Берёзка

На войне -  какой  роман,
Только вот, случилось.
Пропадает  капитан,
Ну, скажи на милость…

Не пацан, чтобы гореть,
Роковые страсти,
А вокруг  таится смерть…
Ох уж, эта Настя…

Волос  -  лён, глаза – сапфир,
Васильками в поле,
Пропадает командир,
Сам, по доброй воле.

 Горсть веснушек  на носу,
Солнышко – отрада,
Жаль – отрезала косу,
Вшу плодить не надо.

Знает  технику  на «ять»*,
«Водит»* без  изъяна,
Споро крутит рукоять,
фыркает в мембрану.

Прихватив минутку сна,
Лихо сбив пилотку,
- Я «Берёза»! Где  «Сосна»?!
Получите сводку!

Добрый вечер, командир!
Вас не докричаться…
- Засоряете эфир!,
Сердится  начальство.

С карабином на спине,
в дождь, в  жару и в холод,
С мужиками  наравне,
Ловко тянет провод.

Щепки  жёлтые с досок,
выдирают  пули,
Но  не дрогнет голосок,
В орудийном гуле.

Наизнанку  высота!
Валятся  накаты,
- Девятнадцать! Больше ста!
Беглый!  Три гранаты!

Голос наших батарей.
Грянул, что есть силы!
У немецких пушкарей,
Шансов нет. Накрыло!

Знать, недаром придержал.
 Ром в трофейной фляжке.
От полковника -  медаль,
От меня -  ромашки.

Эх,  военная любовь…
До чего же сладко,
В перерывах меж боёв,
Видеться украдкой.

Полк в резерве отдыхал.
От сердечной раны,
На букеты оборвал,
Не одну поляну.

Утро  льётся из окон,
Ласковые речи…
По тревоге в эшелон,
Зареву навстречу.

А бои всё злей и злей.
Озверели, гады!
Непрерывно, восемь дней,
Атакуют кряду.

Танки ломят, бьют, горят,
Прогрызают  стыки.
Лезет штурмовой отряд,
Распаляясь в крике.

Тычет липкий  огнемёт,
пламенные пальцы.
Болью  вывернутый  рот.
Звали – не дозваться…

Где подмога?! Штаб и связь?!
На КП в подлеске,
Группа  немцев  прорвалась,
 В автоматном треске.

В рукопашную уже,
Режется пехота,
Оказались в блиндаже,
Вместе с пулемётом.

Тут и рана… как с куста!
Дура прилетела…
Пуля  в рёбрах, изо рта,
Кровяная пена.

Клок   исподнего  белья -
 все медикаменты,
А любимая моя,
Набивает ленты.

Положили целый взвод,
врезали по флангу.
Встрепенулся  наш народ,
И в  контратаку.

День и два, и три стоим,
Держим оборону,
Укрывает чёрный дым,
Гибель батальона.

Окружён.  Патронам  счёт,
От «Максима» - клочья,
Немцы тащат огнемёт,
Под покровом ночи.

Знаю, медленно горят,
Фрицевы  запалы,
Мне гранату -  я назад,
Забирайте даром!

На момент опередил,
Выдох огнемёта,
Немец  дико голосил,
- Подыхай, сволота!

Уж попомните меня!
Господа - герои…
Куст кипящего  огня,
Кувыркался с воем.

Улеглось.  Таился враг,
Ночь дышала  гарью,
Корка  крови на губах,
Тёмной киноварью*

До своих -  как до звезды ,
Драпают, бродяги…
На двоих – глоток воды,
Из пробитой фляги…

В темноте,  любимых глаз,
Огонёчки – искры.
Мы отбили  целый час,
Нежности  и жизни…

Утро  врезало в зенит,
Гаубичный молот,
 И как чудо, говорит,
Телефонный провод.

Что не зря народ  полёг,
Разменялся  трупом,
Влезла  в  огневой мешок,
Танковая группа.

Немец  плотно  окружён,
И своё отбегал,
Винтик малый – батальон,
У  штабных  стратегов.

-Помощь  близко, полчаса!
Продержитесь, черти,
Жизнь стекает, как слеза,
Между пальцев смерти.

Эх, не выпадет, любя,
Жить, растить сыночка…
Вызываем  на себя,
Огневой.  И точка!

И в наушниках звеня,
Голос пламенеет,
-Я «Берёза»! На меня!
Третья  батарея!

К чёрту смертную тоску,
Есть ещё патроны!
Кровь струилась по виску,
 Липла к телефону.

Надрываются  враги,
- Рус, капут. – У, шкуры!
Снова лезут! Помоги,
Возле амбразуры.

Целься через не могу,
Нынче не промажем.
- Ну, давайте огоньку!
Всё равно поляжем!

В небе коротко провыв,
На обратном скате,
Вздыбил  сдвоенный  разрыв,
Травяную скатерть.

Остаётся  вспомнить  мать,
Дать  корректировку,
И порывисто прижать,
Милую головку…

А когда смешало свет,
Брёвна,  немцев, глину,
Пошептала – Смерти нет.
Только мы, любимый...

Возвратились те, кто жив,
Отгорело пламя,
Затянуло блиндажи,
Травами, корнями.

 В поле спряталась война,.
Холмиком неброским.
Из меня растёт сосна,
Из неё – берёзка.

04. 04. 2017г.   Пятаченко  Александр.

Примечание  … на «ять»*, -иносказательно – на отлично,  досконально.
«Водит»*- управляет работой  полевого телефонного коммутатора.