Военврач

Прикоснёшься – болит.  Как ни тронь…
Человек  - чёрно-жёлтая  масса.
Он лежал,  и солярная вонь,
Прошибала  горелое  мясо.

-Остудить! Обработка! Тампон!
Ну держись! Подвалило работы!
Выгнать дуру из новеньких! Вон!
Что удумала – корчить тошноты. 

- Вниз – прокладку из чистых  тряпиц!
Здесь - омойте прохладной водицей!
Кубари лейтенантских  петлиц,
Припаяло к торчащей ключице.

- Санитары!  Ведь не  дураки!
Собрались в трибунал,  оба-двое?!
Я сказала – срезать   сапоги!
- Не даётся… ругается… воет.

Бедолага – страдалец, прости…
Привязать? Простыней  маловато.
По живому, кромсаем, поди,
Где кирза, где нога – непонятно.

Санитарный  мотнул паровоз.
За стеной матюги. Вянут уши.
В окнах – тонкие палки берёз,
Проплывают, как бледные души.

Стены станции.  Будка  поста.
Пулемёт на зенитной треноге.
Прочь от фронта бегут поезда.
Подвывая воздушной тревоге.

Уцелели глаза – повезло…
Веки сплавились, губы сгорели,
Липким  кукишем  переплело,
Красно-чёрные пальцы-сардели.

С  автомата  сдирали  кулак,
До последнего, дрался, патрона…
Что-ж, он смотрит, пронзительно так?
Как  впервые глядят на икону?

В тёмном  тамбуре стонет гармонь.
Пересадка… а где столько кожи?
Электрический, синий огонь,
Из гротескной, обугленной  рожи…

Клокотание, пена, присвист,
Точно,  в лёгких засевшая пуля…
Прохрипел  обгорелый танкист,
- Ты меня не узнала, мамуля…

09. 12.  2017г.  Пятаченко  Александр.