Однажды...

Еду в привычном трамвае
До станции «Счастья нет».
Еду, не думая, знаю-
Другой мне дороги нет.
За тот промежуток, мгновенье,
Что я проезжала тогда,
Вся жизнь в многогранном виденье
Промчалась в окне для меня.

Зима ли вокруг или лето-
Никак не могла я понять.
В окне промелькали сюжеты,
Как будто пошло время вспять.
Всё было спокойно и блёкло,
Как вдруг потемнело, и день
Пролился слезами на стекла,
Затмив пеленой града тень.

Но через буквально мгновенье
На город упала чернь,
Свинцовыми тучами вея,
Во тьму обратила день.
И шумом вагон сотрясая,
И ветром кусая сталь,
Дожди во льды превращая,
Стихия несла свой грааль.
Градом стреляла в стекла,
В крышу, в прохожих, во всё,
Словно обидное что-то
В душе у неё залегло.
А мы все, вжавшись в сиденья,
В вагоне, как мыши, сидим
(он стал нам ковчегом, спасеньем),
И в окна с безумством глядим.
Она грохотала, сверкая,
Нещадно спиралью кружа,
Ветрами крича, завывая,
Всё под ногами круша.

Насытившись страхом и болью,
Вдруг резко затихла она.
И лишь безразличье и холод
Увидели мы из окна.
Из, всё еще мутного, неба,
Стыдом закрывая глаза,
Посыпало белым снегом,
Скрывая остатки греха.

И я, выходя из «ковчега»,
Ступила ногами в сугроб.
Я летом не видела снега;
Пробрался под крылья озноб…
Под крылья… ПОД КРЫЛЬЯ???
С трудом обернувшись назад,
Увидела страшную силу,
Обрушенную на град.

Трамвай покорёжен лежит;
Кровью пропитан салон;
За линией тонкой межи-
От фуры металлолом.

Выживших больше здесь нет.
Лишь ангелов белая стая-
Великомученный след
Пассажиров того трамвая.