***

Бывает раненный таков,
не искалечен, не прострелен,
ему не заливали кровь,
в пересыхающие вены.

Однако оглушён войной,
храня под веками разрывы,
из года в год идёт он в бой,
упорно и неудержимо...

- Агат, Агат, я Кострома,
сестра услышит из палаты,
- Опять летает, я с ума...
сойду когда ни будь, ребята.

Халат слезами окропит,
от голоса мороз по коже...
- Он третий год летит, летит,
а прилететь никак не может...

Они спокойны и грустны,
непомнящие дом и семьи,
чернорабочие войны,
её драконовы посевы.

И мечутся меж белых стен,
сквозь зубы хриплые команды,
нет, не хотят сдаваться в плен,
беспомощные лейтенанты...

В плен беспробудной пустоте,
когда приказ! когда атака!
На безымянной высоте,
давно цветут лихие маки,

А им ползти к передовой,
идти на "Яке" в лобовую,
им вечный рукопашный бой,
таящий рану ножевую...

За мирный свет над головой,
без сил, ослепнув и оглохнув,
они сражаются с войной,
чтобы война навеки сдохла!

И снова, пулемёт, ложись!
прикованным к кроватной раме,
им остаётся эта жизнь,
немая жизнь воспоминаний...

А. Пятаченко 29.10.2015.