Just Married Christmas

В Новый год случаются чудеса.
Например, рождается полмладенца:
один недоношен, другой чуть за,
но в итоге январь настучал в дверцу.

В калитку, ворота, амбар, звезду,
в сортир, эмпиреи, в душу, в пропасть:
дайте бумаги! иди в п**ду!
братан, аддуши! имейте совесть!

В новый мир устремляются корабли,
да настолько быстро, что – в Новый Свет.
Хочешь увидеть – плыви и умри,
а не хочешь – тебя вовсе нет.

В новый день ты не ждешь ничего.
Ни чудесного, ни, тем более, мирного.
Не лишиться бы своего.
Стыдно назвать, квартирного.

Новый год случается дважды в него,
новый свет каждый день, но - с открытием глаз.
Новый – тот, кто сует тебе палки в ебло.
Каждый раз новый, сука, каждый раз.

Как когда ты заходишь последним в трамвай,
и уже не протиснуться за турникет.
Как когда тебе в спину шепчут «Вай-вай!»,
и (м)тебя как бы нет.

Как когда б семерых за единый присест,
и ты муж, а все семеро – мальчики.
Как бы если с размаху заходишь в подъезд,
а там только почтовые ящики.

И подумаешь: если бы каждый из них
знал о каждом из них, но не знал о тебе,
то пускай бы другие еб**и других…
Автохуй: все равно ты в дерьме.

Но тем меньше менять, чем стабильней стареть.
Новый метр – пядь.
Все равно ты бы внове была б не моей;
новый друг был бы б**дь.

Сколько бы мы ни меняли супы,
сколько бы мы ни съедали говна,
сколько б ни обращались на Вы,
требуя съёбнуть на.

И коли б наш кот курил бы вейп
(сорри, парил), а не лизал яйцо –
а не яйца – я б и тогда, поверь,
не сохранил лицо.

Как и оригинальность рифм,
как и гордость разбитых щщей,
как и душ, как и тел твоих –
чего не имел вообще.

Этот мир недвижим, этот суп – достижим,
эти пальцы пока послушны.
Если нет воды, то – о’кей, лежим,
пока нам не доставят суши.

В новый год устремляются чудеса
и коротеют жизни.
И коротают дни глаза,
покуда борщи не скиснут.