4. Про орла и голубку

Оглавление:

4.1  – Про шута.
4.2  – Богиня 19 весны.
4.3  – Уходя-уходи.
4.4  – Про тишь Туркестанской ночи.
4.5  – Раз в год.
4.6  – Европа-Азия.
4.7  – Галопом свадьба пронеслась…
4.8  – Татьяна.
4.9  – Я снова улетаю на Восток…
4.10 – Девочке моей.
4.11 – Про орла и голубку.
4.12 – Дважды два.
4.13 – Олечка.
4.14 – Оля.
4.15 – Дело в шляпе.
4.16 – Безумие в постели.
4.17 – Другие женщины.
4.18 – Воздухом одним.
4.19 – На краю мечты.
4.20 – Прощальная гастроль артиста.
4.21 – Баллада о стране моей любви.
4.22 – Таинственной незнакомке.
4.23 – Мадам.
4.24 – Злой рок.
4.25 – Опять печали и напасти…
4.26 – Здравствуйте, я снова на земле…
4.27 – Вечерняя звезда.
4.28 – Аристократка.
4.29 – Талисман.
4.30 – Фаворитка.
4.31 – Полная луна.
4.32 – Банально, но так…
4.33 – На воск оплавленной свечи…
4.34 – Обыкновенная ночь.
4.35 – Ша! Танюша!
4.36 – У подножия пика Любви.
4.37 – В кошмарном сне.
4.38 – Цена любви.
4.39 – Привет из маленького рая.
4.40 – Мужу жены.
4.41 – Сашеньке.
4.42 – Далеко-далеко.
4.43 – Кабацкая.
4.44 – Штоф тоски.
4.45 – Танцевальная.
4.46 – Скорпион.
4.47 – В промозглом декабре.
4.48 – Эликсир.
4.49 – Лейтенант.
4.50 – Снежная Королева.
4.51 – Здравствуй, Малыш…
4.52 – Звёздный ас.
4.53  – Живу я не шикуя и не бедствуя…
4.54  – На обиженных возят воду…
4.55   –Жизни крутой вираж.
4.56  – По замкнутому кругу.




4.1  Про шута

Память залита вином опять, но всплывает в ней
Бурный, юный Колизей страстей, шумный Колизей.
Бестолковый был я ротозей и дворцовый шут,
При дворе твоем где пьют, поют и шутов не бьют.

А в душе я был всегда боец и собой не слаб,
Только так все повернул творец, что я был твой раб.
Твой любимый шут, и был я тем до безумства рад,
Что имел сюда входной билет много лет подряд.

Только я всегда играл свою, потайную роль,
Я позарился на трон на твой, где сидит король.
Потому, что наши судьбы с ним,- Небо и Земля,
И не против ты была тогда свергнуть короля.

Потому что я не шут, и жизнь вся моя -  обман.
У меня есть свой дворец, свой шут есть и балаган.
Я учился у своих шутов, как тебя смешить...
Только так я мог здесь тайно жить и тебя любить.

Ведь не мог же я прийти к тебе в латах и с мечом.
Ты сама с годами разберёшь - сколько, и почем.
Я для игр шутовских своих растранжирил сил,
Потому что я любил тебя. Я тебя любил.

И сейчас люблю, но ты нужна мне не для интриг.
Мир и так вокруг всегда суров, зол и многолик.
Не могу я больше быть вором не в своей стране,
А в своей всех напою, и сам утоплюсь в вине.

Память залита тоской опять, но всплывает в ней,
Бурный, юный Колизей страстей, шумный Колизей.
Бестолковый был я ротозей и дворцовый шут,
При дворе, в котором мой приют и в котором ждут...
                Бестолкового шута.

4.2  Богиня 19 весны

Закат. Уходит солнце в облака.
В притихший город прилетают сны,
Приятель-ветер пишет образа,
Богини девятнадцатой весны.

Передо мной сквозь сумрачный туман
Штрихи сольются в милые черты.
Что не реальность это, а обман -
Неважно. Важно то, что это ты.

Во всех, тебе подвластных городах
Твой лик затмил земную суету,
К нему я рвусь, забыв, что он в мечтах,
И бьюсь о пустоту и немоту.

Опять закат. Уходит шумный день.
Струятся по кварталам тихо сны.
И снова ветром вытканная тень.
Богини девятнадцатой весны.

4.3  Уходя – уходи.

"Уходя - уходи", - я себе говорю, но вновь,
Возвращаюсь к тебе и как факел несу любовь.
Только холодом снова, не знаю, в какой уж раз,
Обжигает лицо мне взгляд недоступных глаз.

Бьюсь как рыба об лед, только бестолку все опять,
И о ласках твоих, остается мне лишь мечтать.
На край света уйдешь ты, и я тебе брошусь в след.
Нарушая тем самым свой самый святой обет.

Рассказать ведь ребятам, - пожалуй поднимут смех:
"Ты ли это, дружище, имевший всегда успех?"
Так неспешно текут день за днем, как в реке вода,
Видно гордость моя прокляла меня навсегда.

"Уходя - уходи", - я себе говорю, но вновь,
Возвращаюсь к тебе и как факел несу любовь.
"Уходя - уходи", - я себе говорю, но вновь, но вновь,
Возвращаюсь к тебе, и как память несу любовь.

4.4  Про тишь Туркестанской ночи.

Здесь тишь туркестанской ночи, здесь кричи -не кричи,
Твой стон засосут и развеют ущелья Чимгана.
Хана тебе парень, теперь уж лечи - не лечи,
Но сердце есть сердце, и рана на сердце есть рана.

Идеалы мои затрещали как в паводок лед.
Изумрудом осколков на солнце блеснули и сникли,
И возникли своей высотой будоражащий взлет,
И паденья, к которым, увы, мы с тобою привыкли.

И мираж, ощутимый настолько, что можно рукой,
Ветром выбитый локон на место тихонько поправить,
Мне сказал":Властелин. Не пора ли искать нам покой?
Мирно жить в своем маленьком мире и мирно им править.

Мне б разбавить тревоги вином и растаять вдали,
И в пыли придорожной с размаха разбить свою память.
Мне б забыть как клялись, как надеялись, ждали и шли...
Да чего уж там, то, что прошло, нам, увы, не исправить.

В тиши туркестанской ночи, кричи - не кричи,
Вокруг только пыль, да холодные выси Чимгана.
Хана тебе парень, теперь уж лечи - не лечи,
А сердце есть сердце, и рана на сердце есть рана.

4.5  Раз в год

Раз в год бывает день, когда я в стельку пьян,
В том дне живет как тень, моей судьбы изъян,
В нем много лет назад, я потерял мечту,
И выдумал обряд, который свято чту.
За сотни верст вдали и сотни дней спустя,
В арыках и в пыли, я грезил как дитя.
За твой визит сюда, молился я богам:
Иисус, Аллах, Будда - я душу вам продам.
Я тосковал в ночи по трепетным губам,
Солдат своих лечил и постигал ислам,
Желтуху, зной и гной, казенный свой удел…
В делах был, но порой, как видно не у дел.

Стучат на стыках дни курантами Кремля,
Горят "бортов" огни, к тебе меня маня,
Но я приказов раб, - мой царь и бог - Устав,
И веры столп ослаб, от мук и грез устав.

Я жизнь свою кую из пепла и огня,
Но как ее не гну, - она загнет меня.
Я знаю, - дело дрянь - не мой был твой венец.
Молчат  и Ин и Янь. Не мой финал.  Конец.

Конец ли? Может быть. Но раз не вышел срок.
Отмеренный мне жить и грезить в мире строк,
Я буду груду снов тихонько ворошить,
И тлеющий остов любви былой хранить.

4.6  Европа – Азия.

Когда в душе шатанья и разброд,
Когда в груди тоска живет как дома,
Я вырываюсь из своих забот
В густую суету аэродрома.

И снова в такт своим часам,
А он под стать галопу,
Несусь из Средней Азии
В Восточную Европу.

Из мира опостылевших обид,
В зените грез и чувства апогее,
Я совершаю сказочный кульбит,
К своей  далекой ненаглядной фее.

И вновь часы взахлеб мне бьют
Привычный ритм галопа,
И вновь Европа - Азия,
Азия - Европа.

Из южных экзотических широт,
Несут меня "борты", ломая время,
В тот город, где никто меня не ждет.
И я давно не жду, но клятве верен.

И снова позади твой дом,
А впереди аэродром,
Где ждет меня оказия
На путь Европа-Азия.

4.7  Галопом свадьба пронеслась…

Галопом свадьба пронеслась,
Вторя велению времени,
Но на секунду лишь зажгла
Звезду в кромешной темени.
И снова беспросветный мрак,
Твоей окутал жизни путь,
И ты сама себе как враг,
Да только вспять не повернуть.
Тебе досталось злой судьбой,
Дитя растить родимого,
И быть любимою женой
У мужа нелюбимого.

4.8  Татьяна.

По полузабытому городу
За день промелькнул тенью прошлого,
И вышло, что сдуру и смолоду,
Лишь шаг от смешного до пошлого.

От женского крика истошного,
Метнулся, как дьявол от ладана,
В утробу вагона роскошного,
Как было судьбой мне загадано.

И бьет мне на стыках по темени,
Дорожная разноголосица,
И ноет душа не ко времени,
Бунтует, и к паперти просится.

Я годы листал в упоении,
А где-то Татьяна, по совести,
Ждала в благородном смятении
Конца недописанной повести.

Истории блажь мне неведома, -
Я молод и глуп до безумия.
Одно лишь известно заведомо,
Я - Женьки ожившая мумия.

Скрипит колесо мироздания,
Спирали мотая истории,
В которых, в извечном скитании,
Онегин в веков бутафории.

По полузабытому городу,
За день промелькнул тенью прошлого,
И вышло, что сдуру и смолоду
Лишь шаг от святого до пошлого.

4.9  Я снова улетаю на Восток.

Я снова улетаю на Восток,
По трассам, утрамбованным годами.
Мой путь по ним и жесток и жесток,
Но так заведено однажды нами.

Я не могу и не хочу понять,
Насколько это выглядит нелепо,
Мне надо видеть, слышать, осязать,
И верить. Безответственно и слепо.

У каждого из нас своя судьба,
Однажды предначертанная Богом,
Но мне творца узорная резьба
По мясу и костям, выходит боком.

Я бьюсь, как зверь, попавшийся в капкан,
И рву зубами всех кто бьется рядом.
А ты, мой вечный, пламенный тиран,
Меня своим подкармливаешь ядом.

Мы встречи мимолетные любя,
Мечтаем изловить в них детства блики,
И остается траверзом семья,
В которой  мы желанны, но безлики.

Все схвачено давно и наперед,
И боль разлук, и радость новой встречи,
Всему на свете будет свой черед,
И руки Бог возложит нам на плечи.

4.10  Девочке моей.

Я из армии ушел в чине капитана,
Оставляя за спиной отблески Афгана,
Замолил свои грехи по монастырям,
Занеможил от тоски и отдался Вам.

Ой, трудно будет девочка нам с тобой,
Не хожу я торною колеей,
Трудным и извилистым будет путь,
Ты его полюбишь когда-нибудь.

Ты еще поймешь меня, может - быть.
Это не мальчишек своих любить,
Это свято верить и вечно ждать,
Знать, что я не склонен Вам изменять.

И мечтать о том, что на склоне лет,
Положив на сердце больной букет,
Я устану грезить и воевать,
Сяду мемуары свои писать.

Но готов удариться об заклад:
Я тому раскладу не буду рад, -
Если станет тихо в семье у нас, -
То меня разлюбишь ты в тот же час.

4.11  Про орла и голубку.

Любовь крепка, когда подруга рядом,
А у меня пошло наоборот.
Свободы я насквозь пропитан ядом,
Я раб своих заоблачных высот.

Орлиным взором с высоты все вижу:
Где их гнездо, и сколько в нем птенцов,
Но слишком горд, и честь их не обижу, -
Она и так из связанных концов.

Голубку звал в полет под облаками,
Но нет в ней сил так высоко летать,
А я не голубь, жить меж каблуками, -
Лицом к лицу лица не увидать.

Попробовал спуститься чуть пониже,
Но термики судьбы бросали вверх.
Прочь, унося от голубиной крыши
На головокружительный успех.

На каждом круге поднимаюсь выше, -
Чем выше - тем надежней падать вниз.
Чтоб крылья распластать по этой крыше,
Ударив в шпиль и окропив карниз.

4.12  2х2. (дважды два.)

С тобою мы сравнялись вмиг
Теперь как ни крути:
У нас два сына на двоих
И вечность впереди.
Ошибки нет. Все вехи лет
Расставлены давно.
Мелькает черно-белый цвет
Затертого кино.

Свечи огарком жизнь горит,
Оплыв не по годам,
И дрожью паника бежит
По телу и зубам,
А ревность выгрызает дух,
Кроша его в труху,
И бьют набатом мысли вслух,
Поя мою тоску.

Она плодится и цветет,
Сжирая прошлый день,
И по пятам за мной ведет
Всех тех, кому не лень.
А им не лень, и прут толпой
За мной, как дураки:
Измены, Глупости, Разбой
И Злые Языки.

Беда, Разлука, Пьянство, Ложь,
Предательство, Разврат,
И хоровод Бесстыжих Рож,
Приросших наугад.
Любовь моя шлифует стих,
Отбросив их с пути.
У нас два сына на двоих,
И вечность впереди.

4.13  Олечка.

Закружила, запуржила, завьюжила,
И поземкой по душе промела,
Мне морщины на лице отутюжила,
Ко двору пришлась, - как вечно была.

Моя Оля, Ольга, Оленька, Олюшка,
Сизокрылая голубка моя.
Не судьба тебе досталась, а долюшка,
В чистом поле моего жития.

Надоело жить одной только памятью,
У судьбы сидеть как псу на цепи.
Набивать себе оскомину сладостью,
Вкуса меда из полынной степи.

Моя Оля, Ольга, Оленька, Олечка,
Сизокрылая голубка моя.
Верит мне и не боится нисколечко
Злую нынешнюю суть бытия.

4.14  Оля.

Дурную женщину любил,
Благословлял, боготворил,
Среди чумы устраивал пиры.
Но прочь от них ведут меня,
Родная добрая земля,
И Оля - воля вольная моя.

Чужая выпала стезя,
Но не идти по ней нельзя,
Там лиры вьется мертвая петля.
Но правит буквы букваря,
И трет ошибки жития,
Мне Оля - доля сладкая моя.

Пятнадцать лет коту под хвост,
Недалеко уже погост,
Теперь он ближе на пятнадцать лет.
И нет управы на меня,
На остром пике бытия,
Лишь Оля – доля добрая моя.

4.15  Дело в шляпе.

Говорят всё дело в шляпе.
Очень даже может быть.
Только я одну девчонку
Не могу никак забыть,
И красива, и строптива,
И до глупости верна,
Своим детским идеалам,
И они в ней как стена.
Я завидую ей очень,
И немножечко люблю,
За бесхитростные очи
И за душу чистую,
За незыблемую веру
В силу правды и добра,
Да за то, что знает меру,
И на выдумку хитра.
Это камень преткновенья
В моей бешеной судьбе,
Пусть меня за эту ересь,
Черти вздернут на дыбе,
Только хочется мне снова,
Невзначай, когда-нибудь,
Свою дьявольскую душу
К ангелочку повернуть.

4.16  Безумие в постели

В безумии метаюсь по постели,
И зубы от бессилия трещат,
Сегодня в ледяной твоей купели
Страстей моих остатки дошипят

Ты валишься со своего Олимпа
А жаль, - я ясно помню времена,
Где в ореоле солнечного нимба
Жила Любовь, надежна и верна.

Все верно. Время нам залижет раны,
Но язвы не затянет никогда.
И будет вечно  ныть любовь Татьяны
На крик души, срываясь  иногда.

Что до меня - все просто здесь и ясно:
Я должен жить, любить, страдать и петь,
И помнить, что иметь тебя прекрасно,
Но так иметь - уж лучше не иметь.

4.17  Другие женщины

Я сотворен тобой,
Но брошен как изгой
На произвол судьбы
Коварно и жестоко.
Но в памяти людской
Оставил образ твой,
Как символ моей нежности истока.

Я помню наизусть
Все сладкие мечты,
Которые тобою мне обещаны,
Но слушали меня,
И слышали меня,
И поняли меня другие женщины.

Я строг и одинок,
Коварен и жесток,
Как волк,
Флажками красными обложенный.
И многим невдомек,
Что мой закончен срок,-
Я гость теперь желанный, но непрошенный.

И дни теперь текут
Неспешной чередой,
И время зализало эти трещины.
Здесь жили за тебя,
Любили за тебя,
Но пили «ЗА ТЕБЯ!» другие женщины.

4.18  Воздухом одним...

Воздухом одним с тобой подышу.
Извинюсь. Скажу, что спешу.
И пойду по городу гулять,
Четки  своих дней перебирать,
И над каждой четкой напевать ...
песенки куплет.
Нежность от руки твоей удержу,
Чтобы не забыть, посажу,
В самой глубине своей души,
В сказочно-загадочной глуши,
С болью незатронутой тиши ...
памяти моей.
Зубы стисну, ком больной проглочу.
Мне бы закричать. Промолчу.
Сам всю эту кашу заварил,
Сам любовь и веру загубил,
Значит, недостаточно любил...
вот и поделом.
Две судьбы сцепились борт в борт,
И ведут любимой эскорт.
У него богаче и сильней,
У меня  напористей и злей,
Да только все равно, решать-то ей ...
кто кого возьмет.
Если и пойду на дно,- то в борьбе.
С просьбою одной на губе:
Извини меня, мой милый Бог,
Я хотел как лучше, да не смог,

Так дозволь поцеловать порог...
мудрости твоей.
Лучше не ищу - не найти,
Слишком затянулись пути.
Всем, что в жизни есть, обязан ей,
Песнями и всполохом страстей,
Даже криком будущих детей ...
если доживу...
песенки куплет...
кашу заварил…
Так тебе и надо!

4.19  На краю мечты.

По краю мечты ты гуляешь над пропастью,
По лезвию бритвы, но с шиком и гордостью,
Любовь неземная, святая и чистая ...
Родная - чужая, далекая - близкая.

Немеет рука сдернуть занавес с памяти,
В которой любовь учит первой нас грамоте:
Ослепнуть  боюсь от сиянья лучистого...
Родного - чужого, далекого - близкого.

Крутая судьба колдуном мне пророчится,
И выпить до дна мне придется и хочется
Вино золотое, в бокале игристое ...
Родное - чужое, далекое - близкое.

Пусть вся наша жизнь, как у кобры с мангустами,
По всем падежам я склоняю без устали
Ту вечную тему, дилемму  патрицкую...
Родную - чужую, далекую - близкую.

4.20  Прощальная гастроль артиста

Я одной поглощен заботою:
Панихиду себе пою.
Я в историю сам потопаю,
И за здравие отмолю.
Что задумал я - то исполнилось:
Я любимым был и любил.
И мечта моя  узаконилась,
И любовь  моя в цвете сил.
Я захлопну ворота памяти
Перед носом пустых зевак.
Ложку гадости в бочку радости
Я от них получу и так.
Я забацаю Саше Танину
Песни новые - пусть поет.
Пусть с колдобины на ухабину
Жизнь постылую волокет.
И уйду по своей тропиночке
От соблазнов и корешей
К сероглазой своей блондиночке,-
К злой колдунье судьбы моей.
Я протопал дорогой  терною
За манящей ее рукой.
Отслужил я ей  службу верную,
И пора бы мне на покой.

4.21  Баллада о стране моей Любви.

В стране моей Любви ненастная погода,
В стране моей Любви опять идут дожди.
И так давным-давно, в любое время года
Не шепчет мне любовь: "Надейся, верь и жди!"

И так годами тянется разлука  между нами.
Надолго ли? Не знаю. Все рассудят времена.
И дрогнет, продуваема насквозь семью ветрами,
Страна моей Любви -  прекрасная страна.

Здесь гости пьют: Во Здравие! За Верность! И На Славу!
А путники  качают изумленно головой,
Осматривая тронную, почти пустую залу,
Здесь занят трон, всего один, - который подо мной.

И так с годами копятся обиды между нами,
Соседний трон пустой стоит и троны для детей.
Но тихо шепчет мне любовь разбитыми губами:
"Терпи, до свадьбы заживет, бывало и больней!"

В стране моей Любви места есть заповедные,
На сотни дней назад в былые времена
Мы правили страной с женой, супруги верные,
Страна моей  Любви - была ее страна.

А нынче годы кубарем куда-то быстро катятся,
И чьи - то голоса кричат: " Хватай! Держи! Лови!"
Да только я не побегу. Страна моя мне нравится.
Пусть я просто Рыцарь в ней поруганной Любви.

Вот  так.
Тихонько и живу. То в радости, то в гневе.
Ведомый глупою мечтой о сказках наяву,
И памятью об изгнанной когда-то королеве,
Прославленной жестокостью и предавшей страну...

4.22  Таинственной незнакомке.

Лишь миг, мадам, я видел вас,
Но вспоминал потом не раз.
Еще бы - я без боя был разбит!
Одним лишь взглядом наповал
Сражен, и дрогнул идеал,
Вчера еще надежный, как гранит.

Я думал, что душой я стар,
И этот мимолетный дар
Исчезнул, растворившись за спиной.
Но память остается мне
И я топлю ее в вине, 
Как всякий состоявшийся изгой.

Я на себе поставил крест.
Давно. Еще с тех самых мест,
Где души жжет гражданская война.
За этот мимолетный взгляд
Спасибо Вам, - он  сладкий яд,
Он Ваш нектар и выпит мной до дна.

4.23  Мадам.

Я благодарен Вам, мадам,
За то, что стал таким как есть,
За то, что честь сумел учесть
В кровавой сутолоке дней.
Страстей познал  безумных шквал,
Крестил и души отпевал,
И умирал, и воскресал,
И убивал, и воскрешал.
Я благодарен Вам, мадам,
За сотни пройденных дорог,
Петлял их путь, как только мог.
Но упирался в Ваш порог,
За ним души моей острог,
Взломать который я не смог.
Я благодарен Вам, мадам,
За дивный святотатства храм,
В нем срам и стыд,
В нем боль и грех,
А в нем дикий, сумасшедший смех,
В нем честь, в нем слава, в нем успех,
В нем Вы - владыка вся и всех.
Я эти строки не предам,
Мадам. Я благодарен Вам.

4.24  Злой рок.

Привет! Злой рок моей судьбы.
Мольбы мои остались безответны,
И тщетны все усилия борьбы,
Гробы готовы, думы беспросветны.

Я в первый гроб заколочу любовь,
И ненависть взлелею на могиле.
Любви сегодня в рифму - только кровь,
Я ей залью все небыли и были.

Я в гроб второй заколочу себя,
Да  изнутри, чтоб гвозди не содрало.
Закон: не унижаются  любя,
На шкуре гордость мне сгравировала.

Прощай! Злой рок моей судьбы.
Жизнь коротка, дороги наши бренны.
Мы оказались дерзки и грубы,
И в глупости безмерной беспредельны.

4.25  Опять печали и напасти...

Опять печали и напасти
Творят по жизни беспредел.
Пускай давно в моей ты власти,
Опять я робок и несмел.
Опять тревожно сердце бьется,
Совсем как много лет назад,
Душа в полон к тебе сдается,
И отвожу  смущенно взгляд.
Но как - бы  жизнь не повернула,
Я буду петь наверняка,
Пока пригрелась и уснула,
В моей руке твоя рука.

4.26  Здравствуйте, я снова на земле...

Здравствуйте, я снова на земле.
Тихо здесь, светло и непривычно,
С дневником поступков на столе
И с надеждой получить "отлично"

Здравствуй, моя первая любовь.
В шалаше обещанного рая,
Строки приговора приготовь.
Я иду к тебе, его не зная.

Здравствуй, Тата! Больше я не бог.
Не богиня ты и в том расплата,
За грехи, в которых черт помог
Нам, витавшим в облаках когда-то.

Здравствуй, долгожданный новый мир.
Здравствуй, моя бывшая богиня.
Никакой тебе я не кумир:
Я - твой раб, раз ты моя рабыня.

4.27  Вечерняя звезда.

Опять горит вечерняя звезда,
И мзда с души взимается без меры.
За веры свет, зажженный навсегда
Огнем моей единственной Венеры.

Кого и как я ждал - не в этом суть.
Мой путь тобой начертан от истока.
Срока прошли, и в них осела муть,
На рыцаря без страха и упрека.

Срока прошли, и первая любовь
Мне вновь вещает голосом пророка:
"Пока ты жив, я - плоть твоя и кровь,
Но я мертва, пока я одинока".

Я груз своих сомнений сбросил с плеч,
И лечь костьми готов за эту веру:
Не умершую память наших встреч,
Где можно пить любовь, не зная меру.

4.28  Аристократка.

Я снова вспомнил Вас, моя подружка,
И Вы опять забрали первый приз,
Аристократка Вы, а не простушка,
В регалиях положенный каприз.

Зачем  смотреть в лицо мне так надменно?
Я помню взор ко мне совсем  иной,
Но взять реванш должны Вы непременно,
И увлеклись Вы этою игрой.

Ну что вы, право, так бесцеремонны?
На все вопросы есть один ответ:
Вам славу вознесли мои колонны,
И прочно подпирают много лет.

Я жду, пока насытитесь Вы местью,
Ко мне, и всем, кто любит Вас сейчас,
И пусть насквозь пропитаны Вы спесью,
Господь рассудит и разбудит Вас.

4.29  Талисман.

Храни меня мой талисман -
Моя цепочка золотая.
Залог исчезнувшего рая
Тому, что он вернется вновь.

Храни меня моя любовь,
Моя богиня неземная,
И ты  моя вполне  земная
Родная, нежная  жена.

Храни меня моя страна,
Враждой разодранная в клочья,
Храни моя  порода волчья
Нутром все чуять наперед.

Храни меня и мой народ
Моя прекрасная планета,
Весну души и радость лета,
Татьяну, маму и отца

Храни любимые сердца
В  любви, в согласии и мире,
И никогда не будь в надире
Моя счастливая звезда.

4.30  Фаворитка.

Мне нужен фаворит. Хотя нет. Лучше фаворитка!
Пусть на ухабах жизнь скрипит, как старая кибитка.
Я ухожу вперед кромсать мечами жизни время,
И Вам не надо провожать меня, держась за стремя.

Я был свободен и всегда дороже мне свобода.
Рвет губы лошади узда, блестя в лучах восхода.
Мне нужен бог, чтоб не угас в походах на чужбину.
Вы мне нужны как строгий глаз, всегда смотрящий в спину.

Вы мне нужны, чтоб ради Вас я дрался на дуэлях,
И был уверен каждый раз в достойных боя целях.
Я - рыцарь, мушкетер, ковбой. Зовите, как хотите.
Зачем Вам знать, кто я такой? Я не вернусь, не ждите.

Пройдут года, и град имен мое завалит имя.
Я ухожу, не сдав знамен, под барабаны ливня.
Я уношу свой идеал. Он будет мне звездою ...
    Ваш верноподданный вассал. Вам преданный душою.

4.31  Полная луна.

На небе полная луна,
Ее терпеть  не можешь ты
Я снова вылакал до дна
Две чаши - веры и мечты.

На небе полная луна
И веселиться нет причин.
Опять всосал водоворот
Тоски, печалей и кручин.

На небе полная луна
И гложет нас ночи тоска.
Я здесь один, ты там одна,
Внимаем мудрость дурака.

4.32  Банально, но так ...

Банально, но так, - свято место не будет пустым,
И если не я попадусь, значит, кто-то другой,
Печально, но факт - этот мир нам казался простым,
А нынче ты стала владыкой, а я стал слугой.

Но я улетаю опять неизвестно куда,
Кружа в хороводе безумных, бредовых идей,
И снова вечерняя, злая мне светит звезда,-
Звезда заколдованной  дьяволом жизни моей.

И снова печально и тихо в квартире пустой,
И в воздухе кружит еще не рожденный мотив,
И все в этом мире пропитано только тобой,
И я непривычно сегодня красив и учтив.

Но я улетаю опять неизвестно куда,
Кружа в хороводе безумных, бредовых идей.
И снова вечерняя злая мне светит звезда,
Звезда заколдованной дьяволом жизни моей.

В трех соснах  блуждаю и знаю, что глуп этот путь.
Да только с него не свернуть, - заколдованный он.
И время ушло, и тебя  мне назад не вернуть,
А даже и если вернуть, - то какой в том резон?

И я улетаю опять неизвестно куда,
Кружа в хороводе безумных, бредовых идей,
А в небе вечерняя, злая мне светит звезда,
Звезда заколдованной дьяволом жизни моей.

4.33  На воск оплавленной свечи...

На воск оплавленной свечи,
Ложится мастера резец.
Как странно в сумраке ночи
Быть озаренным, наконец.

Шедевры лепят на заказ,
И  жизнь податлива, как воск.
Зубов оскалом напоказ
Она лишь держит внешний лоск.

А изнутри она мягка,
И по большому счету брать-
Мечтой, которая крепка,
Вполне возможно жизнь строгать.

Я режу жизнь резцом мечты.
И уповаю на себя.
На край стола мои листы
Ложатся Славой для тебя.

4.34  Обыкновенная ночь.

Ночь, да и ночь - ничего в той ночи необычного,
Просто, наверно, во сне задрожала рука.
В тщетных, несбывшихся поисках тела привычного
И захихикал над ухом лукавый Лука.

Темная ночь. Потолок растворен в бесконечности
В полном отказе мозолить узором глаза.
Лишь по губе объективной реалией вечности,
С привкусом горько-соленым сползает слеза.

Темная - темная ночь. Тишина оглушительна.
Жизни машина сердечно стучит  по вискам.
Только тоска, как всегда, неприлично общительна,
Напрочь язык, развязав и дав волю рукам.

Долгая - долгая жизнь между прошлым и будущим.
Я для столетий никто, но имне не до них.
Жить без изъяна хочу в своем мире блефующем,
Правят которым Татьяна, гитара и стих.

Косточки наши не раз перемоют историки,
Ложь  перепутают с правдой и с радостью  боль.
Но на фамильном мы все припаркуемся дворике,
Сделав без бисов, по занавес главную роль.

Все мои грезы и сны обязательно сбудутся,
Если чего-то хотеть, то хотеть так чтоб мочь.
Глупые споры годами разлуки рассудятся
И разведется со мной одинокая ночь.

Ночь, да и ночь - нечего в той ночи необычного...

4.35  Ша! Танюша.

Ша! Танюша! Не дерзи. Стоп.
Я привычно ухожу в ночь.
Мне всегда, что по лбу, что в лоб,
Все равно мой путь лежит прочь.

Меж тобой и мной стоит муж,
Между мною и тобой сын,
Страсти мутят чистоту душ,
Упирая путь мой в твой тын.

Я люблю тебя,- и в том суть.
Остальное в мире все - блаж.
Я себе предначертал путь,
И любовь в нем как святой страж.

Повезло тебе, как пить дать:
Захлебнулась бы в любви той.
Ой! Неправа была твоя мать,
Что венец твой должен быть мой.

Я для плоти заказал смех.
Для души я заказал боль.
Свято я люблю людей всех,
Может в том и есть моя соль?

Снова в трещину забит клин,
И разверзлась небесов хлябь,
Впереди аэродром Клин,
Гладь мечты и суеты рябь.

Да, Танюша. Не сердись. Стоп.
Все равно я ухожу прочь.
Мне что по лбу нынче, что в лоб,
И опять мой путь лежит в ночь.

4.36  У подножия пика Любви.

Ты копила любовь свою
Для кого-то, а я тебе
Посвящал суматоху дней,
И тоскливый покой ночей.
Ты топтала любовь мою
Просто так, а не по злобе.
Свою боль я тебе пою,
И дрожит она на губе.

Наворачивал на кардан
Наши души двадцатый век,
Выжимая из них обман,
И фортуна меняла бег.
То скакала вдаль, то плелась,
А потом с места, да в карьер.
Но бывало и мордой в грязь,
Когда ноги ломал барьер.

Все стерпела и все снесла,
Та любовь, что Господь нам дал.
Мне любовь нелюбовь спасла,-
Нелюбовь до любви ласкал.
Ты копила слова свои,
Для кого-то. А я все ждал.
И с подножья твоей любви,
Тихо полз я на пьедестал.

Опалила меня любовь,
Обожгла до мозга костей,
Изодрав мою душу в кровь,
Бурным взрывом твоих страстей.
Я сорвался когда-то вниз,
До вершины почти дойдя,
И теперь омывает грязь
Мне с лица пелена дождя.

Я омою с любви беду
Ради жизни своих детей,
Стисну зубы и вновь пойду,
На вершину Любви Твоей.

4.37  В кошмарном сне.

Я побывал в кошмарном сне,
                Мне грезился подвох  извне,
Да только враг сидел во мне
                Теперь понятен сон  вполне:
Не длиться в вечности весне,
                И звону в лопнувшей струне,
И счет деньгам есть в золотом руне.

Я был наказан по вине,
                И было тяжелей вдвойне,
И ей и мне
                В тоскливой тишине,
Поскольку не сошлись в цене
                Два друга на дурной войне
За право одиночества в семье.

Я снова буду на коне
                В грядущем после ночи дне,
Скакать навстречу белизне
                В судьбы непознанной стране...
Я волком буду петь Луне,
             О том, что затаил на дне,
В поблекших глаз бездонной синеве.

4.38  Цена любви.

Все в этом мире покупается.
Все в этом мире  продается.
Любовь твоя о том не кается,
И лишь моей никак неймется.

Я знаю женщин привлекательных,
Очаровательных и страстных,
Богатых, знатных и старательных,
В своих стремлениях напрасных.

Я окружен твоими масками,
И пьян своими же стихами,
Мой мир твоими писан красками,
И вышит лживыми словами.

Таких узоров наворочено,
Что залюбуешься невольно,
И незаметна чревоточина,
И ложь весьма собой довольна.

Твоя любовь не покупается,-
Она за деньги продается.
И в том давно уже не кается,
А вот моей никак неймется.

4.39  Привет из маленького рая.

Привет тебе из маленького рая,
Он создан специально для тебя,
Но ты живешь, о нем совсем не зная,-
А значит, что нисколько не любя.

Ты помнишь наизусть его дороги,
Поросшие быльем давным-давно.
И чувствами досады и тревоги
Ты путаешь все то, что все равно.

На прошлое, посеяв добродетель,
Когда-нибудь сниму я урожай.
Господь тому ручитель и свидетель,
А мой талант залог, ты так и знай.

Взлетела и бесславно закатилась
Карьера безрассудства моего,
И в доме нашем эхо затаилось,
Стыдясь годов сиротства своего.

Но как не страшен темный лес из сказки,
Когда-нибудь придет ему конец.
И верят все, что принц для сероглазки
Давно припас корону и венец.

4.40  Мужу жены.

Я добрых песен не писал. Не мой был стиль.
Вся жизнь была сплошной аврал и водевиль.
Со мной любовь по жизни шла. Всегда одна,
Но эта женщина была твоя жена.

Мы с ней повенчаны судьбой давным-давно,
Но было выпито тобой мое вино,
Да только это не вино, а сок хмельной,
А то, что мне судьбой дано - оно со мной.

Всему на свете есть цена. Всему свой срок.
Пусть не твоя тому вина - твой срок истек.
Я басурман, и мне плевать на ваш закон.
Я украду ее опять. В том есть резон.

И есть с тобою рядом тот, который знал,
Все до конца и наперед, но промолчал,
Ну что ж Господь ему судья, судьба палач,
Тебе заботы и друзья. И время врач.

Я добрых песен напишу, - не в том вопрос.
К себе пощады не прошу, - с меня весь спрос.
Жаль, развернуться до конца не хватит дней,
Судьбе упрямого творца любви своей.

4.41  Сашеньке.

Ночь тихонько занавесит землю темным покрывалом,
И мечты уйдут устало в набегающую тень.
Наша Саша тихо спросит, где папашу ее носит,
Только носит моя крошка, не папашу, а тебя.
С бестолковою мамашей заварил папаша кашу,
И теперь он ищет ложку эту кашу расхлебать,
Не волнуйся моя крошка, все равно найдется ложка,
Все равно всю эту кашу мы когда-нибудь съедим.
Будут счастливы бабули, будут радостны дедули,
Будет мамочка довольна и папаша невредим.
Моя маленькая Саша, ты не будешь суралмаша,
Мы сюрприз готовим маме, только это наш Секрет.
Моя маленькая крошка потерпи еще немножко,
Мы помиримся с мамашкой, и родим тебя на свет.

4.42  Далеко – далеко.

Далеко-далеко где-то муж и жена,
Ясно, просто, легко пить бокалы без дна.
Нескончаемый дым дорогих сигарет,
Ярко-красных гвоздик молчаливый букет.

Окружного шоссе темно-мокрый асфальт.
Словно рай на душе, с переливами альт.
Развалившийся в прах отчужденья барьер,
Застоявшихся чувств толпы с места в карьер.

Заскорузлый клубок боли, яви, мечты,
Этот новый мирок, где живем я и ты.
А вдали где-то бродят, снимая свой куш.
Моя фея жена. Заграничный твой муж.

4.43  Кабацкая.

Снова я сижу один в трактире,
Взглядом подперев стакан вина.
Тихо и спокойно в этом мире,
Не дает мне жить моя вина.

Люди все поймут и не осудят,
Я творю сегодня самосуд.
Пусть меня на полную раскрутят,
Бабоньки кабацкие и пьют.

Тише люди, я прошу вас, тише,
Я скажу: «Гуляем, капитан!"
Заберу у стойки стул повыше,
И в кабак ворвется ураган.

Из моих то злых, то добрых песен.
В них моей души печальный стон.
Мне официант сто грамм отвесит.
Я отвешу публике поклон.

Все мои печали переварит
Ласковое чрево кабака,
Выплеснет наружу и одарит,
Болью головною у виска

4.44  Штоф тоски.

Я снова ухожу на юг,
Куплет рифмуя в стук колес,
Тебе принять нас недосуг,
И снова черт меня понес.

И я опять спешу туда,
Где с родников журчит вода.
Туда, где я желанный всем кудесник.
Прощай мой старый добрый друг,
Тебе принять нас недосуг:
Меня, мою любовь, стихи и песни.

Любовь я нянчу как дитя,
Оберегая от невзгод.
Кто знает, сколько лет спустя,
К тебе прозрение придет.

И ты начнешь сюда опять,
Истосковавшись прилетать,
Любить, ласкать, но знать, что нет возврата.
К тому счастливому пути,
Которым довелось пройти,
Нам на восходе зрелости когда-то.

Все люди, каждый на себе,
По жизни волокут свой крест,
Но души падают в мольбе,
О счастии желанных мест.

Опять напьются мужики,
Взглянув в бездонный штоф тоски,
Для каждого близки мои секреты.
И женщины замолкнут вдруг,
Когда произнесу я вслух,
Тебе одной понятные куплеты.

4.45  Танцевальная.

Снова печали, снова напасти,
Снова в любви бестолковой власти,
Снова в геенны огненной пасти
Плавятся мысли, чувства, страсти.

То приезжала, то уезжала,
Где-то, кому-то детей рожала,
И унижала, и обижала,
Только ей было этого мало.
Вечно хотела, так неумело,
Душу отдельно держать от тела,
И закрутила, и завертела,
Бешено, гиблое это дело.

Комом стоит в горле дилемма:
Или семья - или богема.
Колом осиновым вбита проблема
Рабства души. Вечная тема.

То приезжала, то уезжала,
Где-то, кому-то детей рожала,
И унижала, и обижала,
Только ей было это мало.
Вечно хотела, так неумело,
Душу отдельно держать от тела,
И закрутила, и завертела…
Бешено. Гиблое это дело.

4.46  Скорпион.

Цыплят по осени считаю,
А осень – вот она идет.
Опять ноябрь заряжает
Своих дождей водоворот.

И тихий шелест листопада
Нам завораживает слух,
И километры не преграда
Когда любовь калит наш дух.

Для скорпиона, как награда,
Его дождливая пора.
Он и ужалит, если надо,
И заласкает до утра.

Его порыв непредсказуем.
И тем прекрасен скорпион,
Что он действительно безумен,
Когда действительно влюблен.


4.47  В промозглом декабре.

Уговорила, Лена, напишу,
Как улетал в промозглом декабре.
Спешил, но говорил, что не спешу.
Ведь ей не впрок, И не хотелось мне.

Вернуться во вчера хочу,
Да только нет пути назад,
Курю, вздыхаю и молчу,
Уже который день подряд.

Уговорила, Таня, ухожу,
Один в нелегкий, но привычный путь.
И веру в то на сердце уношу,
Что ты любовь не сможешь обмануть.

Метнуться во вчера хочу,
Да только нет пути назад,
Курю, вздыхаю и молчу
Уже который год подряд.

4.48  Эликсир.

В дикой скачке моей сквозь года,
Понимаешь меня только ты.
Как ни странно везде и всегда,
Даже там, за пределом мечты.
Даже там, за пределом мечты.

Свято веришь в мою правоту,
Даже если я в корне не прав.
Заполняя, где есть пустоту,
Эликсиром из ласки и трав.
Эликсиром из ласки и трав.

Мой тернистый, извилистый путь,
Неизменно выводит к тебе,
Чтоб душой от души отдохнуть,
И опять заперечить судьбе.
И опять заперечить судьбе.

В дикой спешке моей сквозь года,
Понимаешь меня только ты.
Как ни странно везде и всегда,
Даже там, за пределом мечты.
Даже там, за пределом мечты.

4.49  Лейтенант.

По неписаным жизни законам,
В сорок лет отворяют Сезам.
Звезды клеятся к нашим погонам,
Воздавая заслуги годам.

Тормозит буйной жизни рулетка,
Чтоб сорвать ослепительный грант.
Так по жизни бывает нередко:
Он - полковник. Она - лейтенант.

Ей плевать, что считает соседка.
И на черные слухи плевать.
Злые люди подметили едко.
«ПодПолковником» начали звать.

Сплетник – это дурак, а не кровник.
Ветер лет пронесет «вариант».
Не волнуйся, товарищ полковник,
И гордись, что она лейтенант.

4.50  Снежная королева.

Как-то раз в небесной канцелярии,
В сферах управления судьбой.
Ангелы-хранители поспорили,
И «забили стрелку» под Москвой.

Снежная моя ты, Дева Снежная.
Королева Снежная моя.
С Крайнего ты опустилась севера.
С Крайнего поднялся Юга я.

Жизни тропки разбегались веером,
Но сошлись и заплелись в одну.
Знойный Юг живет с морозным Севером,
В Подмосковье делая Весну.

Снежная моя ты, Дева Снежная.
Королева Снежная моя.
С Крайнего ты опустилась Севера.
С Крайнего поднялся Юга я.

4.51  Здравствуй, Малыш…

Здравствуй, Малыш. Я решил вернуть всё на круги своя.
Как бы там ни был труден путь, сейчас выдам,  не тая.
Надо как Сашка шашкою, узел полосонуть.
Так я сейчас и сделаю... Эх! Только бы не свернуть.

Да нет. Не сверну. Поджарили южные рубежи.
А помнишь курсанта юного, трепет его души.
Вежливо и изыскано ты отвечала «Нет».
В этом, пожалуй, и был секрет первых твоих побед.

Мы друг за другом бегали больше десятка лет.
Жгли те мосты, что делали, и говорили бред.
Жизнь нас рвала неистово, снег заметал наш след.
И из-за тумана мглистого мерк путеводный свет.

И разбивая в крошево судьбы своих друзей
Мы продавались дешево в рабство дурных идей,
Ты упивалась сценою, мир, приторочив к ней.
А я выбирал ареною южный наш Колизей.

Может оно и к лучшему, что от былых побед
Жизнь выводила к худшему, нас, и трещал хребет…
Я воздаю Всевышнему Честь, что возврата нет
К темному, злому прошлому этих безумных лет.

Вот и всё. Собирайся, милая, выбора больше нет.
Да нет, подожди, я дам тебе добрый ещё совет.
Если когда что делаешь в жизни мне поперёк,
То постарайся сделать так, чтоб я узнать не смог.

4.52   Звёздный ас.

Вокруг вода из края в край,
Гори огонь не затухай.
Давай поближе подплывём
И  будем всё мы знать о нем.

По морю жизни мы плывём,
Веслом судьбы по ней гребём,
Таких немного огоньков,
Давай посмотрим кто таков.

Во мраке ночи он горит
Холодным светом и молчит.
Когда-то чистый как алмаз,
Не раз он предан и угас.

Он никому не говорил,
Как сильно девушку любил,
Он был не просто звёздный ас,
Пред ним любой из асов гас.

Он появлялся и опять
Девчонка шла его встречать,
Об этом знал весь белый свет,
А он не знал ни Да, ни Нет.

Потом он снова уходил,
Черёд другого приходил.
И убеждался каждый раз,
Что он не слышал про отказ.

Но скоро лжи конец настал.
Случайно он о ней узнал.
Он усмехнулся и ушел
Туда где свой удел нашел.

С тех пор прошло немало лет.
Его не видел больше свет
Лишь дальней связи корабли
Его доклады в мир несли….

И если ты и впрямь герой-
Всегда дерись с самим собой
Мерцай, пока ты жив, но знай-
Вокруг вода из края в край….

4.53 Живу я не шикуя и не бедствуя…

Живу я не шикуя и не бедствуя,
Варюсь тихонько в собственном соку,
И строго пред историей ответствую,
За каждый шаг и каждую строку.

Я не виню её ни в коем случае,
Всё было так, как было быть должно,
При видимом для всех благополучии,
И пересудах, где взялось оно.

Нас не заворожили и не сглазили,
Мы охранялись силами любви,
Нас злые языки лишь приукрасили,
Коварным взлётом колдовской брови.

Всё было просто и вполне сознательно,
Я не хотел, и не могла она.
Меня заставить жить непритязательно
В миру, где правят рифма и струна.

Живу я, не шикую и не бедствую,
Насколько это можно совместить.
И строго пред историей ответствую.
Раз что решил,- то так тому и быть.

4.54 На обиженных возят воду…

На обиженных водят воду,
Здесь на все сто пудов я прав.
Я служу своему народу,
А не спеси твоих забав.
Помянут меня добрым словом
Может быть и когда-нибудь.
Я неведомым вижу взором
Свой тернистый, в ухабах путь.

Твои дерзости и нападки
Добрым словом не назовешь.
Ты по жизни мои раскладки
Не рассудишь и не поймешь.
Ты ласкаешь достатком тело
Перед богом кривя душой
Понесло тебя, завертело…
Но люблю я тебя любой.

Твоя жизнь, словно злая сказка
Будет время тебе судья.
У тебя лишь одна отмазка,
Что такой тебя сделал я.

4.55 Жизни крутой вираж

Я круто заложил вираж и выхожу из пьянки.
Судьбы сгущается коллаж и стал по ветру нос.
Вопрос меня затронул Ваш ножом среди гулянки
И захлебнулся ералаш из глупостей и грёз.

Прощайте старые друзья и прошлые обиды.
Меня слезой не прошибешь, - я сам не лыком шит.
Прощайте те, кто на меня имел когда-то виды
И те, кому я был всегда надежный, верный щит.

Как ни крути, но все пути, всегда идут к погосту
И трудно увязать любовь с мечтой нормально жить.
И возвращаясь к только что изложенному тосту,
Скажу, что раз я что решил, то так тому и быть.

Другой замешан я судьбой и из другого теста,
Обученный нырять в рассвет и розовый туман.
Обидно лишь, что мне в её душе не будет места.
Там властвуют и здравствуют лишь деньги и обман.

Мне борода легла на грудь в знак верности обета.
Я слишком сильно постарел всего за пару лет.
И славу громкую сыскал придворного поэта.
При том дворе, которого и не было и нет.

Сквозь призму одиноких лет любовь иначе видишь.
Оркестр замыкает чувств торжественный парад.
За промежуточным столом, я сделал нынче финиш
И выхожу из-за него опять на новый старт.


4.56  Полет по замкнутому кругу.

Не осуждайте никогда
Мои немного злые песни.
Пройдут когда-нибудь года,
Но всё равно мы будем вместе.

Она ведущая моя
В полёте замкнутого круга.
Она мне больше чем жена,
Она мне больше чем подруга.

Она маячит впереди,
И не даёт стрелять по цели…
Пора, Танюша, уходи.
Я жду его в своём прицеле.

Я оказать себе могу
Неоценимую услугу:
Он отвернёт, а я уйду
Нестись по замкнутому кругу.

Она ему вцепилась в хвост,
А я иду её ведомым…..
И пусть полёт по кругу прост,
Он с каждым кругом будет новым !