Огневушкиной тропой

               
                Лишь во сне метели кружат, а в лесу – растёт трава.
                Растопила я всю стужу, разбудила дерева!
                На ветвях набухли почки, только прочь сбежал Мороз,
                И затеплились листочки в кронах ласковых берёз.
                От поляны до поляны ручейков бежит поток.
                Жарким взором только гляну, и распустится цветок.
                В небесах заря искрится, мир лесной лишая сна.
                Знают звери все и птицы, как в тебя я влюблена.
                Растопив Зимы завесу, снежных грёз прогнав покой,
                Я бегу, бегу по лесу Огневушкиной тропой,
                От заката до рассвета в череде волшебных дней
                Зажигаю красно Лето вместо Зимушки моей.



***

На волшебное Русь-матушка богата – происходят чудеса то там, то тут. У Хозяйки в малахитовых палатах сказы древние да дивные живут, и считается по давнему поверью - коль войдёшь туда, то нет пути назад.

Ты возьми меня, Свет-Мастер, в подмастерья! Люди добрые порою говорят, что, бывает, рассыпаю самоцветы настоящие среди обычных строк. Но не знаю, видно, главного секрета, не выходит, слыш-ка, каменный цветок…

Словно Смерти страж (не к ночи будь помянут) косит радость нашу острою косой: всё живые. Отзвенят своё и вянут, чуть оплаканные раннею росой. Сколько их в венки тебе я заплетала да в букетах приносила на порог! Все уплыли с огоньками на Купалу, лепестками разлетелись вдоль дорог. Не сберечь моих цветов – непрОчны, зыбки, красота их издалёка не видна, будто нежная, но робкая улыбка иль объятие из сказочного сна.
Сколь ни мучилась, ни билась, ни старалась, силясь вытесать такой, чтоб на века, - всё на крошки, на пылинки рассыпалось, всё дрожала неумелая рука. Мастериц-то нынче целая орава, самоцветов – огроменная гора. Всякий волен выбирать себе по нраву, не жалея и не глядя во вчера.

Сыплет снег стеной, смеясь над чудесами, в год грядущий тройки солнечные мчат. Над тайгою, над дремучими лесами песни долгие да нежные звучат. Даже если что сказать я не успею, всё равно к лицу мне этот был убор: на запястьях тонких ящерки да змеи - духи добрые далёких снежных гор. Потому за баловство своё не каюсь, мне ли вольно не дышать в родном краю? Солнцу красному, как прежде, улыбаюсь да всё те же песни глупые пою.

За покосом, за охотничьей избушкой, где серебряным копытцем козлик бил, обращусь опять весёлой Огневушкой, той, которую ты помнил, да забыл.
К Царству Медному сокрылись все дорожки, до весны в лесу покой и благодать. Побегу я одинокой зимней стёжкой – лето красное в сугробах зажигать. И пускай чужие краше самоцветы, глаз острее да искуснее узор, у меня в руках поют лучи рассвета и душистой земляники  - целый бор )