Ро

      Но давайте теперь рассмотрим, насколько это возможно, что же означает этот восходящий в речи или слове Логос? Или - самовозрастающий Логос, или самопорождающий, самовзращивающий себя Логос. Или что же означает наше восхождение в Логосе? Поскольку всё это одно и тоже.
      Для примера лучше всего обратиться к диалогам Сократа, поскольку, как я уже писала, они и есть в собственном смысле слова - Он - явленный, зафиксированный, схваченный в структуру живого произведения, Логос событийный или самовозрастающий. Практически все диалоги Сократа таковы, ну может быть за редкими исключениями, - они не просто очаровательно не формальны, не просто сложным образом логичны и вдохновляющим образом художественны, как в общем-то вполне справедливо о них всегда и говорят, но они ещё и "вертикальны" в самом прямом смысле слова, а вот это, к сожалению, постоянно упускается нами из виду. Когда из диалогов Сократа извлекают логику, какие-то уже готовые структуры и схемы мышления то получают неплохое пространство и горизонталь для свободного хождения мысли "туда-сюда", для удержания её в русле, так сказать, определённых "вечных" вопросов и размышлений, но при этом не обращают внимания на то, что всякое движение мысли в этом пространстве уже покоится структурно, уже оказывается образованным и замкнутым некоторым кругом, кругом самой сформированной логики и что гераклитовский огонь здесь как раз совершенно теряется, остаётся "за кадром", - тот самый огонь, который помогал нам выстраивать все эти распрекрасные структуры. Потому что огонь вспыхивает и поднимается вверх и он совершенно не-логичен, он абсолютно а-логичен, ведь он должен порвать все связи с "земными связями", чтобы вспыхнуть и пойти вверх и приподняв нас над обыденностью, ввести нас в совершенно иное место нашего существования.
      Иначе говоря, почему диалоги Сократа горят? Светятся, парят, волнуют? Почему они столь необычно воспринимаются и по сей день? Существует же гораздо более изощрённая логика Аристотеля, тем паче, что он шёл следом за Сократом и Платоном, так что ему, как говорится, и все "карты в руки". Но, увы, логика Аристотеля "не горит", она может быть сколь угодно правильной и интересной, несомненно жутко основательной, но она не завораживает. Неужели только потому, что Платон - художественен? То есть, если бы, к примеру, "сухой" Аристотель также разбавил бы себя своей собственной художественностью, то стал бы "вполне ничего"?
      Мы знаем, что исторически, в христианской ветви становления Аристотель "победил" - победил, отлившись в каноны через Фому Аквината, а через него заполонив и всю последующую философскую традицию. Но была ли эта официальная победа реальной победой? И здесь дело не столько в неоплатониках и вечном гнозисе, преследовавшем официоз, сколько в любви и живом пульсе изречённого слова, - то есть в том, ещё одном, прекрасном изречении Гераклита, которое сюда интуитивно подходит: "Тайная гармония лучше явной". Хорошо быть королём, но ещё лучше быть тайным советником короля, который и управляет государством. Платон - тайный советник нашей философии, а Аристотель - её официальный греческий король. Это - факт, ну как лично для меня.))) Пусть другие и придерживаются иного мнения.
      Но перед нами остаётся всё тот же самый вопрос - "почему"? Ясно, что ответ тут будет даваться не на уровне логики, она и там, и там есть, и не на уровне художественности - типа чьи тексты веселей и привлекательней, оно и не без этого конечно же, однако и Аристотель ведь никогда не гнушался образами - если вы внимательно всмотритесь в каждого известного философа, то обнаружите у них чуть ли не больше образов, чем у любого художника. Чистая, нехудожественная логика, с отдельно вынесенными из неё примерами, существует только в учебниках. Подлинная же философия - всегда художественна. Просто в различной мере.
      Итак, ни логика, ни художественность принципиально не разъединяют Аристотеля и Платона. Но что же тогда? А вот что: Платон - ПОРОЖДАЕТ своими текстами, а Аристотель - ОПРЕДЕЛЯЕТ, они принципиально различаются уровнями и способами действия, это два совершенно разных феномена - одной философии и одного процесса мышления, даже одного и того же древнегреческого тела культуры. Для того, чтобы давать дефиниции и определять, классифицировать и разбивать всё по разделам и пунктам, нужно уже сидеть на "значительном хозяйстве" - Аристотель возделывал таким образом всё обозримое поле древнегреческой мысли, имеющееся в его распоряжении как уже готовое, уже состоявшееся. Определять - значит заострять, размещать, доводить до оконечности. Шлифовать, отбрасывать лишнее - как ему разумелось то, оставлять только главное и существенное, опять же как ему разумелось - подытоживать. Без сомнения, работа полезная и требует таланта и творчества. Однако, кто же возьмётся измерить насколько уцелели основания древнегреческого мышления в том, что единственно претендует их выражать как некоторый заключительный этап? И можно ли вообще философию подытожить, любую, не только древнегреческую?!
      Платон не таков, по всем параметрам, - все тексты Платона не загоняют предыдущие и современные философии в один угол зрения, а свободно касаются их в своём движении - собеседуют с ними. Не выносят приговоров, чтобы затем упаковать в надлежащую дефиницию, а принимают их в неразрушимой данности, так и софисты сквозят через все диалоги Платона как абсолютно вольный ветер. Кажется, что Платон оставляет место всем, чтобы они БЫЛИ, и в истории в том числе, запечатлённые вечным словом, даёт возможность сказаться в теле его диалогов самым различным направлениям и течениям мыслей, а также людям - этим совершенно незрелым людям с их незрелыми рассуждениями. Даже софистам, даже обыкновенной доксе находится место у Платона. И совершенно иной принцип мы обнаруживаем у Аристотеля, который, кропотливо трудясь, все секуляризирует под одну систему.
      Таким образом, Платон, являя не сущностное многообразие, последнее как раз принадлежит Аристотелю и вполне обозреваемо в его томах, а многообразие телесное, неприкосновенное - многообразие самобытностей, ничего не потерявших в своих феноменах, уже опережает Аристотеля в глубине своих истоков. Но Платон ещё к тому же "взрастает" на Сократе, а Сократ - это гераклитовский огонь и "повивальная бабка" - порождение. Вместе они создают беспрецедентную философию под названием "рождайся вместе с нами". Или философию: "не я мыслю, а ты и я мыслим сейчас".
      Можно ли сказать, что Аристотель был итогом, если в его трудах это исчезло начисто? И кто знает не такой ли будет единственным образом философия будущего?!