Караван

Караван был всегда желанной добычей,
Богатый приз, мечта для разбойников!
А теперь он всего лишь цель,
Есть приказ, пропустить караван нельзя,
Уничтожить любой ценой людей и груз! 
Старый афганец, караван-баши, ведет караван,
Тянется он ночами по горным тропам,
Прячась днем в только ему известных пещерах,
Как линии на ладони знает здесь все баши,
В теплой, дубленой шубе, с посохом длинным,
Такие, как он, свой караван вели здесь веками.
С вечера лежала в засаде рота,
Ветер дул ледяной, зарывались солдаты в снег,
Пытаясь хоть немного согреться.
Грохот выстрелов разбудил капитана под утро,
Минута какая-то и смешалось все.
Метались на тропе бородатые лица,
Ревели животные, люди кричали,
Падали в пропасть лошади
И тащили караванщиков за собой
И некуда было отступить каравану…
И бились афганцы, взывая к Аллаху,
Чтоб увидел тот, как умирают его сыны.
Капитан команды выкрикивал,
Пытался он уберечь солдат,
Но в грохоте боя никто не слышал его.
Ослепило капитана разрывом гранаты
И левую руку ожгло огнем,
Тихо вдруг стало вокруг,
Подумать успел он: «Я умираю?»
И после этого впал в забытье…
Капитан очнулся от резкой боли,
Кто-то жгутом предплечье ему затянул:
«Все хорошо, командир, больше нет каравана!»
Уложили его под скалу, шубой укрыли,
Сняли солдаты их с караванщиков,
Мертвым они ни к чему, живым пригодятся.
Вызвал радист вертушки
И потащили солдаты груз на площадку…
Командир вертушки доложил в штаб полка:
«Нет сигнала. Вижу наших убитых.
Караванщики тащат вьюки наверх…»
И ударил с неба ливень огня,
По своим солдатам, надевшим шубы…
Выполз из своего укрытия капитан,
Брел он, шатаясь от слабости, от тела к телу
И не верил в нелепость того, что случилось.
Становился он на колени возле каждого,
Закрывал глаза, гладил голову
И просил простить, за то, что остался жив…