Нашей доброй маме

Везли из Ленинграда эшелоны
Измученных, ослабленных детей
Мелькали опустевшие перроны
Что ждет их без отцов и матерей?

Всех разобрали, а семнадцать,  слабых
Брать не хотели. А чего там брать?.
Не вЫходить их, тощих и несчастных
Не выжить им. Их доля-умирать…

Отчаянью детей предела нет
Беззвучна боль  в молитве детской : «Мама!»
Коль есть беда, то значит будет свет
Для ангелов  раскрылись двери Храма.

Бездетной женщине , уставшей и худой
Подарком свыше стали эти дети
Наполнен  жизнью бренный путь земной
В глазах детишек счастье нежно светит

Всех выходила, всех уберегла
А сколь еще сироток приютила…
Как этот груз ты вынести смогла?
Никто не знает где черпАла силы

Как подвигом назвать твою любовь?
И чем  страданья твои измерить ?
Ночей  бессонных, ставших сединой…
Как быстро дети эти повзрослели.

Застыл навеки в боли  черный камень
Взметнулась в небо стайка голубей
Простая надпись «Нашей  доброй маме»
И подписи, которых СОРОК ДВЕ.

Александра Авраамовна  ДерЕвская. Когда в Ставрополь привезли эшелон эвакуированных из Ленинграда детей-сирот, малыши стоять уже не могли, дистрофики. Горожане разобрали детей по домам, осталось семнадцать самых слабых, их брать не хотели – чего там брать, все равно не выходишь, только хоронить… Всех их взяла себе Александра Авраамовна  Деревская. И потом продолжила. Забрала братьев и сестер тех, что были у нее. Ее дети вспоминали потом: ‘Однажды утром мы увидели, что за калиткой стоят четыре мальчика, меньшему – не больше двух… Вы Деревские… мы, тетенька, слышали, что вы детей собираете… у нас никого нет… папка погиб, мамка умерла… А семья наша все росла, таким уж человеком была наша мама, если узнавала, что где-то есть одинокий больной ребенок, то не успокаивалась, пока не принесет домой. В конце 1944 узнала она, что в больнице лежит истощенный мальчик шестимесячный, вряд ли выживет. Отец погиб на фронте, мать умерла от разрыва сердца, получив похоронку. Мама принесла малыша – синего, худого, сморщенного… Дома его сразу положили в теплую печку, чтоб отогреть… Со временем Витя превратился в толстого карапуза, который не отпускал мамину юбку ни на минуту. Мы прозвали его Хвостиком…’ К концу войны у Александры Авраамовны было 26 сыновей, и 16 дочерей