт.

И, воспрянув от сна, – ты и я
Полетим мимо клеточек пашен,
Над песчинкою жизни вчерашней,
Возвращаясь в чертогов края.

Где, отсюда бессмертьях в семи,
Разорвав благоденствий оковы,
Я с улыбкой спрошу тебя снова:
Хочешь, жизнь моя, будем людьми?..