Письмо Клавы

Заполучи приветики столичные!
Прошу меня ты, Нюра, не суди…
Бухой сосед орёт слова «приличные»,
рубаху рвёт на тощенькой груди.

Аркадий мой подрамники приглаживал,
наложил грунт и даже не взглянул.
А через час – к мольберту свет прилаживал
и там меня, как тряпку, натянул.

ОтдАлась я искусству воплощения,
а без него – монашкою крестись.
Как баб меняет внутренне движение
попасть в искусство. Даже через кисть.

Приходят к нам раскованы, продвинуты:
себя раздеть – два пальца об асфальт!
Все нагишом, одежды в угол скинуты,
и все натуры твёрды, как базальт.

Картиночки Аркадия – идейные,
на персональной выставке висят…
Опять сосед орёт слова «почтенные»,
натуру предлагает в плагиат.

Он тоже член Союза композиторов.
Сравнить с Аркашей – творчеством слинял.
За что он член? – там что-то вроде клиторов,
по мне – с мольбертом рядом не стоял.

Когда сюжеты двигают осмысленно –
Аркан к бабью и те гурьбой бегут,
потом впотьмах мазки кладёт таинственно…
Я так боюсь за творческий сосуд.

Хоть на эскиз, но всё же провоцирует –
как банный лист! – Наташка-крокодил…
Аркан всегда линейкой контролирует
потенциал, который сохранил.

Позавчера на ложе всё пристраивал:
ты, мол, Даная, формы оголи.
Так рисовал, неистово надраивал,
что до сих пор больнёхонько внутри.

И я учусь с натуры рисованию:
на развороте видишь мой этюд.
Сушу багет, Аркадий весь в исканиях,
а на этюде творческий сосуд.

Пока о'кей! Приветы нашим плотникам!
Пусть будет больше в жизни трудодней!
Кто стал взамен хромого Мишки скотником
и кто на ферме щупает курей?