Чернила

Тебе, о тебе, для тебя.
Быть может, останется это в прошедшем году,
но я обещала себе не писать ерунду
и в этом,
но, видишь, в чернильно раскрашенном лете
я вспомнила вдруг на реверсе песен,
как был мне на равных,
был интересен,
теперь же исправлен код в венах,
и будучи партизаном перед расстрелом,
будучи не уснувшим алкашом на вписке,
никому, даже случайному близкому,
не расскажу, не поведаю тайны,
ведь в моих рассказах — герои случайны,
вымышлены, слитые вместе с рвотой похмельной,
забытые в старой кассетной ленте,
и озвучив вслух — становится бредом.
Скажи, а вообще ты умеешь быть предан?

Для тебя, тебе, о тебе.
Обещала с понедельника не вспоминать,
при знакомстве не клеймить людей с твоим именем,
но, видишь, не ровна моя океана гладь:
ты стоишь за каждой строчкой, как над покорённой столицей вымпелом,
это как застрявшие пули от выстрелов
в спину, в сердце, в сплетение пальцев,
ты остервенело стрелял, чтобы выжить не было шансов,
чтобы убрать свидетеля твоих грязных танцев.
Скажи, ты после этого серьёзно хотел остаться?

О тебе, для тебя, тебе.
Тебя рисую чернилами с кровью на белой бумаге,
и ты никак позади не можешь остаться:
наступаешь на пятки, взглядом буравя
спину.
Я пожелала тебе сдохнуть от ангины,
сгореть в пожаре с любовницей,
зашить в пятки конские волосы,
простудиться и потерять зрение, слух, голос,
потеряться в Ираке и быть казнённым ИГИЛом,
потерять способность ходить, выпрямив спину —
это соразмерно боли, что ты мне причинил.
Скажи, ты правда считаешь, что это равносильный ответ моей любви?

Lenakas