шторм в капиллярах

не чувствовать удовольствия от того, что делаешь,
не распахивать шторы по утрам,
оставаться в кровати до трех часов дня.
лежать, словно камень между
песком и толщей воды.
не вывозить
ни этот холодный мир, ни шторм в капиллярах.
за закрытыми веками видеть круги,
образы чьих-то лиц,
ощупывать хлопья сгоревших воспоминаний
и отчаянно цепляться за старое, рваное,
пережеванное тысячу раз,
выплюнутое наружу костями истлевших рыб.
“помоги”, - не говорить.
говорить, что сможешь себя спасти самостоятельно.
зажимать язык между запломбированными зубами,
не плакать,
не кричать,
ни слова наружу.
держать внутри океан со сгустками нефтяных пятен,
пытаться вывести их ванишем,
но только больше втирать под кожу.
отрезать провод за проводом у взрывоопасного сердца
не в том порядке,
забивать глотку Байроном, Фрейдом, Бродским, Пелевиным,
всем, что попадется под руку,
чтобы не казаться бесполезным куском мяса.
просыпаться и снова засыпать, пока мозги не сварятся,
пока мысли не станут кашей со вкусом чьих-то духов,
чьих-то голосов из детства, читающих на ночь сказки.
стараться сделать кого-нибудь счастливым,
так сильно стараться.
но в итоге...
не суметь сделать счастливым даже себя.