Корнет

В Лейб-гвардии, полку Уланском
Ее Величества корнет
Гвардеец, звать Петром Хованским
На завтрак кушали омлет!

Потом устав от праздной скуки,
От самоваров и столов,
От шахмат набивая руки,
Писали письма на Покров.

И кренделя рисуя тётке,
Жаль, мать давно на небесах,
Забыв про распорядок четкий,
Покуда грезили во снах!

Мальчишка в общем-то горячий
И норов дикого коня,
Сие за пазухой не спрячешь,
А князь хвалил его, любя!

Соскучившись, коней седлали
К полудню или даже в ночь,
Им там езду преподавали,
Секли, аки рабов, точь в точь!

Хованский выучил науку,
Бывал за ослушанье бит,
Но все хандрил и эту скуку
Сумел свести к стихам пиит!

Так не далече до романов
Влюбленным сердцем в облака,
Товарищам казалась странной
Душевной прихоти строка!

Но это только изначально
И тишиной возмущена
Война шрапнелью разрывалась,
Фронта сдвигая, рядом шла.

Она кричала пулеметом,
Визжала, разрывая плоть,
Ведь глаз ее давно наметан
Чужой живот быстрей вспороть!

Летали сверху Серафимы
С крылами лёгкими под стать,
А смерть была неумолима
Над теми, кто не сможет встать!

Солдат упал, глаза открыты,
Небесная в них стынет гладь
И пеленою белой скрыта
В слезах перед иконой мать.

И вот уже с погон слетает
Лейб- офицерский эполет,
Тут смерть, как коршун, налетает
И рядом с тьмою плачет свет!

Уж соловьев не слышно пенье
И пчелы не таскают мед,
Всего лишь миг, одно мгновенье
И губы хладные, как лёд...

А что же вьюныш? Лишь ребенок,
Он глуп и молод, как дитё!
Пусть соловьиный голос тонок,
Увы, он рано все поймет!

Итак, корнет немногословен
И грудь под пули подставлял,
Да нет, он жив, но только болен,
Крещение заново принял!

Ему  Георгий тронул дважды
Нетронутую пулей грудь,
Сражался Петр в боях отважно,
А вот в глазах все та же грусть!

Где только не был- Петрокова
И Неман,Гродно, Сопоцкин,
На счастье выпала подкова,
Друзья прозвали- "сукин сын".

Любя, конечно, за отвагу
И несгибаемый полет!
Георгиеву присягнувши стягу,
Корнет шагал, шагал вперёд...


Георгий-Георгиевский крест в первую мировую войну