Современники

         Мечта и жизнь

                Огненный Марс

Жаль, сегодня не до веселья,
Отгремели салюты весны…
Нынче странное, мутное время,
С бледным солнцем пути не видны.

Разливается кровь по венам
Так упрямо день ото дня.
Продолжается жизнь здесь и где-то,
Но куда нас надежды манят?

А шаги нужно, нужно делать
И пинками себя гнать вперед
Без покоя, пахать каждодневно…
Может, так выбьем счастья мы код?

Может так, а может, иначе,
Но всегда все же следует знать,
Что с халтурой мечта не прокатит,
А то смысл вообще начинать?


                Мельницы

                Владимир Ясев


Мне казалось: в сущую безделицу
Смелет время дерзкая судьба.
На пригорке ветряные мельницы
Вертят беспощадно жернова.

Сыплются созревшие мгновения,
С гулким стуком бьются в желобах.
Боль, заботы, радость, вдохновение –
Всё перетирает в пыль и прах.

Буйный ветер неустанно трудится,
В крыльях мельниц яростно ревёт.
В мире что-то непременно сбудется,
Что-то смелет вмиг времяворот.

Сердце наполняется тревогою.
Путь в белёсом мареве дрожит:
То ли рыцарь едет той дорогою,
То ли тень от облака бежит.

К лучшему ли жизни переменятся
В бесконечной суете сует?
На пригорке – ветряные мельницы.
Видно, Дон-Кихотов больше нет…


                Время
                Владимир Ясев


Я временем безжалостным прикован
К отрезку, называемому «жизнь»,
И должен жить по временным законам,
Используя расчёт и фатализм.

Здесь циферблата круглое пространство
Терзает стрелки тонкая игла:
Во времени текуче постоянство,
И постоянна хрупкость бытия.

Забытых истин обновляя смыслы,
Качает разум маятники в такт,
Неудержимой силой быстрой мысли
Вдруг превращая в значимость пустяк.

Ломает время ветхие устои,
Превознося смешную новизну,
Всего того, что ничего не стоит,
И кругозора ширит кривизну,

Не слышит прихотливых судеб гомон,
Меняет скрытно суть привычных уз…
Ещё сосуд наполовину полон,
Не станет ли наполовину пуст?

                Зачем читаем мы стихи?

                Виктория Лукьянова 4
Зачем читаем мы стихи
В наш век неугомонно быстрый?
Зачем в словах мы ищем искры?
Избавиться от ложной шелухи?

Зачем мы тянемся к стихам,
Как в юности к неведомым грехам,
И ищем в строчках яркий свет?
Чтобы не слышать всякий бред?

Зачем страницы мы листаем
В планшетах, книгах и айфонах?
Внести сумятицу в шаблонах?
А может, просто возрастаем

Душой. Становимся светлее,
Лицо в улыбке расцветает,
И жизнь как будто поцветнее,
Когда народ стихи читает.

                Душа как память - не сотрем

                Юрий Белов 5

Из года в год мы все взрослеем,
Душа как память - не сотрем.
Всё больше, больше мы черствеем,
Она - струна... Ну как уймем.

Такая тонкая, неведомая нить,
В наш век её не обуздать.
Про доброту как нам забыть?
Пусть в уголок, не вспоминать.

Тут кто-то спросит, а зачем...
Да для того, чтоб в этом мире жить.
Иначе болью искалечим ...
Вот как ей безупречной быть.

Когда всю выжгут до конца,
Останешься наедине с собой.
Простить себя за все пора ...
Быть может, и найдет покой.

Но сердце в шрамах и рубцах...
И странная тупая боль...
Озноб все давит, жуткий страх ...
О жизнь прости нас всех ... Изволь.


            Суета
                Юрий Белов 5

Мы суету над плахой греем,
Кого прислать для остроты.
Что Бог еще вот тут затеял,
Не видя в душах чистоты.

Горит огонь, сжигая судьбы,
Сердца разбиты в пух и прах.
Когда молиться мы все будем,
Покаяться пора в грехах ...

Не может мир остановиться.
Покой, наверно, не найдём .
Закрылись занавесью лица,
Чего ещё от жизни ждём?

                В чём мы стремимся преуспеть

                Дина Дозорова


В чем мы стремимся преуспеть
Бредя по этой жизни бренной?
По крайней мере жизни треть
Мы попусту теряем время,

Создать пытаясь свой мирок,
Как крот нору гребет вслепую,
А создаем тюрьму иль гроб…
Ведь Бог сказал: «Вас всех люблю я!»

И нам любить вот так дано,
Лишь в этом счастье, в этом чудо!
Коль даже ты упал на дно,
Ты оглянись – и там есть люди…

Ты сам из пепла поднимись,
И, пусть незримо и неспешно,
Другие тоже глянут ввысь,
Не важно – кто, ведь все мы грешны…

                Молчание

                Влад Филипенко

Молчание сильнее слов,
Оно нам скажет о любви,
О мире нашем
С разными людьми
И с цветами на солнечных лугах
И о пруде лилейном за берегом из нивы.
Молчание оно, конечно, сильно,
Сильнее слов пустых, да и обычных иногда.
Дела - вот это Ръяностная сила!
Но я говорю ведь о другом,
Когда молчание такое, что вроде бы
Есть барьер для раскрытия мира,
Мира
Верности, Правильности и Справедливости,
Мира нашего осознания того...
Того, при чем возникает противоречие
(Гегель говорил, оно есть движущая сила).
Но нет, это сила,
Когда не можешь объяснить словами человеку,
Когда не можешь и себе
И вроде это кому-то покажется страшным,
Что то, что волнует
Не выскажешь ты.
Может быть, я не знаю.
P.S Молчу над берегом Невы...

                Мой мир - иллюзия
                GALOCHKA

Мой мир – иллюзия и злой самообман,
Я в этом мире сильно заблуждаюсь!
Наивным светом я гоню туман
И рассмотреть тепло людей пытаюсь!

Мой мир – иллюзия и злой самообман,
Сама себе давно уже призналась!
Моё доверие – безжалостный капкан,
В который так жестоко я попалась!

Мой мир – иллюзия и злой самообман,
Не раз уже в обмане искупалась,
И боль пронзала душу, как вулкан!
А все вокруг бездушно усмехались!!!

Текст произведения «Смартфон»
Виктория Лукьянова 4

Что такое? Почему?
Ничего я не пойму.
Я же клал в портфель смартфон,
Ну куда же делся он?

Что мне делать на уроках?
Чем же мне себя занять?
Не смогу сидеть я в блогах,
Не смогу теперь играть.

Неужели, в самом деле,
Надо браться мне за ум.
Мне ж уроки надоели,
Стал я жуткий тугодум.

А в смартфоне жизнь прекрасна,
Ум не надо напрягать.
А действительность ужасна,
Надо темы изучать.

                В Сети

                Огненный Марс


Завис в сети, кто-то завис в сети
На все ночи и дни, на все ночи и дни
И забыл про часы, про рассвет и закат,
Пролетали они за окном без следа…

Коромыслом спина, вечно вперенный взгляд
По идее в экран, а извне – в никуда…
Сколько весен и зим и воды утекло…
Силуэт стал размыт и туманно стекло…

Чей-то призрак в ночи тихо в тапках бредет
Неизменно туда, где виртуальность живет.
Только холоден взор и неясен мотив…
По инерции рука жмет на клаве «the end».


                В память вирус навечно...

                Юрий Белов 5

Интернет - клоунада,
Но ты здесь только зритель.
Что душе нашей надо?
Судьбы рвутся, как нити.

Куклы в главных ролях,
Как ножом по живому.
Боль осталась в сердцах,
Что же это такое?

Миг мгновений от встречи,
Остальное лишь боль.
Где в мечтах каждый вечер,
Для любви есть ли роль?

У спектакля антракт,
Пыль стереть с монитора.
Виртуальный контракт,
Ждём судьбы приговора.

Часть вторая - Delete.
Кончен бал, тухнут свечи.
Лишь реал не простит,
В память вирус навечно...

                Как же встретиться нам...

                Филиппова Людмила Васильевна

Как же встретиться нам
В многоликом пространстве?
Виртуальная сеть, словно сеть паука,
Оплетает людей, города, континенты
И стирает реальность, создавая мираж…
Проникая в умы, забирает и души
В свой придуманный, вирусный,
Призрачный мир…

Мой герой, создавая себя в интернете,
Ты рискуешь найти там
Лишь мыльный пузырь.

Как же встретиться нам
В многоликом пространстве?
Приглашаю тебя под луной погулять.
Пусть другие сидят и живут в интернете,
Мы же звезды с тобою будем считать.

                Тоска

                Владимир Сахаров 5


Из каменных объятий городских
Какой-то рок меня не отпускает
В места, где петушиный крик,
А не китайские часы, зарю играет.

Где в многоцветии полян
На первый луч росинки нижет
Рассвет, а утренний туман
Мне разнотравьем пятки лижет.

Где Дон, где цапля в камышах
Ногами длинными ступает,
Без страха, на моих глазах
Свой рыбный завтрак добывает.

Жужжащей мухой о стекло
Я бьюсь в невидимую дверь.
В душе, где пело и цвело,
Смятенье царствует теперь.

Мой ограничивают путь
Дорог асфальтовые плети;
И только вниз и вверх несут
Висящие на тросах клети.

А мысли рвутся на простор,
Где море ковылей волнистых,
А ночью тихий разговор
Под сенью ивушек ветвистых.

Но цепок липнущий асфальт,
Высотки горизонт скрывают,
В подземках мрамор и базальт
Мне в душу холодом мерцают.

                Красная пыль

                Дождимир Ливнев

Небо сегодня спорит
С трубами предприятий.
Сточные воды сорят.
Как избежать проклятий

Грязной воды? У вздоха
Грубый тяжёлый кашель,
Красят заводы в охру
Воздух. Деревья наши

Трудятся. Лист, рыжея,
Рано покинул ветку.
Рано природа зреет
В индустриальной клетке.

Серый садовник сеет
Красную пыль по ветру.
Знамя наживы реет,
Спрятаться тянет в ретро.

Дети земли, прошу вас,
Вспомните, кем вы были?
Боже, молю, спаси нас
От рукотворной пыли.

                Пригрелись на груди...

                Маргарита Минкевич

- У страны на огромной груди
Мы пригрелись, - мне кто-то сказал.
- Не согласна! Меня ты прости!
Ты похоже нигде не бывал.
Не листал ты, как справочник, жизнь,
Не считал ты дорожных столбов...
Ты не пробовал горечи тризн
И мозолей не знал от трудов.
На юру, на ветру у страны
Ты не дрог, не рыдал в трудный час...
Перестроечный бум, всплеск волны
Ощутил на себе в первый раз.

Не в обиде я, Жизнь, на тебя,
Ведь судьба тенью шла за страной.
Вдохновляла надежда всегда
И к развязке шла вместе со мной.
Мысль о Родине, грея, жила.
И в стране на могучей груди
Происходят большие дела.
И история с нею в пути.

                Загадка русской души
               
                Светлана Ефименко


Загадка русской души не раскрыта.
В ней множество тайн словно в бездне сокрыто.
Смекалка, лукавство, храбрость, наивность,
Злорадство и жертвенность,и терпеливость,
Доверчивость, лень и воля к победе,
Скромность, решительность и милосердие...
Множество черт в характере русском,
Раскрыть не дано в значении узком.
Когда-то, сквозь мрачную тяжесть веков,
Крепла мечта - сбросить цепи оков.
Душа народа - ковыль степная
Рвалась вольным ветром к просторам без края...
И выживал в страданиях горьких
Кто духом силён, кто к лишениям стойкий.
А если захватчик на Русь нападал,
Бесправный народ грудью вставал!
С верою в Бога, с молитвою сильной
Живым щитом заслонял Россию.
Рать за ратью в едином строю
Шли умирать за землю свою.
Не раз выручали ирония, шутка,
И страх отступал в лихую минуту.
Душа сирота без единства с Отчизной!
Ей верой и правдой служили до тризны.
Так в чём же загадка русской души?
В ней воля стальная и дух нерушим!

                Опять молчание хранишь...

                Сумин Роман Сергеевич


Опять молчание хранишь,
Любимая, родная.
В конфликты с ними не спешишь,
Чего-то выжидая.

Давно не трогала клинок
И лишь глядишь ты с грустью
На рой шакалов возле ног,
Что воют жадно, гнусно.

Тебя пытаются терзать,
Кусать и рвать на части...
Давно привыкла ты молчать,
А их довольны пасти.

Раздумья томно день и ночь
Мне душу раздирают.
Возможно, я могу помочь...
Но как - не понимаю.

Понять мне тяжко тех людей,
Что Родиною кличут,
А чтобы жить других сытней -
Лишь выгоды тут ищут.

Урвать хотят любой кусок -
Побольше, повкуснее.
Кусок не вышло, пусть росток,
Но так, чтоб пожирнее.

Наступит, верю, светлый день.
Начнем мы здраво мыслить,
Отгоним мрак, печали тень,
И сможем вновь возвысить!

Текст произведения «Родная Русь»
Сумин Роман Сергеевич

На всех с усталостью взирая,
Ты сохраняешь гордый вид.
Чужие взгляды привлекая,
От лживых лиц уже знобит.

Стараясь скрыться от вниманья,
Одна, от всех чуть в стороне.
Хранишь по прежнему молчанье,
Стоишь в нависшей темноте.

И для кого-то ты чужая -
Возможность руку почесать,
А для кого-то ты родная -
Тебя готовы воспевать.

Сама того и не желая,
Влетела в сердце как снаряд.
Внутри, чувств буйных вызывая
Каскадом рвущийся разряд.

Порой, безумных и порочных
Наружу бьющихся огнем,
Возможно, им меня испортишь,
И я сгорю с остатком в нем.

Порою, грустных и печальных,
Меня вгоняющих в тоску,
Когда внимаю я реальность
И понимаю боль твою.

Не так боюсь я, как другие…
Пожар бушующий во мне.
Ты мне нужна не как иные…
Живет любовь в моей душе!

Даруешь реки вдохновенья,
Пленишь своею красотой,
Скажу тебе я без сомненья:
"Родная Русь - навеки твой!"


                Неужели мы все позабыли?

                Сумин Роман Сергеевич

От печали томится Есенин,
Нам при жизни еще предрекал
О коварной на сердце измене,
Когда души пожрёт Капитал.

То ль от глупости нашей беспечной,
То ль от Русской большой доброты
Мы впитали их лживые речи
И глядим в ненасытные рты.

Принимая сей быт за основу,
Возвышая его во главу,
Примеряем внутри их корону,
Забывая про душу свою.

И томится в печали Россия,
Позабыта своей детворой,
Меркантильная бьет истерия,
Эгоизм всюду главный герой.

Неужели мы все позабыли?
Наши предки за этим шли в бой?
Чтоб страну в рудники превратили
Для общественности мировой?

Чтобы наши красоты и души
Безвозвратно ушли с молотка?
Посмотрели б как Родину рушим,
Только правда немного горька.

Я в поклоне прошу о прощенье,
Вы старались во благо страны!
И все жду от сограждан прозренья,
Избежать чтобы горькой жатвы.

                Боль

                Виктория Лукьянова 4

Давно закончилась война,
И отгремели взрывы,
Но вновь и вновь моя страна
Страдает от разрывов.

Москва и Питер, Волгоград,
Вам города герои,
Как и десятки лет назад
Там не видать покоя.

Трагедии в метро, теракты
Уносят жизни россиян.
Кому-то надо выполнять контракты
По уничтожению славян.

Что ж, веселись, гнилое племя!
Тебе Россию не сломить!
Мы вынесем любое бремя,
И будем процветать и жить!

                Магазинчик
                Виктория Лукьянова 4

Москвичи помнят уютные магазинчики с приветливыми продавцами, которые могли посоветовать, что брать, а что нет. Иногда оставляли для нас что-то из товара, а мы их за это благодарили. Они знали наших собак, и им тоже что-нибудь перепадало. На место магазинчиков пришли крутые супермаркеты, в которых все есть, но все же чего-то главного не хватает.

***

Продали у дороги магазин,
И за прилавком нет ни Кать, ни Зин.
Замок повешен, не приходят люди
Поговорить о разном и о блюде.

Не слышно в зале слова доброты.
Теперь там правит царство пустоты.
Реального общенья меркнет свет,
Ему пришёл на смену Интернет.

Поставят в новом зале автоматы,
С повестки дня все разговоры сняты.
Ни "здравствуй", ни "пожалуйста" в ответ,
У автоматов же души и сердца нет.

Да, наша жизнь становится не та.
Уходит из общенья теплота.
И вертит миром суета сует,
А в прошлое возврата, к сожаленью, нет.

                Ангел-девочка

                Алла Горшенина

На учительском сайте "Мультиурок" посмотрела видеоролик с песней Светланы Копыловой "Богоносная Россия". Очень проникновенная песня и глубокий по содержанию клип... Всё перевернула в моём сердце девочка, держащая в руках свечку... В мыслях ... "ангел-девочка, Боже, ангел-девочка..." Так родилось это стихотворение...

Ангел-девочка!

В ручонках свечки яркий огонёк -

Голос совести и чести

Даст нам силы!

Улетает в поднебесье

Тихой песни ясный слог:

"Босоного-богоносная Россия".



Ангел-девочка.

Во взгляде светлой веры глубина

В Русь свободную и счастье не убого.

Грустной скорбью

Обволакивает сердце песня та

Крестный ход,

Как путь души и веры в Бога!



Ангел-девочка!

В душе молитвы чистые слова

За терпение, мирскую жизнь без крови.

Добротою неземной

От песни скатится слеза,

Унося с собой страдания и боли!



Ангел-девочка,

Как чудо, неземная простота.

Простоты такой боятся изуверцы!

Лён и ситец,

Синь небес,

Россия - слава на века

Открывай пошире храмов белых дверцы!



Ангел-девочка!

В ручонках свечки яркий огонёк!

Голос совести и веры

Даст нам силы.

"Просыпайся, поднимайся!" -

Будит всех призывный слог,-

"Босоного-богоносная Россия"!

                Эх раз, ещё раз...

                Нефёдов Виктор

Проснувшись, до сих пор не понимаем,
В какой стране теперь мы проживаем.
У Белого дрались за демократов,
Но в кабинетах полно бюрократов.

Была страна из красных партбилетов.
Сегодня Дума, а не Дом советов.
Как прежде, вроде, сами выбираем,
Кого, порою смутно представляем.

Как прежде рай народу обещают,
Ошибки прежние как-будто исправляют.
Кому подарят новую квартиру,
Дадут миллион, на зависть всему миру.

Кого-то от чего-то лечат,
Своим программам вовсе не перечат.
Повысят пенсии на индексы инфляций,
Что равно килограмму профанаций.

Почёт тому, кто ветеран и воевал,
Не тем, кто за станками засыпал,
В тылу ковал своим трудом победу –
Им соцзащита пайку даст к обеду.

Вещают круглосуточно программы
Про банды, танцы, свадьбы и… рекламы.
Мозги народу этим умно мутят,
Что захотят – демократично вкрутят.

Построят всем спортивные площадки,
И пустят пыль на умственные грядки,
Чтобы вопросов к власти не имели,
Чтоб спортом занимались – не болели.

                Ветераны труда

                Нефёдов Виктор

Уходит наше время тихими шагами
Без громких почестей, салютов и речей.
Друзья склоняют головы в печали,
Под пламя поминальное свечей.

Мы мирно жили, пятилетки делали,
Старались – лучше будет для детей.
С Курантами часы однажды сверили,
Не сомневаясь в святости идей.

Не нас винить, что жизнь перенастроили.
Не нас винить, что уничтожили страну,
Ту, за которую отцы в колонны строились
От стен Кремля на страшную войну.

Вина не наша в том, что свято верили,
Что глотки рвали озверевшему врагу.
Неся победно знамя, не заметили,
Как парус веры разорвало на ветру.

                Время вперед!

                Нефёдов Виктор

Стоят на перронах старушки,
Стоят у церковной стены.
В поблекших глазах только слёзы
Моей бездыханной страны.

Косматое время и Боссы.
Вопрос задаю не простой,
Куда ты, бездарное племя…
Остался ответ с бородой.

Гремели салюты в Победу,
Душою оттаял народ.
И ехали мы на природу,
И партия звала вперёд.

Над нашей границею тучи.
Не нравится Боссам страна.
Мы думали, всем будет лучше,
Когда поломалась стена.

Нам строить опять баррикады,
Опять поднимать наш народ.
Держать будут знамя солдаты
И кто-нибудь в бой поведёт.

                Тьфу!

                Огненный Марс


«Тьфу!» сказало и солнце в зените.
«Тьфу!» ледяными звездами в пах!
«Тьфу!» жирным задницам всех проглотитов!
Всем паразитам живым за счет нас!

«Тьфу!» всем системам, цепям и оковам!
Пламенем рдеет сердце-Земля…
«Тьфу!» мертвым землям, дворцам стометровым,
Куда и душе-то живой нельзя!

«Тьфу!» краскам пестрым, приторным, вострым,
Что как оазис в пустыне манят,
Готовые дать нам и лодку, и весла,
Чтоб нашу же рыбу самим выгребать.

«Тьфу!» сладким смайлам, как в сказке готовым
Исполнить любое желанье, каприз,
Только вот руки свои от помоев
Ввек человеку потом не отмыть…

Мы для них быдло, вторая порода,
Последний дешевый паршивенький сорт.
«Тьфу!» и плюют они в душу народа
Ведь на Олимпе жизнь смертных не в счет.

«Тьфу!» и жуют мильярды, трильоны,
В банки и в башни украдкой кладут,
А люди обычные всю жизнь рвут жилы
За краюху хлеба и мудрости пуд.

                Во власти системы

                Влад Филипенко

Другое мнение не повод друга потерять,
Все вокруг стали ссорить матерей с сыновьями
И жен с мужьями.
Вы в ответе за друг друга,
Вас никто не спасет
И не говорите мне, что вы потеряли любовь,
Вы никогда друг друга не любили.
Не говорите мне, что вы раскрыли глаза,
Вы не раскрыли глаза,
Вы убили себя.
Вы убили тогда, когда прозвучало:
"Ты не прав, ты не права
Я за них, не за вас".
И если вы продаете любовь за идею,
Вы становитесь рабом,
А если эта идея сделает вас слабее,
То вы не просто раб,
Вы - раб системы.

                Для кого этот мир?

                Огненный Марс

Пустые магазины одежды…
Бессмысленный глянец витрин
Манят и дразнят бесполезно –
Вокруг ни одной души.

И для кого рестораны
С ценами до небес?
Не способны ничьи карманы
Осилить такой мир чудес…

И лишь в продуктовом люди
Неизменно толпятся у касс,
Понятно, ведь только чтоб выжить
И осталось денег у нас.

Да и на то если хватит,
Уже мечтаний предел.
До очередной зарплаты
Дотянуть бы – всего-то и дел…

Так для кого этот глянец,
Блеск и шик вокруг?
Сколько бы мы ни старались
Сегодня не наш уют.

Для кого этот мир ярок?
Уж точно не для людей простых,
Не для тех ли, кто на длинных таксах
Прорывается в час-пик?

Что же для нас осталось?
Только надежды, мечты и
Мысли как бы до завтра
Вновь без потерь дожить…

                Блики нашего мира

                Огненный Марс

Смылись слова в космический унитаз...
Нет ничего, кроме глупых, скрюченных фраз.

Все заболели одной большой Ерундой,
Мир развлечений всё заслонил собой.

И Солнце с небес отчаянно смотрит вниз,
В глазах иной блеск теперь - мониторов блик.

Идиллия, что сказать, утопия и мечта,
Бедняга Оруэлл опять был прав, это наша беда...


                До чего дошёл...

                Юрий Белов 5


Вот до чего дошёл... Кошмар -
Мне лень дойти до магазина.
Завёл... Протёр лишь стёкла фар
И, хлопнув дверью, сел в машину.

Всё как обычно... Началось,
Сплошной поток - "Куда ты лезешь?"
Другого места не нашлось.
"Да не ори" - я жду, когда отъедешь.

Припарковался... Слава Богу!
Пойду куплю я сигарет.
Протиснуть вот пытаюсь ногу,
Тут вспомнишь свой велосипед.

В "Пятёрочке" сплошная суета,
Где как всегда один кассир.
Зачем попёрся я сюда,
Красивый современный Мир.

                Мы живые или марионетки?

                Огненный Марс

Жизнь закинула в море монетки
На удачу ли? Есть ли надежда,
Что живые мы, а не марионетки,
Не ведомые кем-то невежды?

Есть ли мысли у нас, есть ли силы,
Чтоб идти дорогами истин?
Можем ли не рвать свои жилы,
Чтобы угодить капиталистам?


                Меняется время, меняются нравы...

                Филиппова Людмила Васильевна


Меняется время, меняются нравы,
Меняются люди, меняются планы.
Был век Возрождения и просвещения:
Свобода и честь была украшеньем.

На смену другие пришли времена,
И всех опалила огнями война.
И встали в шеренгу и старый, и млад:
Страну защищает отважно солдат.

Теперь же другие пришли времена:
Их блеск ослепляет золотого тельца.
Забыты и верность, и честь, и любовь –
Надежда осталась: вернется все вновь.

Меняются нравы, меняется жизнь,
И время другое на смену спешит.
И время в песок превратит все опять,
Где волны прибоя, плескаясь, шумят.


                В черном мире нет рассветов

                Филиппова Людмила Васильевна

Ну, сколько можно возмущаться,
Кричать, ругаться и хамить –
Пора бы вам за ум уж взяться
И миром спор свой разрешить.

И крик немой – уже нет звука,
А лишь гримаса на лице:
Вся боль, вся ненависть, вся мука
Печатью врезалась в тебе.

И ты как в параллельном мире:
Не докричаться, не понять…
И выхода уж нет в помине –
Так от бессилия страдать.

Но почему мы стали глухи –
В чужой душе не видим свет?
Быть может, наши с вами души
Привыкли жить уж в темноте?

Ведь там не видно злого дела,
Там можно спрятать свой обман.
Когда темно – ты можешь смело
Залезть не в свой, в чужой карман.

Но в черном мире нет рассветов
И нет закатов, нет мечты –
Там жизни нет, как нет заветов
Любви, добра и красоты.

                Мы потребители...

                Огненный Марс

Мы потребители, мы сами причина всех бед
Своих и мира, ведь делаем все во вред:
Губим природу, прячемся от жизни, людей
За мониторами, лелея виртуальных друзей.

Мы так привыкли смотреть на все сквозь стекло
Своих иллюзий, о последствиях и не знает никто.
Наше зеркало – поп-культура, массовый пофигизм,
Далеки мы от предков умных, не умеем в реале жить.

"Выживает только сильнейший" – аксиома номер один,
Вот рецепт нашей жизни беспечной, чтоб безропотно быдлом быть.
Мы всю жизнь прогибаем плечи, горбим спину, чтоб жили они
В своем царстве вольготном и вечном, в шоколаде, не зная беды.

Что поделать? Поводим плечами, забываем и снова в путь...
Пашем-пашем днями-ночами, только воз наш и ныне тут.
Но куда же до них, до сильнейших? Мы ж обычные люди, толпа,
Мы ж такие, не привереды, лишь бы цела была голова.

Нам б хлеб-соль да родную душу рядом, вместе уж как-нибудь,
Мы простые, не обессудьте, и у нас немудреная суть...



                Шаткий мир

                Игорь Иванов 5

Что наша Жизнь?

Тронуло что-то...

прикосновение смерти

или слезы твои

по иссохшей пустыне

веером,

уплывающая надежда

посреди равнодушных городов.

Что наша жизнь?

Такой слабый росток,

начало ...

и в этом, что-то есть,

может, последний вздох

или плач скорбящий

о душах,

о жизни,

о людях, так рано ушедших.

Но есть надежда,

надежда на спасение,

на Христа,

может быть,

в попытках разгадать,

распутать клубки,

запутанность

и, может,

на развалинах.., собственной совести

я увижу маленький, маленький росток

нашей жизни,

правды,

надежды,

справедливости

посреди дождей, суровой жестокости.


                Остановитесь!

                Икока Диво

Прошу вас, перестаньте всех ругать!
Никто не виноват, и все виновны!
Нельзя же всех на свете проклинать!
От этих горьких слов вам только больно!

Со всех сторон кричат: "Убить! Казнить!",
Сулят терзанья, боли, скорби, муки...
Мы разучились разве жизнь любить?
Забыли добрых песен ноты-звуки?

Прозрений горьких другу пожелать...
Тебе сказать такое вслух не больно?
От боли плачущих глупцами звать,
За то лишь, что "оскалились" невольно?

И почему в заботе о родных
Вы усмотрели наглость и докуку?
Нельзя винить ни первых, ни вторых,
Здесь в первых все, кто сделал больно другу.

Никто не может всё на свете знать.
Никто не может быть лишь только правым.
Так перестаньте вы других терзать!
Не позволяйте рекам течь кровавым!

Те реки в нас самих нашли исток.
Мы каплю крови друга раз пролили,
И в нашем сердце гибельный поток
От боли самострельной запустили...

Вся злость, досада, боль, обида, гнев,
Обоих каждый миг терзает, колет.
Пусть заживёт тихонько, догорев,
Очаг невыносимой дикой боли!

                Из века своего...

                Маргарита Минкевич

Из века своего
Шагнула в век я новый.
Как суть его?
Он для меня суровый.

Иду по острию
Я, боязно ступая...
И гимнов не пою,
Пока его ругаю...

Мне чудится вдали
Мой век другим героем.
Мечты в него ушли
Церковным аналоем.

Какой же жребий, век,
Ты вынул заступая...
И как твой человек
Проложит путь до рая?

А, может, вновь борьба?
Смогу ль мечтой взлететь я?
Знать, такова судьба
Людей во все столетья...

                Возрождение

                Маргарита Минкевич

Восторги слышу я пред силой,
Пред силой грубой и стальной.
И человек, бездушный, стылый,
Для молодёжи стал герой.

И в книгах, фильмах, как и в жизни,
Я вижу грубость, зло, разбой...
Не вижу доброты сквозь призмы
Стремлений к роскоши крутой.

За тяготеньем к власти, славе
Ни перед чем не устоят.
Они считают даже вправе
Забыть законы все подряд.

Кругом жестокость в детективах,
Не вижу жизни я без лжи.
Но жду дальнейшей перспективы
Для возрождения души.

И, наблюдая за движеньем,
За миром, что вокруг меня,
Хочу развеять я сомненье,
Что возродить добро нельзя.

Освободить от ухищрений
Довольно сложно нам умы...
Во имя будущих свершений
Не пожалеем силы мы.

Добро должно быть с кулаками!
Наказано должно быть зло!
Хоть время жёсткое, но с нами
Живёт надежда в торжество!

                Твердите миру вы напрасно...

                Филиппова Людмила Васильевна

Твердите миру вы напрасно,
Что красота спасет его,
Что жить с любовью – это счастье,
За деньги не купить ее.

Так старость юность убеждала,
Но, видно, век совсем другой:
Для счастья шалаша им мало,
Дворец им подавай златой.

Чтоб не затрачивая силы
И без труда все получить –
Хотят они все жить красиво,
Желанья исполнять свои.

Но как могло так получиться,
Что правит золотой телец,
И для наживы все сгодится…
С главы любви уж снят венец.

Но все же нужно верить в чудо –
Ведь капля камень просверлит.
И, может быть, настанет утро,
Когда любовь все ж победит.


                Не сдавайся, поэт! В этом мире...

                Огненный Марс

Не сдавайся, поэт! В этом мире
Ты не зря. Не погаснет маяк
Твоей пламенной, истинной лиры,
Как надежды немеркнущий стяг.

Не сдавайся, поэт! Ты так нужен
В нашем веке, сегодня, сейчас…
Освети наши спящие души,
Молви слово живое для нас!

Жизнь другая и мы иные,
Может, скажешь, но если и так,
Все страшней наблюдать как благие
Угасают огни, кроет мрак…

Не взирай на былые ошибки,
Сожалений уляжется боль.
Не до них, есть дела и повыше –
Быть Поэтом себе ты позволь!

Может, плачет душа, ноют струны
И иголкой застыл в сердце крик…
Жизнь помяла и тягостны грузы,
Беспросветная даль впереди…

Не сдавайся, Поэт! ты сильнее!
Ты как Факел, горящий в ночи!
Возродись словно Феникс из пепла
И пролей свое пламя души!

И пролейся до дна песней вечной,
Вознесись кровью звуков живых.
И оставь нам свою бесконечность
Истин огненных, с сердца литых!

                Ветер

                Владимир Ясев

Плачет скрипка в ночном ресторане,
Всех манит и зовёт заходить.
У бродяги лишь ветер в кармане:
Ни поесть на него, ни попить.

Понял я, что с судьбой не слукавишь,
Проскитавшись, вернулся домой.
Вольный ветер – мой верный товарищ
И соратник – был рядом со мной.

Мне свобода милей изобилья,
Мне добиться её по плечу:
С вольным ветром расправлю я крылья
И навеки от всех улечу.

Плачет скрипка в ночном ресторане,
Всех манит и зовёт заходить.
У бродяги лишь ветер в кармане:
Ни поесть на него, ни попить.

                Старушка кормит голубей
                (Посвящается одиноким старикам)

                Виктория Лукьянова 4

Старушка кормит голубей,
Они к её ногам слетают
И крошки хлеба жадно подбирают,
А старенькой от этого милей.

Милей - кому-то нужной быть,
Милей - болезни позабыть.
Корм голубям она бросает
И всех ушедших вспоминает.

Муж, выполняя долг, погиб.
Сын не вернулся из Афгана.
А внука сбил крутейший джип,
И в сердце только боль да рана.

Ведь раньше всем была нужна,
Работала, как лошадь, и детей растила.
Теперь она живёт совсем одна.
И пенсия - подачка, чтоб концы сводила.

Когда же повернутся к старикам,
К их с честью прожитым годам?
И будут относиться, как к цветам,
А пенсию дадут как господам?

Чтобы они могли достойно жить,
Быть нужными и голубей кормить!

                Наша жизнь

                Огненный Марс

Наша жизнь – шальная полоса,
Кто-то вввысь стремится к небесам,
А кому-то просто наплевать,
Лишь бы погостить и побывать.

Кто-то приспособился как червь
И питается корнями всех дерев.
А деревья терпят, соки жгут,
Чтобы выжить на Сизифов труд.

Тащат иго словно муравьи
Сердобольной Матушки-Земли
И не знают как там червякам
Хорошо живется по корням.

И не смеют заглянуть туда,
Куда только избранным нога.
Так и терпят, так вот и живут,
И жевачку горькую жуют.

                Не исчезай, ты в этом мире...

                Журавель Яков

Не исчезай, ты в этом мире
Будь единицей, не нулём.
Не замыкайся ты в квартире
И не живи своим углом.

Ты видишь, как лютуют «боги»,
Их вера в доллар так сильна –
Они о нас все вытирают ноги,
Под ними плачет вся страна.

Но если ты хоть единица
С другой такой соединишься,
То будет сила не одна –
Воспрянет духом вся страна.

И зашатаются все троны
И доллар вниз вдруг упадёт.
Мы восстановим те законы,
Которые примет наш народ.

Боги исчезнут в пыли мрака
И свет любви нас соединит.
Им будет очень, очень жарко –
К друг другу мы протянем нить.

Нули прибавим к единицам
И затхлый бросим мы мирок.
Мы будем жить подобно птицам,
А Бог един – он наш пророк.

                Неужели конец?
                Филиппова Людмила Васильевна


Неужели конец?
и не будет рассветов,
чтобы в мире везде была тишина,
чтобы утренним теплым
сердечным приветом
всем желать лишь
любви и добра?

Неужели конец?
и мы сами виновны,
что все больше и больше
рождается зла
и планета в огне,
содрогаясь от боли,
не воскреснет с началом
грядущего дня?

Неужели конец?
ад на землю спустился,
растекается черным
кровавым пятном,
забирается в души,
все святое разрушив,
и враждою и злобой
убивает сердца.

Неужели конец?
голубая планета
превратится в безжизненный
раненый шар,
разорвется от злобы
на куски и кометы,
чтобы ненависть нашу
развеять как пар.

Неужели конец?
или это начало?
чтобы вновь возродился
обещанный рай…
только место для нас
там найдется? едва ли...
так давайте беречь то,
что Бог даровал.

                Как терпит нас еще Земля?


                Филиппова Людмила Васильевна

Так много горя и несчастья...
Как терпит нас ещё Земля?
Как не расколется на части,
Все эти ужасы терпя?

Она уже терпеть не может,
Людскою подлостью сыта:
Цунами, ураганы, смерчи
Нам посылает без конца.

И заливается слезами,
Чтоб наводненьем смыть всю грязь,
Всю кровь, что льется уж годами...
Взывает к совести у нас.

Таких примеров было много -
История хранит их все -
Когда вершатся суды Божьи,
Всё зло стирая на Земле.

Неужто, люди, не сумеем
Мы сохранить в сердцах любовь?
Не повторить судьбу Помпеи,
Чтоб не лилась людская кровь?

Чтобы не сгинуть как при Ное,
Ведь каждый жизнью дорожит.
Давайте вместе дружно строить,
Чтоб нашу Землю сохранить!

                Кто же хозяин?

                Сущанский

Каждый мечтал о золотой рыбке,
Загадать ей СВОИ три желания,
Каждый из Нас прошел через пытки,
Боль, мучения,страдания, терзания...

Убитые бытом,
Богом забытые.
Все со своими скелетами в шкафах.
Сидим каждый у своего корыта,
Погрязшие в нереализованных мечтах.

Живём,дышим, ходим, работаем,
Любим, спим, едим, говорим,
Ненавидим, злимся, теряем, находим,
На одной земле
И под небом одним.

С количеством прОжитых лет
Всё больше усталость Души и печаль.
В жизни упущен ни один момент,
Много лишнего сказано сдуру,
Сгоряча.

Слово как птица.
Мы - клетка!
Пока оно в нас, оно безобидно.
Хорошее - говорится редко...
Сказано - выпустил. Улетело. Не видно.

Не пощадит время, не амнистирует,
Если только скостит кому срок.
Каждому из тех, кто бытом убит
- Свои часы и свой в них песок.

До нас были Люди,
Будут и после.
Оставили нам...
А мы что оставим???

Потомкам своим,
Ведь все мы здесь гости.
Не пойму одного -
Кто же хозяин?

Ответ оказался доболе простым!
Хозяин -
Каждый
Из нас!
Либо строим жизнь - наводим мосты,
Либо рушим её - ломая каркас.

Никто кроме нас, только мы сами
Делаем выбор,как же нам жить.
Любой человек окружён Чудесами
И высшее чудо - это Любить!

И пусть двадцать первый век за окном,
Интернет, корысть, отторжение, злоба,
Будет человеком-человек
В веке любом,
От рождения и до самого гроба.

                Как убог и жалок мой мир...

                Игорь Иванов 5


Как убог и жалок мой мир,

Примитивен и однозначен.

Я в квадрате

своей суеты

запечатан

и обозначен

словно в тире мишень,

Нет меня,

только точка на небосклоне

словно жизнь отошла,

но, а тело живет как может.

Я истин ищу ослепляющий взгляд,

с мечтой расставаясь.

Пророчит мне горе

безбрежность пустынь,

одиночества хлад.

Я руки тяну от сомнений на волю.

я истин ищу ослепляющий взгляд.


               Телеграфные столбы убегают в перспективу...

                Алла Горшенина

Телеграфные столбы
Убегают в перспективу,
Мир,
Как "баловень судьбы",
Подмигнёт другому миру.
Хочет,
Линией прямой,
Пробежит по чьей-то жизни;
Хочет,
Точку подмахнёт,
У кого отрезок длиньше.
Мир,
Как "баловень судьбы",
Жизнями людей играет,
Подмяв
Слабых по себя,
Сильным
Место уступает…
Телеграфные столбы
Убегают в перспективу,
Помогают связь держать
Людям с вымышленным миром…
По идее,
Всё – обман!
Люди сами разозлились…
И миры здесь не при чём!
Интересы разделились!
Сильный духом мощью слаб!
Умом слабый
Сил не мерит:
Понаставили столбов,
Сами в перспективу верят!
Но не будет перспектив,
Коль народ разъединённый!
Нужен сильный коллектив,
Верою объединённый
Не …
В оптический обман,
А –
В суровую реальность!
Здраво надо рассуждать,
Чтоб не впасть в другую крайность…
Не мигали, чтоб миры,
Судьбами людей играя…
Верил чтобы наш народ -
Заживёт страна большая…
Пусть тогда бегут столбы
В перспективу?
В перспективу!!!
Мир -
Не … баловень судьбы -
Пожмёт руку
Всему
Миру!!!

                Без кутюр

                Огненный Марс

За столом, с пером, слегка подбоченясь,
Думу нелегкую кто-то ведет
О стране, о народе, о жизни, о вечном,
Об извечной несчастной судьбине людской.

Не волнуют его расписные сонеты,
И метафоры все отодвинуты прочь.
Он незнатно живет и печальным поэтом
О народе несчастном сквозь слезы поет.

Его лира рыдает немереной болью.
Он и сам испытал все удары судьбы.
Он народ понимает всем сердцем, душою,
Ненавидя всех тех, кто его разорил.

И не в силах никто сопротивиться морю,
Захлестнувшему лавой родную страну
И хотелось бы, может, утешить горе,
Но уже слишком поздно, оно как тайфун

Разбросало, что было по разным угодьям,
Смешав как попало в коктейле вверх дном:
Одних - на вершину горы капитала,
Других - на колени, в грязи и ползком.

И век не видать той горы честным людям,
Хоть сотни шагов по осколкам идти,
Работать без отдыха целые сутки,
К миру миллиардов им нету пути.

Трудятся бедняги, спин не жалея
Иль без работы и денег сидят.
А миллиардеры по улицам ездят
На иномарках и полон карман.

Им наплевать на тех, кто стыдливо
Ходит подавлен, обижен судьбой,
Нет, не судьбой, людьми он обижен,
Что за успех расплатились душой.

Все их заботы: бизнес и деньги,
Они и ночами могут не спать,
Думая как больше прибыли втрескать
И в банк положить очредной миллиард.

Ходят так важно с папкой под мышкой
И с дипломатом приличным в руках.
Можно подумать, ученые "шишки",
Но вся их наука - растить капитал.

Больно, печально, где справедливость?
И можно ль когда-нибудь правду найти?
Сколько веков уж страдания длились...
Будет ли счастье в дальнейшем пути?

Вечный вопрос без прямого ответа,
Так и остался скрипеть на устах.
Канет и день сегодняшний в Лету
И люди как прежде на свой риск и страх
Продолжат строить системы и сети
И клетки в своих же стучащих сердцах...


                Златое лихолетье

                Дина Дозорова

Златое лихолетье
Несется по планете,
И тускло солнце светит
Последнее столетье.

Забыв былые цели,
Мы набрели на мели
И целый день «при деле»
В плену у канители.

Ворочаем впустую
Склады бумаг и стулья,
Чтоб вечером впасть в ступор
И вырубиться тупо.

А под горами сора
Родимые просторы
Редеют, гибнут, стонут,
А мы – всего лишь воры,

Мы не творим, не множим,
Мы только грабим, Боже!
Прости ты нас ничтожных,
На обезьян похожих…

Ведь ты вдохнул в нас душу,
И ей работать нужно,
Любить, творить, быть лучше,
А не мечтать про ужин.

О, как вернуться к свету,
Как воскресить планету,
Когда и друга нету,
Чтобы помочь советом.

                Нет выбора!

                Огненный Марс

Куда ни погляжу – нет выбора!
Все густо и пестро, но бессмысленно!
Торговый мир цветет на все лады,
Но больше ничего, нет ничего, увы…

Нет выбора!.. короче, нет выбора!
Нет выбора!.. короче, нет выбора!

Печальная картина – путь выжженный!
И море безработных – без выхода!
Мечты, идеи есть, что толку-то!
Все загнано в туннель безоконный...

Нет выбора!.. короче, нет выбора!
Нет выбора!.. короче, нет выбора!

                Лесорубка
(Посвящается одной из актуальнейших проблем XXI века, сохранению леса)


                Дождимир Ливнев

Топоры, топоры
Бьют по веткам сырым,
Сок деревьев из ран выгоняя.
Топоры, топоры
Бьют по веткам сырым
Деревянных апостолов рая.

Когда топор, как будто меч двуручный,
Вонзается в подкорковую суть,
Летят не щепки, падая беззвучно,
А души леса. Хочется уснуть

Навечно деревянному владыке.
На лезвии слезой блестит смола,
Но душераздирающие крики
Сосны не слышно. В тишине жила

Её молитва в колыбели боли.
Лишь скрип как стон упавшего ствола
Провозгласил о расторженьи волей
Контракта с жизнью. Плоть сосне лгала

О том, что жить она в полене будет,
А пень когда-то снова зацветёт
И память о былом в корнях разбудит,
И листья вспомнят первый свой полёт.

Топоры, топоры
До вечерней поры
Бьют по телу деревьев зелёных.
Топоры, топоры
До вечерней поры
По берёзам, по соснам, по клёнам.

                В Инете

                Виктория Лукьянова 4

Инстаграм, мобильник, планшеты,
Чаты, фотки, порталы Инета.
Как же раньше без этого жили?
По душам без Сети говорили?

Мы друзей всё реже встречаем,
Чаще лайки им отправляем.
Мы по Скайпу родных навещаем,
А приехать - не успеваем.

Хорошо или нет я не знаю,
Но глаза в глаза - я скучаю.

Время мчится вперёд колесницей,
А не МХАТовской "Синею птицей".
Мы за модой спешим, воспеваем
И всё чаще в Сети зависаем.

И ведём мы теперь разговоры,
Глядя в белый экран монитора.
Всё, что нужно, в Инете читаем,
Полки с книгами забываем.

Хорошо или нет я не знаю,
Но шорох страниц - я скучаю.

Только что я: " Скучаю, скучаю."
Это время я принимаю.
В нём живу и в нём растворяюсь.
И в Инете с друзьями общаюсь.

Хорошо или нет я не знаю.


                Июльская ночь
Совместное сочинение (Вилмантас Адамукайтис, Виктория Лукьянова 4).

"За окном приоткрытым сверчки
Всё сверлят и сверлят тишь ночную.
Задремали в траве светлячки,
Сон окутал берёзку младую.

В эту тёплую летнюю ночь
Выхожу я во двор босиком,
Звёзды спят в облаках над крыльцом,
Только сердце не спит со сверчком".

Беспокойное сердце стучит,
В небесах я ответа ищу.
Мирозданье со мной говорит.
Его знаки я в душу впущу.

"Под босыми ногами - роса,
Зреет чувство в груди, животворное.
Прикасаюсь рукою к ветвям,
Ощущаю дыханье, природное".

У природы мы силы берём,
Запах трав, ароматы вдыхаем,
Наслаждаемся прожитым днём,
У природы в гостях - отдыхаем.

                Победители хреновы...

                Евгений Федор

Победитель, в чём твоя победа?
Что нажрался в праздник как свинья?
Не украсть тебе победу деда,
Он погиб как воин, за тебя.
В мясорубке страшной, небывалой,
Он спасал тебя, поганый свин,
Спал и ел он очень, очень мало,
Помни это, мерзкий сукин сын!
Гибли там друзья его, как мухи,
Да и он убит мог быть легко,
Помнят правду эту лишь старухи,
Ведь тогда отец твой был щенком.
Ветеранов нынче не осталось,
Ряженые дураки не в счёт,
Правды горькой власть всегда боялась,
Но она в их памяти живёт......................

                На земле...

                Евгений Федор

Мы на этой земле лишь гости,
Жизни нашей лишь краткий миг,
И останутся на погосте
Все, кто некогда был велик.
Я вернусь однажды, я знаю,
Жизней много мне даст земля,
Сам себе я лишь пожелаю
Жить уверенно, жизнь любя.
Смерть и Жизнь ведь одно и то же,
Просто там, за чертой земли,
На себя мы почти похожи
И исполним то, что могли...

                Война

                Ирина Круз

Не избежать бежать-стрелять
Когда в окопе очутился.
Я заставляю страх петлять,
Чтоб ужас долго не продлился.

Атаки ярость, дрожь уняв,
В крови адреналин взорвался.
Стрелять я вынужден в упор -
Убийцы рок в мой мир ворвался…

Глаза его, как два белка,
Покрыты пылью глинозема.
Я победил, но далека
Теперь та жизнь, что мне знакома.

Спиной обнял окопа дно -
Теперь есть время отдышаться.
Ему уж жить не суждено…
Смогу ль я маме в том признаться?

Огня грохочет перебор,
Вливая тьму мне в мозг, как бремя.
Кричу певцу наперекор:
Какие мы - такое время!

                Вельможи

                Ирина Круз

В притворном ликованье хорохорясь,
Спустившись, как с небес, на дно Земли,
Тщеславием с гордыней укрываясь,
Вельможи до крестьян вдруг снизошли.

В улыбке барской смеха нет ни грамма.
Скорей брезгливое презренье и печаль.
Речей звенит фальшивых эпиграмма -
Ведь им высокопарным нас так жаль!

Забрали б вы себе свое презренье,
Слащавые советы, ложное добро.
Скрывать от нас бандитское везенье
Увы, вам, хитро-мудрым, не дано.

                В суете городов

                Виктория Лукьянова 4

В суете городов мы спешим за успехом,
Под рокот машин разбиваем сердца.
В этой гонке за счастьем, в стремленье к утехам
Мы ведём вечный бой, и не видно конца.

Если кто-то устал, его тут же обгонят,
А, может быть, вовсе с дороги сметут.
Про промахи наши враги растрезвонят.
Друзья же, напротив, упасть не дадут.

И мы возродимся, как Феникс из пепла,
К новым вершинам, отряхнувшись, пойдём.
А испытанья... душа лишь окрепла,
Волю в кулак, вновь дорогу найдем.

                Добрые люди

                Журавель Яков

Есть добрые Люди на свете,
Тому подтвержденья мои.
Старушку обмыли соседи,
И с богом... Её погребли.

- Безродная что ли? Куда там!
- Два в городе сына живут,
И в доме большом и богатом
Два внука и внучка растут.

- И сколь же ей милой годочков?
- Уж восемьдесят... Точно, как знать?!
- А этих буржуев-сыночков
Давно на селе не видать.

И в хате, где сгнившие рамы,
И крыша худая на ней,
Её помянули. И сами
Собрались на девять дней.

                Храни всех живущих

                Ших Валерий

Храни всех живущих
И много страдавших.
Не дай затеряться,
В быту и тоске.
Душою не павших,
И честь не предавших.
Пусть Бог им поможет,
На этой земле.
Живите достойно,
Людей уважайте.
И руку подать
Не гнушайтесь в беде.
Народам, достоинство
Не потерявшим,
Склоняюсь в поклоне,
Припавши к земле!

                Все равно

                Вячеслав Васильев


Всё равно ты не спишь, оглушённая ангельским криком.
Всё равно я - глупец, жизнью изгнанный в осень заика.
Всё равно всё пройдёт, не оставив следа на асфальте.
Всё равно мы уйдём, лёжа в белой холодной палате.

Век куда-то спешит, спотыкаясь об острые камни.
Здесь на вывесках нет ничего, кроме краткого "память".
Потеряться во тьме, заблудиться в окраинах, в мыслях
Одиноких людей в середине отпущенной жизни.

Бесконечность есть грех, ибо всё, что границ не имеет,
Неподвластно богам, но любимо улыбчивым Змеем.
Если жизнь есть любовь, значит в стрелах Амура нет смысла.
Наши слёзы тоской на бесчисленных тучах повисли.

Всё равно ты ушла, дверь оставив открытой. И ладно.
Тянет холодом из колыбели квартирного ада.
Всё равно мы близки, ибо нити разлуки не рвутся.
Всё равно без тоски не имеет жизнь цвета и вкуса.

Всё равно тяжелы на подъём, но легки на помине.
Всё равно фонарям предначертана ранняя гибель.
Всё равно голоса превращаются в тихое эхо.
Всё равно ничего после нас, кроме первого снега.


                Петербургские строфы

                Вячеслав Васильев

"Так смолкают оркестры..." - Иосиф Бродский

I

За заводом река – бесконечно скупое соседство
Багровеющих труб со студёными водами. Сжалься
Над незрячим творцом одиноко стучащее сердце!
Я ловлю ритм колёс и слезами залитого вальса.

За заводом река – да и новость ли это, ей-богу?
Проходя взад-вперёд по сырому асфальту я видел
Как гремящий трамвай будто скальпелем режет дорогу,
А внутри всем плевать, и, особенно, едущим сидя.

За заводом река. Прислонись к парапету, бродяга.
Видишь утка плывёт против ветра. Забавно, не так ли?
Сигарета, как жизнь – горьковата, но вовсе не в тягость.
Против ветра плывёт… Даже утку по-своему жалко.

II

Я не против тоски как явления – против привычки,
Занимающей мозг хуже всякого спирта и дыма.
Не согреться в ночи слабым пламенем гаснущей спички
И теплом батарей. Не остаться в ночи невредимым.

Только чайник шумит, только окна свистят босяками.
Над пропитой тоской стаей чаек проносятся тучи.
Где-то солнце встаёт над замёрзшими ночью мостами,
Значит, всё хорошо. Значит будет когда-нибудь лучше.

Оперенье сменить, приготовиться к зимним полётам.
Всё белей полоса и сцепление меньше. Досада!
В своём доме пустом как в холодных стенах Камелота
На немую кровать опускать свою дрожь по глиссаде.

III

Слышишь пение птиц? В том и дело – я тоже не слышу.
Неповинным церквям в одиночку слагать свои песни.
За заводом река, и кирпичные трубы всё выше.
Только дым в тишине остаётся поистине честным.

Только дым дарит сон, что поэт называет виденьем.
Только дым знает всё о безрадостной жизни скитальца.
Из бутылки лить спирт на истёртые оземь колени
Не поморщив лица – я до Бога хотел достучаться.

Я не верил словам, порицающим веру. Не верил.
Оказалось, был глуп. Так простите меня-недоумка.
За заводом река, но я прячусь от общества в сквере.
И бесцельно шумит здесь остатками листьев разлука.

IV

Хорошо одному на промёрзшей скамье, на вокзале,
Хорошо одному на проспекте средь толп беспокойных,
Хорошо одному на покинутом всеми причале –
Это мантра глупцов бесконечно скупых и свободных.

Хорошо одному в опустевшем под вечер вагоне
Возвращаться домой по подземным изведанным тропам.
Только эхо гудит, только двери закрытые стонут.
Опустевший вагон – всеми признанный рай мизантропа.

Хорошо одному, только ложь эта давит на сердце.
Заходите в мой дом, разделите со мною чашку чая!
Пусть не сможем мы им утолить свою боль и согреться,
Это правильный путь – умирать, непрерывно общаясь.

V

За заводом река полупьяная, полусвятая.
Проходя вдоль неё я всегда погружаюсь в раздумья.
Только смерть есть конец, только смерть навсегда разлучает.
Значит, смерть есть разлук окончательно точная сумма.

Сумма тел и земли, что обильно полита слезами,
Душу рвущих «прощай» и разбитых сердец, несогласных,
Что лишь смерть может всё, что лишь смерть может встать между нами,
Не спросив ничего и оставив без света и ласки.

Так не бойтесь её, не имея возможности выйти
Из сраженья живым с окровавленным чувством победы.
Всё молчит Петербург, чьи холодные зимние виды
Вечно греют людей лучше всякого тёплого пледа.

VI

За заводом река. Как стремительно кончилась осень!
И ногам всё трудней бороздить побелевшую землю.
Окна старых домов словно чёрные очи колодца,
И, бросая в них взгляд, видишь только обмякшее тело

В луже собственных грёз с приоткрытыми ртом и глазами.
Не вставай, старина, если больше не в силах бороться.
В этих серых краях почти все не в ладах с небесами,
Потому что они очень редко увенчаны солнцем.

Только дальше идти, сохраняя обет стихотворца,
И бросать кости псам, этим вечно голодным бродягам.
Кто сюда прилетел, тот уже никогда не вернётся –
Эта клятва сродни только Родине данной присяге.

VII

Я не вышел лицом и поэтому часто задумчив.
Удлиняю анфас и глаза свои делаю строже.
Слишком много всего здесь решает бессовестный случай,
Оставляя нам жизнь, что конечно на жизнь не похожа.

Можно верить перу, можно верить словам, можно слухам.
Да, бумага мудрей, только вкус сладких фраз так и манит.
Видеть правду и ложь – это та ещё злая наука.
Это та ещё боль – очищать пострадавшую память.

Так проносится жизнь чередой непроявленных кадров,
Чёрно-белой тоской, кратковременной радостью, смехом.
Так проносится жизнь. Так смолкает оркестр эстрадный,
Оставаясь в ушах навсегда нарастающим эхом.

                Петербургские строфы II

                Вячеслав Васильев

"...запомнить пейзаж, способный обойтись без меня."
Иосиф Бродский

I.

Мимо старых домов, мимо высохших луж, мимо смерти,
вечно сонных людей, безымянных, безликих – неважно, -
мимо собственных снов ты проходишь в раздумьях и свете
опечаленных звёзд, в фонарях заточённых за кражи
одиноких сердец, засмотревшихся в небо. Обычно
их казнят поутру, не публично, конечно, но, право,
умирать одному слабым пламенем гаснущей спички
не выходит легко. Палача умирающим мало.

II.

Заглянуть бы в кино на последнюю мелочь, остаться
в полумраке на час, может, два, раствориться в покое
и уснуть прямо там, теребя задубевшие пальцы.
Не будите меня – эта жизнь пробужденья не стоит.
Только мелочи нет, значит, дальше скитаться по свету,
сквозь свинцовую гладь моря туч прорубившему окна;
значит, дальше идти, подставляя глаза свои ветру,
и стирать реки слёз, чтобы шарф и пальто не промокли.

III.

Всё похоже на сон – это небо и шум голубиный,
ледяная вода, заглушившая вопль средь ночи,
позолота дворцов, хрип замучившей горло ангины,
нескончаемый дождь, то ли праведный, то ли не очень.
Всё похоже на сон, и поэтому страшно проснуться,
отыскать себя там, где уже ничего не тревожит –
пусть уж лучше тоска. Одиночество прямо по курсу.
Неисправен компас, неисправны и мы с тобой тоже.

IV.

Неизменно здесь всё, начиная с замученных улиц
и кончая Невой – консерваторам дайте по чарке.
Посчитать бы всех тех, что уснули здесь и не проснулись
под седой метроном, посчитать превратившихся в чаек.
Принимая метель, словно данность и, даже, подругу,
я дивлюсь простоте и улыбке зимы, потому что
её белая шаль укрывает останки разлуки,
оставляя лишь снег и металл петропавловских пушек.

V.

Славься вечная жизнь в безответной любви, в электричках,
что уходят на юг, громыхая по рельсам печалью.
Корабли входят в порт, отзываясь воинственным кличем
на приветственный крик, отзываясь натруженной сталью.
Никуда не спеши – опоздать невозможно, поскольку
на часах стрелок нет, значит, время теперь недвижимо,
значит, можно снимать пыльный томик Есенина с полки,
пыльный томик того, кто пал жертвой судьбы и режима.

VI.

Здесь всегда идёт дождь, здесь привычны зонты и накидки,
он стучится в окно, не желая и знать об отказе.
Дверца бара скрипит, словно ржавая насквозь калитка,
словно сам человек, поражённый ордой метастаз, и
не пускает меня. Значит, выпить сегодня не выйдет.
Закурю в темноте и наполню отравою сердце.
Я прожил двадцать лет и не то, чтобы многое видел,
но успел подустать. Где бы место найти, чтоб согреться…

VII.

Мимо каменных львов, мимо рук, открывающих двери,
мимо вздохов реки и дворцов, тяготеющих к прошлым
непростым временам, ты скитаешься в поисках веры,
лязга старых цепей и мороза по выцветшей коже.
На Фонтанке аншлаг – люди смотрят с мостов в очи бездны,
улыбаются и всё толкают друг друга в порыве
тех эмоций, что мне уже два года как неизвестны.
Руки просят тепла, и ботинки, как прежде, сырые.

VIII.

Обрести ничего за бескрайнюю жизнь – стать пророком.
Там, за гулом дорог, где-то спрятан оазис, поверь мне.
Веет смертью из тьмы отворённых прощанием окон,
и кружится близ них стая ветром оторванных перьев.
И несётся судьба в грибоедовском вальсе к финалу,
музыканты дрожат и нечаянно рвут свои струны.
Как пугает меня дикий холод осенних каналов,
их немая вода, никогда не видавшая шхуны.

IX.

Я люблю вспоминать, как пленительна ночь в переулках,
на конечных, в гостях, в засыпающей тихо подземке.
Кто-то входит в мой дом, не успев утрудить себя стуком,
поправляя пальто из ушедшего в прошлое века.
Он снимает очки и садится за стол, прячет руку
в тёмно-серый пиджак, извлекая одну сигарету.
Я всё силюсь сказать: «Благодарствую, сэр, за науку»,
но язык мне не раб, значит, всё – наша песенка спета.

X.

Из отсутствия тьмы явно следует свет. На причалах
люди жмутся сильней, чем обычно, встречая любимых –
значит, всё есть любовь, приводящая жизнь не к началу,
но в порядок, когда слёзы пахнут лишь Финским заливом.
Так проносится жизнь, причиняя нам боль, исцеляя,
заставляя рыдать и даруя покой заслужившим.
Так проносимся мы по морям, не имеющим края,
и кричим о любви, не надеясь, что кто-то услышит.



                Человек без лица

                Вячеслав Васильев

Я не помню себя до того, как влюбился в ничто.
Даже юность теперь, как мне кажется, больше не в счёт,
Словно жизнь после нас, неспособная вспомнить Адама.
Распластавшись в тени грузных тел одиноких планид,
Человек без лица неудобную позу хранит
В бесконечно тугих и бесплотных объятьях тумана.

Осень в этих краях без конца источает печаль.
Нужно кровь перелить? Так несите Священный Грааль.
По гранитной траве, удивляясь недвижимой стати
Пробегает роса. Ей полуденный час не знаком.
Если где-то её люди путают с чьим-то плевком,
То уж точно не здесь – это город учтив и опрятен.

Видишь, мой тепловоз тянет прошлую жизнь на юга.
Сладкий вдох на ветру, как последний кусок пирога.
Чайки плачут навзрыд, опознание больше не в моде.
Это место кричит, брызжет камнем и плачет дождём.
Человек без лица весь свой век был совсем не при чём,
И теперь он лежит и не просит ни слёз, ни тревоги.

Сколько лет я молчу, столько звёзд испытали коллапс.
Ничего нет грустней и длиннее, чем жизнь после нас.
Оголтелая дрожь пробегает по телу рассвета.
Человек без лица с зашнурованной раной в груди
Всё лежит, но не спит – для него уже всё позади.
Леденеют глаза, но тоска внутри них не заметна.



                Джунгли

                Огненный Марс

Я заблудился. Я дезориентирован. Ничего не видно…
Впереди – джунгли, джунгли. Без просвета, без смысла.

Они заслоняют весь мир. Холодно. В них нет жизни,
Но с завидным упорством растут на зомби-почве как дрожжи быстро
И множат себе подобных так горделиво.

Они – сорняки, я знаю, это ненадолго,
Но я здесь, я дерево с живыми корнями.
Не вижу собратьев, джунгли бесконечны, они меня – тоже,
Сломан компас, имя которому Вечность.

Ничего. Ловлю каждой клеткой воздух,
Прижимаю к груди старый потрепанный томик
Как спасательный круг. Но поздно… уже не греет
Свет далеко, он в солнечных лучах, смотрящих сквозь брови неба.

Лучи доходят едва-едва, но джунгли все выше, все гуще
И это только вопрос времени или количества… страшно подумать.
И я бы мог выбраться, но я заблудился, я не вижу выхода.

Я не один, я знаю, нас много, но не видно,
Только эти зомби-джунгли и им все мало-мало-мало,
Наверно, скоро начнут жрать друг друга либо увянут.
Но досадно, что жрут и наше время, и нашу младость.


                К вопросу о характере современной поэзии

                Огненный Марс


Современная литература пестра и разнообразна, особенно поэзия. Сегодня очень сложно выделить среди всей этой «массовости» какие-либо течения или проследить тенденции развития поэтического творчества в целом. Наверное, при анализе современной поэзии уместнее будет применить метод индукции, то есть двигаться от анализа творчества отдельных авторов, чтобы прийти хотя бы к минимальным общим выводам.

Тем не менее, постараемся выявить некоторые черты сегодняшней поэзии. На мой взгляд, сегодняшнюю поэзию можно назвать больше ищущей. Сейчас, когда так много разных стилей и способов выражения, много разной информации вокруг не так-то просто определиться и найти свое поэтическое «Я», обрести свой творческий голос и развиваться в этом направлении.

Некоторые поэты в связи с этим ищут истоки мастерства и вдохновения в классике. Особенно это заметно например, в творчестве Маргариты Минккевич, Дины Дозоровой, Киреева Леонида, яСлышу и др. Причем, у них довольно хорошо это получается. Данные авторы даже обращаются к классическим образам и выражениям. В плане смысла в их творчестве доминируют как обще-философские мотивы, так и социально-исторические темы. В нашем веке такой подход тоже необходим, так как позволяет вспомнить о прежних канонах и ценностях литературного искусства, а также возвращает к извечным жизненным темам.

Но, если одни ищут свои творческие методы в произведениях классики, другие, например, стараются максимально отдалиться от нее и всем своим творчеством стараются выразить что-то совершенно новое и даже нестандартное. Так возникает тенденция к перетрактовке самого понятия рифма и даже временами к полному отказу от нее и устоявшихся поэтических правил. И в этом тоже есть свои преимущества, поскольку таким образом расширяется простор для выражения своих мыслей и чувств. Подобное творчество можно условно назвать «полупрозой». А по смыслу она больше напоминает поток мыслей. И здесь все зависит от глубины и оригинальности мышления авторов. Например, в этом плане достойно внимания творчество Влада Филипенко. Произведения данного автора не пестрят рифмами и порою их вовсе нет, но в них всегда есть смысл и они заставляют читателя задуматься. Возьмем, к слову, его произведение «Молчание». Поток мыслей кажущийся на первый взгляд не очень понятным при «вчитывании» открывает взору любопытные вещи: глубокие истины, что молчание может сказать многое, молчание, в котором содержится и боль, и печаль, и стремление изменить мир к лучшему, и даже внутренний духовный монолог («Молчу над берегом Невы»). Все это заставляет вдумчивых читателей возвращаться к творчеству этого автора, чтобы снова открыть что-то глубокое и интересное. Особенно хороши его размышления на нравственно-философские темы («Кто мы», «Успеть», «За что вы боретесь на самом деле люди» и др.). В произведениях таких авторов преобладает смысл, а не техника.

Следующая группа поэтов отличается тем, что стремится найти золотую середину между техничностью и оригинальностью стихотворного творчества. Поэтому поэзия данных авторов отличается относительным соблюдением правил стихосложения, например, возможны небольшие сбои ритма, местами неточные рифмы. Но характерной особенностью при этом является оригинальность поэтических тем, выражений и что самое примечательное – синтез классического поэтического искусства с поиском новых современных стилей и средств выразительности. Из поэтов такого рода можно особо выделить Павла Авдеева – интересного и перспективного автора современности (автор, к сожалению, пока закрыл свою страницу на Стихи.ру, но можно ознакомиться с его произведениями на сайте Поэмбук: https://poembook.ru/id106485). Его творчество обладает таинственной поэтической притягательностью, оно как морская пучина, загадочное и завораживающее. Автор живо и эмоционально описывает явления окружающего мира, обнажает самые болезненные пороки и проблемы социума, через изображение душевных переживаний лирического героя «вскрывает общественные нарывы» без прикрас как есть, честно и поэтически метко. По смыслу и настроению стихотворения Авдеева могут показаться мрачными, унылыми. Но здесь все сложнее. Поэт просто выступает как наблюдатель, он пишет то, что видит и чувствует. Но его стихи не только наблюдательские, они приоткрывают завесу истины. Одно из таких, например, стихотворение «Каждый». Оно не только по смыслу, но и технически очень гармоничное, что делает его смысл более острым:

Взгляд потухший, блеклый.
И я далеко не первый,
Из тех, кто попал в петлю времени.
И тошнит уже от этого бремени.

Автор показывает отчаяние лирического героя, его потерянность в мире миллионов таких же людей. Не менее сильными также по характеру философичности, меткости, жизненности являются стихотворения «В этом мире…», Время – смерть», «Актеры» и др. Но герой Авдеева Павла не просто делится своими переживаниями и мыслями, он – выразитель настроений своего времени. Через него автор поднимает такие актуальные проблемы современного общества как бедность, отчужденность людей друг от друга, равнодушие к ближнему, поиски своего места в жестоком мире социального неравенства и др. Авдеев Павел даже может быть представителем неодекаданса в литературе. Автору, конечно, есть над чем работать, но его творчество – это поэзия, поскольку в нем есть магия и грация слова. Так что его вполне можно назвать перспективным начинающим поэтом современности.

Продолжение следует…

Уважаемые авторы-поэты! Если творчество кого-то ещё не успел рассмотреть, прошу немного подождать. Произведения тех, кого рассмотрел не в полной мере, ещё в работе. И просьба ко всем читателям: пишите, делитесь мнениями и о современной поэзии, авось вместе найдем то, что ищем.


                Наш век

                Снежана Трофимова

Век в скорости превысил скорость света,
И жизнь людская как один короткий миг,
И все спешит, торопится планета,
И слышен лишь ее протяжный, тихий крик.

И люди убегают от себя в объятья Интернета,
И замерзают в гаджетах и одинаковых мечтах,
И тихо так становится на нашем белом свете,
И боязно как в страшных детских снах.

Уходят в Вечность в мире, не оставив след,
Лишь только гонку за пустой наживой,
А ведь для каждого горит Вселенной негасимый свет,
И каждый может быть тут истинно счастливым.

                Калеки века

                Снежана Трофимова

Вот я пишу, к чему моя вам лира?
Зачем во мне душа поет?
Народ давно погряз в "сортире",
К поэтам что-то не идет!

Соцсети, Интернет и TV-шоу,
Так много легкого всего!
Устали? Изменят вам картинку снова,
Чтоб "думать" было очень нелегко.

И вот растут "калеки века"
Пустые, грустные внутри.
И мы теряем ЧЕЛОВЕКА,
Мы жизнь свою теряем, посмотри!

И нам навяжут нужность денег, власти,
Нас всех клонируют, смотри,
И мы забыли, что такое счастье,
У всех гранитный камушек в груди!



                Басня о современном обществе

                Снежана Трофимова

Жираф одет не по погоде,
Зато красиво и по моде.
Лисица в соц. сетях пропала,
Зато всех блоггеров узнала.

Хорек покинул край родной,
Погнался за красой-Москвой.
Крот взял кредитов в банке пачку
На развлечения и тачку.

Кот с кошкой взяли ипотеку,
Теперь платить им четверть века.
Моделью хочет стать пантера,
По головам та скачет смело.

Чтоб управлять и подчинять,
Еж хочет депутатом стать.
Все звери лезут где почетно,
Где денег много и где модно.

И лишь сова не лезет в моду,
Одета скромно по погоде.
Не хочет власти и почета,
Не слушает, что шепчет кто-то.

Кредитов как огня боится,
Ей оттого так сладко спится.
Спокойна, хороша, умна,
Работает там, где нужна.

Мораль сей басни такова,
Стремиться быть всем как сова.



                Зверинец 2

                Снежана Трофимова

Жила-была компания зверей,
Которые безумно к славе так стремились,
Что опыт переняв известных нам людей,
"Зверинец 2" создать на телевидении решились.

Осел и лань, горилла и удав,
Сверчок, ослица и индюк,
Лев, слон, куница и жираф,
Собака, кошка, майский жук.

И всех зверей не перечесть,
И все важны и так игривы,
И нам внушают: "Это честь!
И отношения правдивы."

Они ругались, целовались
И говорили ни о чем,
Скучали, ели, даже дрались,
И не понятно, что причем?!

Писать об этом можно долго и невнятно,
Как тянется "Зверинец 2",
Так хочется отправить всех обратно,
В деревни, села, реки и поля.

Мораль: внимательно программы выбирайте, живите дружно и проблем не знайте.



                Сходил...

                Хмельная-поэзия-Донбасса

На оживлённом перекрёстке.
Гляжу, "разинул рот - народ!"
Лихач на иномарке пёстрой
Девчушку насмерть сбил! Урод!
И не было его тут словно.
"С баблом отмажется в суде."
Ну максимум дадут условно.
Племянник "шишки", правда где?

Лежит, на вид годков двенадцать.
Фатою белой - ей сугроб.
Чего уж "кариесом клацать".
За что, молоденькую в гроб?
Лицо в крови, глазёнки в небо.
"Малышка, примет тебя Бог.
Я, б сам прилёг здесь, слышишь? Мне бы.
Да водка греет левый бок".

Родителям какое горе.
В семье единственная дочь.
Не выплаканных враз слёз - море.
Для них теперь и день как ночь.
Ещё вчера была живая.
Стою. Молчу как истукан.
Чужую боль - в свою вшивая.
А дома ждёт - сухой стакан.

В толпе, с брошюрками баптистка:
- "Угодно Господу так, да.
Мы грешны! Праведников чистка.
Погибла, жаль, но не беда."
- "Как сладко матушка речь льёте!
Вам бы бутылкой по башке!
И всё, в раю, там допоёте.
Сыграв на ангельском рожке."

Обиделась, глядела хмуро.
А после вовсе след простыл.
Ну люди! Набожная дура!
Прикрыл погибшей - ныне тыл.
Да не она, а я здесь лишний.
Под мышкой водочку ношу.
"Ты б воскресил её Всевышний.
Меня взамен возьми. Прошу..."

                Бессрочное донесение

                Николай Бошинцев

"Добрался верно. Временный портал
Воспламенён. Рубеж творенья крепок.
Путь цел, без преждевременных зацепок –
Не зря Хранитель время коротал.

Мир держится, но как же он устал!
Как тяжело свивать из звеньев слепок
Иного дня. И Враг, в забвенье цепок,
Вкрапляет тлен окалины в металл.

Ревнители проекта "Человек"
За сотни лет не сделали ни шагу –
"Теперь пора!" Упали из-под век
Расплавленные строки на бумагу:

"Дракон второго ранга – Архимагу.
Год Солнца. Полдень. Двадцать первый век".



                Орденский знак

                Николай Бошинцев

Солнце в небе светит в три накала,
Ветром смыт чернеющий оскал.
Чтоб на свете жизнь не умолкала,
Я тропинку к свету отыскал.

Я в зенит расту без строгой меры,
Я глубин касаюсь головой –
Безымянный рыцарь ноосферы,
Цифрового века рядовой.

В отраженье грозного сигнала
Встану в ряд и выйду за предел,
Чтобы вечность путь свой осознала,
Чтобы страх навеки поредел.

Час придёт, и мрак дорогу скроет,
И паду я, с миром наравне.
Лишь бесцветный маленький андроид
Свысока заплачет обо мне.

                Чудеса в решете

                Николай Бошинцев

С виду выверен и строен,
Этот мир неладно скроен,
Тон предательски расстроен
В царстве мнимых величин.
Беглый опыт не усвоен.
Поле здесь, но где же воин?
Пусть одна из наших двоен,
Но об этом промолчим.

Вспять сегодняшнему мигу
Времена готовы к сдвигу.
Черновик поправит книгу,
Если выцвели слова.
На пути к святому игу
Мы прошли вторую лигу,
Чтоб шепнуть архистратигу,
Сколько будет дважды два.

Тень клубится из-под наста,
На щеках цветная паста.
Коронованная каста
Пилит зубчики венца.
А у нас-то а у нас-то
Два задумчивых гимнаста
В небо прыгнули и баста,
Значит, вместе до конца.

Скачут сумерки в карете,
Мудрецы ревут, как дети,
И земля грозит комете,
Растеряв вдали хвосты.
Как прожить на белом свете,
Не запутавшись в ответе?
Тятя, тятя, ваши сети
Будут к вечеру пусты.

                Уходят дети в небеса

                Виктория Лукьянова 4

Посвящается моим друзьям Татьяне и Александру Медведевым, а также всем родителям, потерявшим детей при Трагедии в Беслане и во время войны в Донбассе.

Родители детей теряют,
Уходят дети в небеса.
Недолюбив, глаза смыкают,
Меняют жизни адреса.

Звучит набатом боль утраты.
Нет сил такое пережить.
Родители бедой распяты,
Но надо жить, но надо жить!

Остались в памяти моменты,
Вот улыбнулся, сделал шаг.
Ночами встречи- лишь фрагменты.
Днём всё не так, днем всё не так.

Не утихает боль с годами.
Сынок, родной, живёт в душе.
Молчание пред образами;
"Мы скоро встретимся уже".

                Осеннее

                Абу Даби

Окна выкатят жёлтые бусины
на чернильную бороду вечера.
И опять в антисказочном городе,
чуть простуженном,
чуть обесцвеченном,
скрипнут двери
простые
подъездные,
а за ними - деревья ссутулятся.
Так что, вспомни про знаменье крестное,
перед тем, как выходишь на улицу.
А не вспомнишь- беги, светлорусая,
белокожая,
еле одетая:
без пальто, без перчаток...
и грустная-
человече, ничем не приметная,
прямиком по бесчисленным лужицам,
что хрустят словно тонкие косточки.
Осень.
Осень тревожная кружится,
ищет плохо закрытые форточки.
Среди этой всемирной небрежности,
среди этой вселенской непрочности
человек умирает от нежности,
от любви,
от тоски...
ну и прочего.
Человек умирает безропотно
и бесслезно
под морозь тоскливую.
Человек простодушно-неопытен,
а она
над землёй
левитирует.

                Современный мир

                Юлия Иванова 36

Как циничен и печален мир!
Нет любви, что дарована свыше!
Нет верности, чистоты
Так зачем тогда отношения?
Грубость и пошлость
Движет людьми!
Так куда же смотрит Вселенная?

                Из летописи

                яСлышу

Нет, не поздняя литература,-
Дух народный летопись хранит.
Наша "дословесная" культура
В оборотах речевых звенит.

Это было выражено прямо.
Князь сказал дружинникам-друзьям
(Павший с честью не вкушает срама):
"Аще ли побегнем, срам имам".

Наклонись к земле, ее послушай.
Это давний воинский обряд.
Кажется, что наших предков души
Ныне то же внукам говорят.

                История и время

                яСлышу

Беднее эллин мудрости Востока.
Он времена наивно представлял.
Жрец Берос для Сотера Антиоха
Историю в трех книгах написал.

Вот первая - с начала до потопа.
Вторая - до Набонассара срок.
А третья - от него до диадохов.
Вот эйдос* многоярусных эпох.

Предание умы не сохраняют,
Переходящее из рода в род.
Восточный гений время осмысляет
И точный образ мифам придает.

Как далеки от нас чужие были,-
Мы видим только настоящий миг.
Забыли мы, чем предки наши жили
И что произошло у нас самих.

Все снова начинается сначала...
Рождаться - это значит: умирать.
История - словесное зерцало,
В котором мы себя должны узнать.

Над нами - незаконченное время.
Войди - ведь нам довольно захотеть.
Другой природы созревает семя.
От хлеба и вина - не опьянеть!


                Колбаса и есть духовность

                яСлышу

Практичен и расчетлив ум.
Земному надобно земное.
Наденем импортный костюм,
Пойдем на танцы за женою.

Мы с ней поженимся как раз,
Мы с нею горевать не станем.
Для услажденья чресл и глаз
Необходимое достанем.

Мы с ней наделаем детей.
С детьми мы выедем на дачу.
И купим множество вещей.
Все будет так, а не иначе.

Купи, чтобы потом продать.
Все в мире - чистая условность.
И остается лишь сказать,
Что колбаса и есть духовность.

                Где наша Родина?

                яСлышу

В дверь с честью павший не войдет.
Мне в душу не заглянет.
Он не потребует отчет
И мне судьей не станет.

Я на его вопрос, поверь,
Ответить не сумею...
"Где наша Родина теперь?
Что сделали вы с нею?"

Когда придется умереть,
В каком предстанем свете?
И как сейчас в глаза смотреть
Мы можем нашим детям?

                Грустная история

                Гео Доссе

Банкир заехал в ресторан обедать,
Заказом был доволен, сыт и пьян,
Гордился он финансовой победой,
Принёс барыш очередной обман,

Сдавали люди деньги на квартиры,
Их обмануть, так это ж не впервой,
А что они в помойки и сортиры
Пойдут с сумою, то-само собой.

Учитель потерял все сбереженья,
Ушла жена, детей с собой забрав,
Такое вот судьбины провиденье,
На улицу - свои долги отдав.

Банкир поел, мордашка вся лоснится,
Откинулся довольно, закурил,
Над ним халдей стоит,не шевелится,
Ждёт чаевые - "хоть бы заплатил..."

А за окном Учитель молча смотрит,
Слюну глотает, подвело живот,
И развернувшись, медленно уходит,
В подвал,в тепло, всего-то и забот...

Тоскливо всё, он никому не нужен,
Да камень на душе, да свет не мил,
И вечный кашель, он всегда простужен,
Да голоден, и где набраться сил...

Вдруг пискнул и немного шевельнулся,
За пазухой,дрожащий и худой,
Да лапками довольно потянулся,
Щенок,согретый Праведной Душой...

                О бетонных джунглях

                Гео Доссе

Дома наступают,
Леса убивают,
Их жрут"короеды",
До полной"победы"!,

Без меры,дебилы,
Расходуя силы,
Казны не считая,
Идут,всё сметая!,

Природа страдает,
Карман набивает
Чинуша,строитель,
По сути - вредитель!,

Кварталы возводят,
А воздух-уходит,
Но не отвечает,
Кто всем заправляет!,

Москва-ты в бетоне,
В гранитном "загоне",
Ты - просто кормушка,
Очнись же, старушка!

                Накипело

                Огненный Марс

Разве реально быть вежливым
И свою ярость унять,
Когда нас кормят надеждами,
Чтобы побольше умять?!!

Разве реально быть вежливым,
Слыша как в жизни худой
Люди с отчаянным скрежетом
Сводят концы за стеной?!

Разве реально быть вежливым
И улыбаться навзрыд,
Когда уж бессмысленно целями
Лечить душевный надрыв?

Разве реально быть вежливым
Вокруг – одна мишура...
А сверху блистает насмешливо
Сквозь Космос другая пора?

                Ужели будем мы, друзья...

                Огненный Марс

Ужели будем мы, друзья,
Перо для сладости лелея,
Бросаться красками зазря,
Лаская слух, благоговея…

Ужели в наш насущный век
Слагать горазды дифирамбы
О лепестках и сливках рек,
И промолчим о самом главном?

Когда вокруг лишь пестрота
Пустая, «Кошелькам» в угоду,
А нас терзают и теснят,
Ведь сами – на широку ногу!

Ужели рыбами уйдем,
Все проглотив, дыхнуть не смея,
Ужель решения найдем,
Таясь в пещерах и немея…

Друзья, мы вместе как семья,
Дружина, братья, нет сильнее,
Пусть пробуждаются сердца
Жить правдой, духом не робея!


                Поэтический звон отражается эхом

                Лили Акпыжаева-Тягницкая

Поэтический звон отражается эхом:
Золотой и Серебряный век не забыт.
Восхищенье мое улетающим вехам,
И какой же полет нам сегодня открыт?

Много авторов пишет, даруя восторги,
Но, как Пушкин и Блок нам сейчас не найти.
Было время такое - рождались пророки,
Гениально слагали поэмы, стихи.

Им достаточно было иметь вдохновенье,
От прекрасного дня, от горенья свечи
И сливаться в единый поток дуновенья
Стихотворным сиянием в тёмной ночи.

Поэтический дух чрез века благозвонно
Шел по миру, в душе зажигая искру.
И волшебным пером - красотою природной -
Посыпал он слова, словно осень листву.

Задремавшая полночь сменялась рассветом,
Звезды гасли, уныло, одна за другой.
Лишь мерцала свеча в глубине у поэта,
Озаренье даря в тишине над водой.

Наполняя отрадой угасшие чувства,
Растворяясь в частице пурпурных небес,
Он творил славословье - живое искусство,
Отбирал каждый слог, как смотрины невест.

Иногда как-то странно, порой, отрешённо
Выделялся в безликой толпе, сам собой.
А душа, как лицо, не таясь, обнажённо,
Ожидала в волненьи, не зная покой.

И в погонях за музой, сверкающей далью
В предвкушенье таинственно-трепетных встреч,
У плакучей березки влюбленным дыханьем
Вторил он стихотворную яркую речь.

Его тень под луной, словно вольная птица,
Окрылённая, мчалась признанью во след.
И воздушная трель, как благАя девица,
В той ночи обретала поэзии свет.

В двадцать первом же веке шагающий гений
Затерялся, увяз в электронной волне,
И не надо ему пылких чувств озарений,
Увлечён он, с компьютерной мышью в руке.


                Я город...

                David Бит'Тон33

На моих плечах тысячи, тысячи фонарей,
Под большим пальцем квадратные, круглые кнопки,
Нажимаю. Огромных и малых степеней
Городские площади, домов коробки...

Жилых помещений люстры тусклые, яркие,
Освещают тела, душ засорённых заботы.
Простыни белые, ласковые, маркие
Впитывают будни до самой субботы.

На мои ноги обут асфальт, стянут гудроном,
Тяжелыми шагами, ступая по подошвам,
Иду. Ловя скромно звёзды лужным полоном,
Повторяя и повторяя - грош, грош вам!..

Кто-то верит... кто-то просто живёт дальше. Дальше
Опирается на мою сущность, сущностью клет.
А что мне?... Я всего лишь город мечт из фальши,
Глупых фантазий для молодёжи буфет.


                Апокалипсис давно наступил...

                Огненный Марс

Апокалипсис давно наступил,
Но мы все чего-то боимся
И пуще ока храним лживый мир,
Что в жизни, что на страницах...

Взгляните вокруг: разрушается все,
Чем мы так всегда дорожили,
Не зря же планета страдает, ревет.
В опасности наша обитель...

                Не стоит завидовать тем...

                Огненный Марс

Не стоит завидовать тем, кто жиреет,
Бессменно, стабильно и все за счет нас,
На деле они же намного беднее –
Под красками лживыми хрупкий каркас.

Они же как куклы, вот и не внемлют
Звукам заплохнутых наглухо душ,
И как гробницы дома их пустеют
Без сердца, без света, под хлюпами туш.

И пусть мы по средствам намного скромнее,
Мы люди живые, рабочий народ!
Мы честно кусок свой добыть умеем,
Нигде человек наш не пропадет!

Стоит завидовать НАМ, мы сильнее,
Только не знаем об этом, дерьмом
Несправедливо себя нулеем
И прогибаемся под медным лбом…

Не стоит грустить мы лучше, мудрее
Работаем мы от души и поем,
Мы знаем цену счастливых мгновений
А они – лишь подобие, и то мертвецов.

                Гуманоид

                Юрий Чередниченко

Я сегодня грустной вестью ранен:
В антиблюдце гостем на гульбу
К нам на выходные марсианин
Залетел в избу через трубу.
Визитер докушал орхидею
И сказал в горячечном бреду:
Я в национальную идею
Глупость и наивность возведу.
На столе в наряде Евы дама
Исполняет танец живота.
Пьянка прерывается рекламой.
Выборами - снятие с креста.
Забубенно в дебрях безнадеги
Пьяный вздор Империя несет:
Не дадут сбежать врагам дороги,
Воровство от голода спасет!
На троих "Боярышник" распили,
А потом случился беспредел:
Дверь в избу играючи забили.
Гуманоид заживо сгорел.
Над Землей созвездия мерцают,
Но на зов разнузданных пиров
Больше к нам в избу не залетают
Гости из неведомых миров.



                Огород

                Павел Смородин

«Там, на неведомых
дорожках…»
Александр Пушкин


На пиках гор,
В пучинах вод
Живёт
Обманутый народ.
Живёт и не по-до-зре-вает,
Что жизнь
Имеет оборот.

Живёт
Людей –
Слепой, как крот –
На грядках выращенный род.
И от реалий
Их спасает
Стены железной
Огород.

Там,
В духе исконных традиций,
Возвысит гения
Народ
(Но не за то,
Что им родится, –
За то,
Что скоро им умрёт).

Мастак закапывать идеи,
Там, –
Лишь завидев бутерброд, –
Он
Фарисеям-прохиндеям
Самозабвенно смотрит
В рот.

Там
Тот Отечеству угоден,
Кто из казны
Понаберёт;
На головах начальство ходит
(А к нуждам –
Задом…
Наперёд).

Там
Тел Венер не терпят
Люто,
А от вождей –
Порнухой прёт:
Взасос
Целуются прилюдно –
Урода чествует урод.

Там жрец внушает:
«Рабство – благо!».
Пусть голод глотку раздерёт, –
«Наш огород –
Народный лагерь –
Еде и воле окорот!».

Там все равны.
Как в банке шпрот.
Кто прав –
Тот враг:
Он сослан в грот.
Кто посерёдке –
Тот зевает.
Кто лев – тот Лев.
И этим горд.

…На пиках гор,
В пучинах вод
Живёт потерянный народ.
Живёт –
и не по-до-зре-вает,
Что нужно жить
Наоборот!

                Ненужное

                Виктория Лукьянова 4

Нас запичкали делами, нас запичкали словами
Бесполезными, ненужными, как гвоздями прибивающими,
Не дающими свободы, смысл жизни затмевающими,
Как корзины, переполнены пустозвонными словами.

Звон летит над головами, раздается голосами,
Наши души разъедающими, наше время похищающими.
Вот бы смыть воды потоками, все ненужное сметающими,
Да очистить от рутины, пронестись над городами.

А оставить лишь весомое, мудростью и красотой звучащее,
Не фальшивое, не дутое, а безмерно настоящее.
Нас к свершеньям призывающее, чистым ручейком журчащее,
Глубь веков, значенье слова, силу, доброту хранящее.



                Зеркала

                Иван Гаранин

В наших собственных зеркалах
Мы привыкли видеть себя такими,
Какими видеть хотим и не видеть не можем.
Сидим во тьме с чернотой в глазах
Или считаем, что живем с лучшей рожей.
Лишь в зеркалах других людей
Можем увидеть порой, какие мы на самом деле.
Лишь в них можем увидеть, что не должны быть одиноки.


                Хрустальный мир

                Иван Гаранин

Хрустальный мир, что ты держишь в руках,
Разбивается на осколки у тебя на глазах.
Не стой же столбом, собирай все скорей.
Призрачная холодная тьма запряжет лошадей.
Цокот их копыт слышится среди улиц.
Осколки не клеятся. Все давно проснулись.
А ты остаешься жить в собственном сне.
И рок за нити тянет, словно ты в линейной игре.
И он решил хрусталь души себе забрать.
Нет кнопки "Назад в меню". Никак не переиграть.


                И имя мне...

                Иван Гаранин

Вы думаете, я была,
Когда вы в космосе частицами летали.
Нет, как и вы, была звездной пылью я.
Вы меня сами создали.
Вы прикрываете свои грехи
Образом, которого нет.
Вы перешли границы войны и любви.
Тьма окрасила свет.
И вы друг друга убивали.
И как вас носит земная твердь?
И вы имя мне дали.
И имя мне Смерть.

                Руки домиком делать не стану...

                Огненный Марс

Руки домиком делать не стану, я так
Преисполнен свободой и бездной, в нокаут
Посылаю все стереотипы, накал
Плавит мой сталактиты в горячий металл.

Не искушенный надеждой, в реальность смотрю,
Манит меня безбрежность петь про зарю,
Не ту, что встречает рассветом, солнцем маня,
А ту, что с каждым моментом сильнее огня…

Печальный и обреченный прохожим не быть,
Я горем людским зажженный во тьме ночник.
Нет сил оставаться радушным, не буду я мил,
Ветрами потерь простужен, навылет пробит,

Идти буду вдаль упрямо сквозь боли и лед,
Мы пешки, да, я тоже, но наш теперь ход!



                Про честность

                Киреев Леонид
Честный человек неинтересен,
Как машина, где нет тормозов,
Будто музыка одна для песен
Или без взаимности любовь!

Коль приврать, всегда милей картинка!
Станешь ближе, коль скривишь душой!
Этот мир отдать бы на починку,
Не продуман был он хорошо!

Здесь всегда уютно в серединке…
Никогда не стойте по краям!
Компромиссы всюду, как на рынке,
Ни продашь, ни купишь, коль упрям!!!



                Венеция

                Киреев Леонид

Всё необычно… Улица… Вода…
Плывут гондолы до дверей парадных.
Вложили люди много так труда,
Чтоб жить в домах уютных и нарядных.

Сады растут, где мало места так!
Цветы на камне… как же это круто!
С витрины маски наблюдают как
Приходят люди на спектакль будто!

Великих башен мхом покрытый бок…
Каких не пережил порывов ветра?!!
Для пар влюблённых чудный уголок
Эмоций гамму дарящий всем щедро!

Не знают люди шума от машин…
Колёса до сих пор ещё не в моде!
И несмотря на возраст и на чин
Пешком и не спеша всегда здесь ходят!

В тиши времён застывшая вода
В душе рождает грустных песен звуки.
Не хочется прощаться мне всегда
И жить с прекрасным городом в разлуке!



                Башкортостан

                Киреев Леонид

Средь полей, раскиданных без края,
Где колышется ковыль едва шурша,
Детство я провёл под песнь курая,
Там медовым воздухом дыша!

Старых гор истёртые вершины,
Быстрых рек кристальная вода
Превращали пацанов в мужчины
В сроком отведённые года!

Это было золотое время,
Для сомнений не было причин…
Как сумеешь ногу вставить в стремя,
Попадаешь в общество мужчин!

И всего-то в жизни было мало
В годы те, послевоенных лет,
Часто очень в семьях, так бывало,
В доме даже хлеба вдоволь нет!

Глубоки сегодня перемены,
Изменился мир и все мы с ним!
Только я не рад, что нам на смену,
Всё идёт блестящим и стальным!

Вроде бы знакомые все лица,
Да и жизнь, как будто, больше всласть,
Только в сердце пролегла граница,
За которую нельзя попасть!

Как и прежде колосится поле,
С речки ветер гонит вдаль туман,
На Урале спит родной до боли,
Но совсем другой Башкортостан!

                Ветер

                Киреев Леонид

Сегодня я молчу, не сыплются слова и мысли в голову мою не лезут,
Всё ноет тело и болит душа от прежних старых ран, ушибов и порезов.
Я тихо посижу в спокойствии немом, и пусть поёт сегодня только ветер,
Глазами провожу и промолчу в ответ на свист его, летящий по планете!

Живёт он среди нас невидимым для всех, но ценим мы его за силу духа,
Одну и ту же песнь про волю он поёт приятную, ласкающую ухо!
И раны не страшны его душе… он их всегда своим дыханием залижет,
Погонят его прочь… он полетит быстрей, и только лучше все его услышат!

Сижу, молчу и слушаю его… а он насвистывает музыку простую…
Дыхание свободы свищет в тишине, закручиваясь в вихри стонут струи!
Уходит дней прошедших череда и исчезает вдаль, куда уносит ветер,
Без ветра жить всем было бы весь век неинтересно и напрасно на планете!



                Лилипутия...

                David Бит'Тон33

Думаю...

Соображая чёрствой коркой мозга,
Всё силюсь внять, бесперебойностью часов.
С каждым воем взмаха стального розга
Вывешиваю смерть в ладонях без весов.

Кричу...

Срываю голос в большом и малом театре лицемеров
До хрипоты прокуренный из зрительного зала,
Для Лилипутии божественность уродов Гулливеров
Давно прописана строкой на кончике запала.

Пишу...

На томинных потрёпанных листах остался след
От лап цензуры дикой для всех поэтов,
В умах не многочисленных понятен центробег
Придуманной вселенной на трёх лафетах.

Суть...

И каждый ствол с своим узором
Дырявит дробью жизнь в дуршлаг,
Струится кровь из ран с напором,
Питая твердь земли - спецлаг!..

                Дай мне причину
                Слава Кот

Тасовка колоды щедра на урок,
Где перед раздачей все равные масти -
Гармония рушится вне подоплёк,
Как карточный домик, построенный наспех.

Без веских причин необитаемый остров
Шторму не сможет противостоять.
Задачи решать вполне себе просто,
Сложнее ответы сопоставлять.

«Хочешь взаимности? Берись за поступки» -
Каждый второй мне об этом твердил.
Отчего же тогда опускаются руки,
Когда на стук в дверь никто не открыл?

Дай же причину выследить правду.
Искренность нонсенс, как и мир на Земле.
Сначала грызёшь граниты из фактов,
А потом их огрызки стоят на тебе.

Из тысяч людей, что окутала ночь,
Единицы с тобой решают проблемы.
Мало кого я просил мне помочь,
Но всегда были те, кто мог вызваться первым.

Мы судьбы вершили. Куда же все делись?
Вспомнить труднее многие лица.
Остатки былого давно уже въелись
Словами «Мне жаль» в коридоры больницы.

Сценарий оспаривать свой я не смею.
Навык не тот, хромает местами.
Ты знаешь, зачем я всё это затеял.
Спасибо. Сил мало, но они ещё с нами.

Дай мне причину сквозь заборы и стены
Прорваться к мечтам хотя бы на треть,
Ведь мало суметь встать после падения -
Нужно ещё умудриться взлететь.

Я не хочу владеть этим небом
И быть удостоенным этих наград.
Но пусть пока кровь несётся по венам
Будет смысл в полёте до разности дат.

Мне бы причину ей написать первым
Стандартным набором «Привет. Как дела?»
Глупость сморозить, «обработать» умело
И «вытащить» к морю на лезвие льда.

Руку подать, подсобить ей с мечтами,
Спереть для неё тюльпаны с цветочного.
Пальцы к бедру… выше… на сеновале.
Или просто быть рядом и не требовать большего.

Ведь оно того стоит, чтоб с женой в день рождения
Устроить пикник со своими детьми,
И не думать о том, куда бежит время,
Заметив как быстро они стали расти?

Сдать своим близким заметки, умения
И звёзды придвинуть к их миру поближе.
Слышал – меняется мировоззрение,
Когда чьё-то счастье – это твой смысл жизни.

Я хроники видел в конце снов апреля -
С чего блокиратор двойную дал дозу.
У сердца потребность – всадить в себя стрелы,
Но у разума навык - отвечать на угрозу.

Откуда всё это? Расскажи, где истоки.
В ответ тишина, где вопросы бессильны.
Нас обещали больше не трогать,
Но в засухе гнётся пустыня без ливней.

Дай мне причину принять сущность страха.
Так шасси целуют при посадке бетон.
Суметь на несложный вопрос «Друг, ну как ты?»
Быстро ответить: «Всё хорошо».

Фрегат заблудился в морях сладострастия:
То скалы, то мель, то штиль на рассвете.
Где я сказал, что с этим согласен?
Но парус, зашитый, всё ещё ловит ветер.

Когда тоска ляжет на письма чернилами,
Рисуя словами свой тайный узор,
Может поделится кто-то причинами
В то время как ты меня не слышишь в упор.

Десятки причин моих сжались в одну,
И ту отобрали с ухмылкой на масках.
Выпиши счёт за долги наяву
И дай мне достойно добраться до кассы.

Видать я когда-то попал на продажу,
Где жизни уходят аукционом в раю.
Может потом мне и расскажут,
Сколько отдал я тогда за свою.

Сдержать слово трудно бывает, стараюсь,
Как и ошибки простить и понять.
Они давят шею - я задыхаюсь,
Ведь меня не учили себя отпускать.

Вечерний фонарь расскажет о многом
В парке, укрытом шёлковым снегом.
Знаю, не стоит судить себя строго.
А были ли те, кто это не делал?

Дай мне причину протянуть руку стоящим,
И не бить равнодушием по сошедшим с пути…
А не ты ли наставник, что учил резать овощи
На столы, изобильные, во время чумы?

Сотни сценариев тысяч утопий
Не смогут сдержать в сплетении прутьев…
Видеть бы чаще взгляд этот напротив,
Что греет сиянием на линии суток.

Дай мне причину открыть глаза утром,
А не застрять в переходах зари.
Стать себе солнцем в холоде, лютом,
И не сбиться с маршрута, изучая пути.

В завтра дорога – точка на горизонте.
Встали часы, и приказы молчат.
Слышен вдали только лунный вой волка,
Взявшего на ночь роль палача.

Новая тема в тетрадных листах,
Как схема для сборки ещё гильотины.
Многое сделано мной просто так,
А мне бы отдать талант за причину.

Чистой воды испить из колодца
Воздух вдохнуть на морском берегу.
Мало что здесь без причин остаётся.
Дай мне её… хотя бы одну.

Миры не пускают в древние комнаты,
Но важно понять, что дело в ключе.
С их стен я сдирал дешёвые поводы –
В итоге причины исчезли во мгле.

Я тоже хотел тогда быть среди сытых
В городе, рвущим своих жертв на ходу,
Где конспект по баллистике нужнее открыток,
Собирающих пыль на полке в углу.

Сколь не красуйся в своей величине -
В итоге рабы свергают царя.
Даже у них свои есть причины -
Затравленный гнётом не действует зря.

Так появились герои, в легендах.
Кого-то запомнили, кто-то забыт.
Теперь цели - только показатели трендов.
Дни уходят со счёта, словно взнос за кредит.

И я вместе с ними по безумной волне,
Не зная, что дальше: океан или лужа.
Нужно искать причину в себе?
Хотя бы засунь её туда, да поглубже.

Зажгутся глаза, станет твёрдой походка.
И мы по вершинам… в любой дисциплине.
Пристань жива, пока рядом есть лодка.
Строится порт по той же причине.

Редко бывают дружелюбными скалы,
И холодом тянет из тверди земли.
Дай мне причину… я начну всё сначала,
Восстановив крылья, что сломились внутри.

Оставлю следы на сердцах персонажей,
Которые помнить будут всегда.
Не мне тебе ведать в отчаянии даже
Как жизнь поменять может встреча одна.

Я помню твой взгляд ещё до рождения,
Доверие это за монеты не сдам.
И если молчишь на мои откровения,
Скорее всего причина – я сам.

                Феникс не умрёт никогда

                Слава Кот

Вместо взгляда доверия - пожар в роговицах,
Вместо сердца в груди - раскалённая сталь.
Шлейф от хвоста хаотично искрится,
Позади оставляя сажу и гарь.

Этой твари стихии не наденешь ошейник,
И не обуздать изначальную мощь.
Он помнит все пьесы Лопе де Веги,
Законы энергии и котировки на грош.

На него объявляли охоту со страстью.
Он был под прицелом в горах и пустынях.
Из него выдирали перья на счастье
И рвали на части жаркие крылья.

Тушу бросали на растерзание грифам,
Друг другу хвалясь, на сколько люди сильны,
Но он вопреки неверия мифам,
Возвращался обратно из царствия тьмы.

Молча расправив гордые крылья,
Навеки запомнив их имена,
Феникс прощал эти злобные лица,
Превращаясь из пепла в воплощение огня.

Каждая смерть - это бесценнейший опыт,
Рождение, каждое, – это сила в зрачках.
Каждый прыжок в бездонную пропасть –
Это повод свершить спасительный взмах.

Его пытались заставить участвовать в войнах,
Сжигать города по приказу господ.
Но птица огня не участвует в спорах,
Она лишь хранит на горизонте восход.

Его инквизиторы пытались повесить,
Мечи палачей дерзко резали шею.
Вопила толпа: «Ты - церковная ересь!
Неправильный бог! Умри! Мы не верим!»

На него направляли всё оружие мира,
Но стихию поставить на колени нельзя.
Гнев огненной птицы - это страшная сила,
Но Феникс её не применял никогда.

Ему вслед швыряли огромные камни,
В него выпускали снаряды из танка.
Оставляли на теле рваные раны,
Заражали чумой, холерой, испанкой.

Без наркоза вскрывали сплетение рёбер
В попытках найти источник огня.
Его пропускали через цех скотобойни,
Чтобы вытащить душу просто так, для себя.

Его в бункерах сажали на цепи,
Его запирали на сотни замков.
Оперение секли лезвия плети,
Чтобы выведать тайны ушедших веков.

Бросали не раз с высокой скалы,
Толкали с платформы прямо под поезд.
Лапы его зажимали в тиски,
На плёнку фиксируя как Феникс стонет.

Его облучали гамма-лучами,
Пытались травить каждым пробником яда,
Его шпиговали свинцом с минигана
И подрывали фугасным снарядом.

Его заливали с брандспойта водой,
Стремясь усмирить исчадие воли.
Он гас, но потом зажигался огнём,
Смиренно терпя невыносимые боли.

Били в затылок киловольтовым током,
Фиксируя в рапорте болевые пороги.
Топили в цистерне с жидким азотом,
Но даже тогда Феникс вспыхивал снова.

Его пытались засунуть в теплоцентрали
При подготовке к приходу зимы.
И ради забавы просто так убивали,
Снимая сюжет для лайков в сети.

Пытался скрываться, но его находили.
Пытался исчезнуть, но свет не спрятать внутри,
За раз пролетая сотни тысячи миль,
Истерзанным расой с убитой земли.

Его предавали родные и близкие,
Его не пытались даже понять.
Чувства, в которые верилось искренне,
Оказались подделкой, чтобы что-то урвать.

Вместо ласки для крыльев и слов утешения
Ему на порезы сыплют едкую соль.
С каждым разом всё меньше причин возрождения,
Но чем пепел теплее, тем ярче огонь.

Запал и зола - ноль в координатах,
Где рождение и смерть сплелись воедино.
Там финиш - и есть линия старта,
Там пепел и пламя - колыбель и могила.

Люди веками издевались, глумились –
Изначально природа их такова,
Но с Фениксом как бы не обходились,
В отличии от них, он не умрёт никогда.



                Смерть вне сети

                Слава Кот

Редакторы фото пишут истории,
Маркетологи моды диктуют стандарты.
Всё утонуло в мегабитовом море,
Будто система без проведённой отладки.

Бешеный ритм современного мира
Уносит свободу, словно ливень песок.
Каждый день стал похож на поиск сапфира,
Каждый час, будто жизнь не уложится в срок.

Индустрия досуга и ход часов вне коннекта
Незаметно давно поменялись местами.
Так просто застрять в технологической секте
И осесть на границе между мирами.

Не сойти с ума в сутках, если нет Интернета
Или допуска к прочим атрибутам хай-тех,
Стало проблемой двадцать первого века,
Куда незаметно нам всучили билет.

Вне страницах соц. сети ведутся баталии,
Зато стало нормой опять и опять
Постить свою жизнь со всеми деталями
Людям, которым на неё наплевать.

Сколько из них поздравят друг друга,
Если им не напомнит родная страница
В то время, когда лететь в сторону юга,
Каждая знает перелётная птица.

Протянет ли руку социальное стадо,
Когда промах в расчётах опустит на дно?
Кто из них всех с тобой будет рядом?
Я отвечу тебе – не будет никто.

Лучшая фотка и фразы психологов
Из человека не сделают нужным другим.
Сущность не спрятать за шторами профилей –
Среди тысяч легенд ты всё так же один.

Семья превратилась в конференцию «скайпа»,
Прогулки по парку - в мониторные блески.
Мир помешался на количестве «лайков»,
И всех разводят инфой, как с наживкой на леске.

Мы верим во всё, как прихожане священнику,
И считаем безумцем, если кто не согласен.
Кидаем известия на социальные стены,
Ожидая, что кто-нибудь их комментом украсит.

Уютно сидится за окнами в зданиях,
Весь мир на ладони через средства контакта.
Всё это удобно, но как-то неправильно.
Не так представлял я это «светлое завтра».

Кандидаток в подруги можно выстроить в линию
И из памяти выбросить, как хлам за забор.
Ты так уникальна с этим селфи в бикини,
А в реале, как в песне: «... another brick in the wall».

Девушки в чатах «подаются» раздетыми,
Слита таинственность вся их в Instagram.
Когда-то свидания покрывались секретами,
Теперь всем известно, с кем ты был и когда.

Красивая речь превратилась в синдром,
Знаки внимания в разделе «болезнь».
Проще в сети начать разговор,
А вот в реале сложнее «умереть в один день».

Спецов по соблазну на форумах кучи.
Как «уложили» за вечер двоих, говорят,
А при виде красавицы поджимаются уши,
И все заготовки - через пятки в асфальт.

Где отработанные слова и манеры,
Этот взгляд, что сжигает её мир изнутри?
Легко заточить амурные стрелы,
Сложнее в кого-то выпустить их.

Боимся на улице друг с другом столкнуться,
Делаем вид, что вообще не знакомы.
И вместо того, чтоб улыбнуться,
Опускаем глаза на дисплей телефона.

В шаблонах ответов «Люблю, буду поздно»,
«Целую, не жди», «Извини, занята».
Сутки в тумане, как сон под наркозом,
Удаляют ход жизни, словно диска формат.

Эволюция софта даёт свои всходы,
Теперь суть людей в оптоволокне.
И то, что бы следовало знать «от природы»,
Всё чаще вбивается в поисковой строке.

Опыт, тот зверь, что нужен для спроса,
Дабы не оказаться за очертанием круга.
Теперь дети быстро становятся «взрослыми»
И в тринадцать в подъездах ублажают друг друга.

Обычное дело – с мнимой радостью день,
Битва ведётся с драконами ночью,
Вместо завтрака утром любимой в постель
Первым делом читается электронная почта.

Всё больше моделей смартфонов на полках,
Всё меньше из снега крепостей во дворах.
Что сделал сегодня ты для ребёнка?
Снова, небось, монеты «фармишь в боях».

Поздравления спамят «на отвали»,
Стало сложно сказать от себя пару слов.
И все заключённые этой тюрьмы
Не пытаются срезать пожизненный срок.

Трудно с пробоиной в лодке грести
Без наводок в циклоне до ожидающей верфи,
И многих уже невозможно спасти
С диагнозом в душах оффлайновой смерти.

Сопереживания в уютной берлоге
Не способны вообще творить чудеса.
Перепосты проблем редко помогут,
Выйди и сделай что-нибудь сам.

Этикет и мораль - артефакты истории,
Экспонаты в музее. Запечатан замок.
Смайлик отправлен на раскрытие боли,
А живое общение - на эшафот.

Изменятся вскоре шаблоны надгробий,
Души жнецам всё труднее найти.
Дату рождения и дату ухода
Заменят слова «Смерть вне сети».

                Поэма о Свободе

                Огненный Марс
Часть первая

Волны-волны просят воли,
Стонут волны и шипят…
Выше берег окаймленный,
Все острей клыков напад…

Нависают тенью гордой,
Разрезая небосвод,
Стонут волны, лезут волны,
Выше-выше и вперед…

Только всплеск… – невозмутимо
Отряхается Зверье,
И лоснится под Светилом,
Хуже прежнего житье...

Стон… попытки снова-снова
И опять-опять скользят...
Быстро и с досадой звонко –
Только брызги и летят…

Скал оскалы накрывают,
Волны снова восстают…
Миг… еще... и вдруг взрывает
Камнепад всех под одну…

Тишина… лишь легкий шепот
Тут и там тревожит слух.
Пустота… и камни-камни…
Испустили чей-то дух…

                А ты умеешь жизнью наслаждаться?

                Виктория Лукьянова 4

А ты умеешь жизнью наслаждаться?
Ловить смешинки ближних, делать шаг
Навстречу дню, влюблённым улыбаться,
Творить добро, как всемогущий маг?

Мечтаешь плыть вперёд навстречу ветру?
Идти, когда так не хватает сил,
К своей надежде, хоть по миллиметру?
Не думать, что удачу упустил.

Умеешь петь, когда глаза печальны,
На сердце жуткий холод и тоска,
Дела накалены, дела скандальны,
Слабеет друга верного рука?

Умеешь? Значит, ты такой везучий!
И каждый день прожит тобой не зря.
Умеешь? Значит, ты такой живучий!
И каждый день встаёт твоя заря!

                Пока ты не сделаешь шаг

                Светлана Ворожцова
Мир большой и разный,
В нем есть все, но не ему решать,
Кого наградить проказой.
Он не примет тебя,
Пока ты не сделаешь шаг.

Он спрашивает: «Какой я?»
Он играет с тобой, он берет тебя в плен.
Он создается тобою,
Каждой строчкой, как ниткой
Цветной гобелен.

Чистотой предрассветного неба
Обнимает спокойно он всех наравне,
Там, где был ты, и там, где ты не был.
Но не примет тебя,
Пока ты стоишь в стороне.

Преломлением множества граней,
Как алмаз безупречно хорош.
Он исполнит любые желания,
Но не примет тебя,
Пока ты в него не войдешь.

                Поэзия жизни
               
                Светлана Ворожцова
Скажи честно, что для тебя важнее:
Возможность ехать или марка машины?
Мы забыли в пылу упражнений,
Что у следствия есть причины.

Не летать мотыльку без крыльев,
Не запутаться в паутине,
Все мы кем-то когда-то были
В самой длиннометражной картине.

Мы хотели играть виртуозно,
Мы ругаем себя за провалы.
Переписывать роли поздно,
Мы лелеем свою усталость.

Мы стремились играть очень тонко,
Мы терзаем себя за банальность,
И не видим, что смех ребенка –
Безусловная гениальность.

Утро занавес вновь откроет,
Мир земной – необъятная сцена.
Быть честным с собой дорогого стоит.
Видеть в прозе поэзию жизни –
Бесценно.

                Мое поколение

                Светлана Ворожцова
Мы чертили поля в тетрадках,
Вычисляли в уме примеры,
Надевали подолы в складках
И краснели от «Маленькой Веры».

Угол меряли транспортиром,
Логарифмы искали линейкой.
Пересохшие реки – пунктиром,
И с гитарами – по скамейкам.

Мы успели пожить в болотце,
Но его захлестнуло цунами.
Все, что было понятно и просто,
Навсегда унесло волнами.

                Мир сошел с ума

Кто-то запрыгнул на гребень волны,
Кто-то топориком канул на дно,
Но мы никогда не хотели войны,
Многое было за нас решено.

Мы – не сторонники революций,
Мы обнаружим другой алгоритм.
У нас в головах интегралы бьются,
Мы не разрушим, мы создадим.

С самого детства не любим анархии,
Юными встретили бешеный век.
Мы будем жить после монархий
И псевдомонархий,
Там, где решает судьбу человек.


                Видишь вокруг одни черепки да обломки...

                Огненный Марс

Видишь, вокруг одни черепки да обломки,
Хаос и пустошь, покрытые лаком лжи?
Хаваем, что подают, а чаще – обертки,
Как панацею от пробуждений души…

Шаг еще шаг… и плюс бесконечность… заело...
Ну а что там? Разве истины понята суть?
Сколько веков уж люди за правду болели,
Лучше бы жили, не парясь, потом – хоть уснуть…

Да, человек ты борец с безумством-бездной,
Камень духом пробьешь и снова пойдешь
За неизвестной звездой на краю Вселенной,
Лишь бы-лишь бы корабль ровно не шел…

Есть и иная реальность, иные системы:
Все, что не чуждо делящемуся существу,
Можно укутать собственным пуком дилеммы,
Предаться жеванно-диванному естеству…

Что выбираешь? Ответ не подскажет система,
Сам только волен, если есть силы желать,
Черпаешь долю свою исходя из степени плена,
Плена, в котором нет смысла уже выбирать…


      Шагаю по улицам знакомым, как заведенный...
                Огненный Марс


Шагаю по улицам знакомым, как заведенный бессменно,
Люди-улитки спешат навстречу своим каждодневным проблемам.
Далекие от мира вокруг и природы, они смотрят на светофоры
И к автобусам-жукам бегут, на ходу ведя мобильные разговоры…

Дальше-больше, опять заведет новый день ход часов глухой монотонный,
Столько времени в сутки на то, чтобы лишь выживать, жизнь «Я»  – уже несерьезно.
Времени нет и сил быть собой, слушать себя, постоянно эта погоня
Хоть паши сотни лет, не напашешь миллиард, а оглянешься – будет поздно…


                Виктория Лукьянова 4

                Москвички

Посвящается моим подругам,сестрам, всем женщинам, которые родились и выросли в Москве.

"Только и слышно: ах, парижанки, ах, парижанки! Ну парижанки. На самом деле настоящая москвичка – тоже феномен. Их остается все меньше, они уезжают в тихую Европу, их теснят бойкие провинциалки, но они еще живы, просто незаметны".(Алексей Беляков " Как узнать настоящую москвичку")

Ни окают, ни гыкают,
А просто тянут "а".
В их говоре, движениях
Ещё  Москва жива.

Походкою неспешною
Гуляют по Тверской,
Зайдут в кафе в Столешниках,
Сидят часок, другой.

С свиным не лезут рылом
Они в кала[шн]ый*  ряд.
Деви[шн]ик* , [шт]об* неску[шн]о*,
В момент соорудят .

До[жж]и* им не помеха,
Ну [шт]о* себя ж[ы]леть*.
Когда не будет смеха,
Душа начнёт стареть.

Не надо завоевывать,
Не надо  воевать,
Живут в любимом городе
О чем тут горевать?

К чему наряды броские?
И так ведь хороша!
Живёт душа московская
Прабабушки  душа!

* - черты старомосковской речи

Гратия Мэйор

"Марш мертвецов"

Медленным но верным ритмом
Идем, сами не зная куда.
Запивая жизнь спиртным литром,
Гнием с огоньком мы не спеша.

Каждый день слышен шум тысячи шагов,
Не думающих о будущем.
Мы отливаем самим себе бетонные лабиринт и гроб.
Угасает красота в толпе бушующей.

Мы роем могилу, мы мертвы.
Оживляться не спешим.
Мы возвели себе на спинах горбы.
Нацепили на души грим.

Горим в торговых центрах. Жжем кинотеатры.
Идем в крестовых ходах. Жизнь похожа на безумное кинцо.
Живые умирают, а мертвых не убить. Плач слышен многократно.
Гнием медленно но верно веселым маршем мертвецов.