автобиография

Когда молот заржавел, а серп затупился,
И книги стали печатать на иностранной бумаге,
Как волна в Черном море, я проявился –
Рядом с лодкой дважды сменившей флаги.

В колене столетья, свободном от патриотизма,
Отчего теперь слышу во след «Бесполезен!»
Сиреневой дымкой Тавриды зовется та призма,
Сквозь которую гляжу и на мир, и в гору я лезу.

И ближе всего мне щебень эпох, их покой,
Изменчивость неба и разность материй.
Я родство ощущаю с дробленой керамикой:
Ей ничто не грозит, для нее невозможна потеря.

Засыпал я уставший на упругой густой мозжухе,
Распростертой на ложе высоком яйлы Чатыр дага;
Мне друзья поначалу в дорогу кричали «Ни пуха!»,
Но потом во мне же признавали – бродягу.

Мое время – это дом, который тянет покинуть,
Дом, захлебнувшийся в блюзовах гаммах скандалов.
Все, чему научился здесь, – Крымскому сплину,
Гнуть и выравнивать спину, ни много ни мало.

9 июля 2016