Сигма

      Я теперь снова обращусь к своему восходящему Логосу, Сократу и сократическим диалогам. К примеру, возьму сократический диалог Алкивиад I, являющийся в достаточной мере "взлётным" Но прежде, чем я начну о нём говорить, мне всё-таки хотелось бы задать хотя бы общую схему моего рассмотрения - чтобы стало ясно видно КАК я буду смотреть на этот диалог.
      Что представляет из себя восходящий Логос? Прежде всего, нужно увидеть, что он есть разрушитель всякого естественного языка, не только "естественного мышления", но и его носителя, языка - последние всегда идут в связке - естественный, разговорный язык обуславливает, обхватывает и переносит смыслы нашего естественного бытия - обыденная жизнь равно обыденный язык, - в целом довольно устойчивые, хотя и не лишённые привкуса случайности, "образования". Насколько они устойчивые начинаешь понимать только когда сталкиваешься с ними лоб в лоб и пытаешься пробиться сквозь них в иной режим существования. Всё сопротивляется - сопротивляется при этом не только человек в лице его условностей, мыслительных и жизненных привычек, но и протекающий через него язык, обладающий несравнимо большей мощью. Логосу необходимо пробить все эти стены, если он хочет разворачиваться в своём восхождении. Так Сократ постоянно имеет дело почти во всех своих диалогах с этой "защитной, оборонительной стеной". С тем, что думается "само собой" и каждый день, и не собирается мыслить. Значит, Логос есть в определённой степени, плодотворный разрушитель. Но он есть - разрушитель сознательный. Язык потому так устойчив и так старательно пытается поддерживать и обуславливать себя, т.е. "охранять" и "самосохраняться", что у него имеется множество столь же "естественных врагов", отрицающих его природу. И все эти враги как раз бессознательные.
       Пойдём по конкретным примерам. Допустим человек попадает в состояние шока, и хватает ртом воздух и не может говорить, его язык отключён. Что срезало или подрезало язык этого человека? Психологическое состояние, в котором он сам не свой? Да, конечно, человек потерял свою центрированность и не имеет даже самого себя, чтобы собраться с мыслями. Отрицать трудно. Но не одно это. Пройдёт 5, 10 минут, полчаса, час, день, две недели - и он придёт в себя, и как бы номинально снова обретёт дар речи, но сможет ли он при этом поведать "привычным даром" что именно он пережил? Порой такие люди вообще избирают молчание, или же отделываются поверхностными словами, или же начинают говорить с надеждой высказаться и чувствуют неизбежное "не то"... Что-то, какой-то общий феномен пережитого как-будто приговаривает их к молчанию. Отсюда, из этого истока мы имеем либо потенциального клиента для психологической терапии, ожидающего своего часа - когда же состоится "разговор по душам" и освобождение, либо художника, поэта, мыслителя - самостоятельно находящих новый язык и новые формы для выражения своего уникального опыта.
       Так что же случилось с языком в самом общем виде, куда он делся? Видите ли, не существует никакого языка самого по себе, язык работает всегда в связке с нашим бытием, с местом нашего существования и способом самосохранения. И как только шоковая ситуация выбрасывает человека из этой связки, вся она распадается, и требует чтобы её сложили заново - то есть не вернулись к исходному варианту "всего того же самого", а некоторым образом переписали мир ещё раз - почему мы и говорим о таких ситуациях, что после этого не может быть как по-старому. Однако способности "переписать мир" нет. Именно поэтому человек испытывает состояние шока, ведь многие творческие натуры в схожих ситуациях испытывают вовсе не упадок сил или вышибленность, а как раз подъём и вдохновение - они постоянно "переписывают мир" и даже ищут для подобных встреч, причины и поводы. Спасение творческих натур заключается в том, что они имеют отношение к восходящему Логосу, он им дружественен, как сказал бы древний грек, и заходит к ним в гости запросто и довольно часто.
      Воссоздать мир с нуля - заманчивая идея для сильных натур. И непоправимая травма - для ведущих статичный образ жизни. Всё это позволяет мне сделать одномоментный психологический вывод или подчеркнуть, так сказать, своеобразный психологический нюанс - шок и шоковая ситуация есть отсутствие в данном месте Логоса. Психология предстаёт здесь, перед нами, как нечто разъясняемое метафизикой.
      Беззащитность человека, всякий раз повязанного конкретным бытием столь же впечатляет, сколько и его привычная защищённость оным. Мы вправе спросить -сколько "нормальному", здоровому человеку потребуется шоковых, стрессовых ситуаций, чтобы он превратился в разбитое и угасшее подобие человека? Порой немного. Когда беды сыпятся одна за другой и не оставляют времени для передышки, мы обнаруживаем насколько не защищёнными в этом мире и можем быть, и по существу являемся. "Задавить можно любого" - говорит Шекспир и даже гениев, чему исторических примеров огромное множество, однако здесь мне бы хотелось удерживать эту онтологическую разницу - между существом, вооружённым Логосом и существом принципиально не знающим его. С метафизических, подлинно человеческих позиций - первый защищён лучше, с позиций же наличного бытия - второй лучше живёт, потому что находит себя в массовости и постоянстве воспроизводства, второй человек - человек массы одного и того же воспроизводящегося бытия. Значит, ему легче в силу принципа "как все" и страшнее без этого принципа. Первому же, наоборот, - лучше "как я сам" и ужаснее среди людей.
       Каждый раз, когда в сложных, необычных ситуациях, у нас отсутствует способность к Логосу или отсутствуют условия для его осуществления - мы гибнем. И в прямом и в переносном смысле этого слова. Каждый раз, когда нам не удаётся отсидеться "в домике" и реальность проявляет себя как есть, она требует Логоса, и если он невозможен, то человек гибнет. Его перемалывает как данность в константе "не-человека", - события подминают его под себя и выдают самый разнообразный продукт на выходе, обладающий лишь одним общим свойством - отсутствием человеческого лица. Это могут быть горы трупов, как у Шекспира или Еврипида, поскольку эти товарищи "зрели в корень", могут быть извращенцы(ибо и корень извращений лежит аналогично в этом источнике), а могут быть бесконечные "дохлики" и "угнетённые" - огромная серая масса "ничевоков", лишённая как стремлений, так и надежд, - чистый пассив. Но всё это - гибель.
       Это те места, в которых человек горит( и не говорите мне теперь, что я пишу не о Гераклите), это не наши спокойные, обжитые пространства, это точки зарождения новых миров, как по Гераклиту, и огонь в них должен восходить прямо до света, то есть разрешаться каким-то образом - становиться в Логос. В противном же случае, мы сгораем в огне - молча... - неприметно... - нет, лучше сказать безвестно... Мы гибнем на виду друг у друга и незаметно для глаз. "Его не стало, но этого никто не заметил" - такова наша ситуация. Наша общая и мировая ситуация.