Глоссы к священному тексту

Я помню тяжёлые капли дождя в январе...
В них чей-то уход вот почти что незримо читался
за белым обманом обычной мелодии вальса,
звучащей в покинутом нами случайном шатре
застывших шаманов, давно исчерпавших весну
из чёрных колодцев любви к нарисованным скалам...
Ты знаешь, мне этого мира, действительно, мало,
коль я обещал, что его по частицам верну
потомкам потомков...
Как жалко, что вечность пуста
в пределах немой суеты человечьего вдоха!
Как грустно, что Он собирал по разбросанным крохам
свои же ошибки на ткани чужого холста,
оправленном в раму надежд на манящую бездну
подправленной веры и чуть меркантильной любви.
Из тысячи гнёзд, что когда-то Врачующий свил,
он именно это пометить решил бесполезным,
Но выдохом тёплым явив примитивную жизнь,
уставшая суть в череде хитроумных сплетений
нашла для рассвета десяток удачных сомнений,
в которых замрёшь безысходно кружись, не кружись...
Потёмки...
Потёмки...
Волнение нескольких слов
из белого текста написанных ночью рассказов
о тонкостях муки и грубых подтекстах экстаза,
которыми столь не богата земная любовь...
И колкие фразы с Синайских расколотых плит
получат опять у людей не своё ударенье,
чтоб, сделав бессмысленным замысел акта творенья,
под меч воздаянья подставить раскаянья щит...