Иосифу Бродскому

              Плотник Иосиф.

                I.
Ты прислал бы весточку оттуда.
Или там, так хорошо, действительно,
Что руки ни за что, не поднимаются,
Черкнуть чего-нибудь, по-русски,
Карандашом, по дорогой бумаге.
У нас тут коммунизм
Закончился, весь выдохся. Иллюзия вселенская иссякла.
Другая, впрочем, тоже. Как было думать хорошо,
Про Запад хорошо, по самое никуда,
Застряв в сугробах.
                II.
Ты, наверное, тоже, в свое время заметил –
Люди везде одинаковые, чем Джорджи Буши по большому счету
Отличаются от Черненко. Обоим,  мягко говоря,  по барабану. 
Когда один хозяин. От Сатаны.
А Европа всё учит
Нас демократии,
Хотя на каком-нибудь чердаке европейском,
Еще сверкает человеческой кожей,
Ладно сшитый, абажур для уюта.
                III.
Самого – то  видел, говорил с ним. Я уверен, он только по-русски и понимает.
Ты ведь, как уехал в Америку, ничего особо и не писал больше?
В 83 ты написал “Об Одене».  Я читал, перечитывал эту книжку, так и осталась загадка,
Что тебя на него, так поперло?  После строчек твоих:
«Настоящий конец войны - это на тонкой спинке венского стула

платье одной блондинки, да крылатый полет

серебристой жужжащей пули,

уносящей жизни на Юг, в июле...»

Так и осталась загадка. У Одэна - ни одной строчки,  всё - банальности,
Куцый английский язык.
Я понял бы, если б книга была бы: «Об Элиоте».
Или «О Роберте Фросте», или « О Роберте Лоуэлле».
Впрочем, о вкусах не спорят.
                IY.
Невозможно отринуть разумность,
Насыщенность внутренним смыслом
Не превратившись мгновенно.
В ядовитую тварь. Вечно гореть
Восковая свеча
Не будет. Наши инстинкты -
Слепы, а время -
Не даёт нам отсрочки.
                Y.
Сейчас, когда ты всё знаешь,
что натворили твои соплеменники,
Наверное, и язык бы не повернулся,
Сказать, что еврей ты -
По происхождению,
Но нет, просто они уже давно  – не евреи,
А простые преступники.
Хотя до сих пор преступления их,
Остаются
Без наказания.
                YI.
«Выше стропила, плотники»...
Хрупкие плечи трещат
Под тяжестью бревен.
Дом поднимают они. Не зная.
Будет стоять он.
Иль завтра сгорит.
                YII.    
Маленькое дерево
Боится смерти –
Растет быстро-быстро.
Большое – стоит, как скала, огромные ветви
В лунном свете белеют.
                YIII.
Ты прислал бы весточку оттуда,
Или там, так хорошо, действительно,
Что руки ни за что, не поднимаются,
Черкнуть чего-нибудь, по-русски,
Карандашом, по дорогой бумаге, -
Великий, дорогой Иосиф.
                декабрь 2017