Венок сонетов
на сонет* Анны Ахматовой
Художнику
Мне всё твоя мерещится работа,
Твои благословенные труды:
Лип, навсегда осенних, позолота,
И синь сегодня созданной воды.
Подумай, и тончайшая дремота
Уже ведёт меня в твои сады,
Где, каждого пугаясь поворота,
В беспамятстве ищу твои следы.
Войду ли я под свод преображённый,
Твоей рукою в небо превращённый,
Чтоб остудился мой постылый жар?..
Там стану я блаженною навеки,
И, раскалённые смежая веки,
Там снова обрету я слёзный дар.
Анна Ахматова 1924 г.
_____________________________________________
*Взят в качестве магистрального
Венок
I
Мне всё твоя мерещится работа.
Уверена – творить так мог лишь ты.
Как образец труда без суеты,
Мазок любой твой, как в аккорде нота.
Заметно всё, на что твоя забота
Направлена волною доброты.
В мир волшебства безмерной красоты,
Как Божий дар, открылись мне ворота.
Ты отразил достойно жизни драмы,
И бесподобно – диво панорамы:
Леса, поля и сельские пруды.
Послушна кисть художника идее,
И смотрятся в картинной галерее
Твои благословенные труды.
II
Твои благословенные труды
Влекут к себе своим очарованьем.
В них есть талант, душа, твоё призванье.
И мы тем пониманием горды.
Упорства и бессонницы плоды,
Помноженные гения стараньем,
Ниспосланы тебе, как дарованье,
Твои картины сказочно мудры.
Твои полотна дарят наслажденье
И от недугов духа исцеленье –
Послание добра от доброхота.
Душе отрадна сень твоих дубрав,
Вновь прелести тех лет в себя вобрав
Лип, навсегда осенних, позолота.
III
Лип, навсегда осенних, позолота,
Шедевр шедевров, как он манит взор!
Рождён с девизом, ценным до сих пор:
«Трудись, талант, хоть до седьмого пота!»
Прекрасен холст: король верхом, охота,
И гончие, и королевский двор,
Где слышится бывалых разговор
Как обойти на лошадях болота.
И пики гор, и ширь полей зелёных,
Деревьев кроны, солнцем опалённых,
Рисует маг, над кистью взяв бразды.
Вот зарисовки: ясный божий день,
Кромешной ночи схваченная сень,
И синь сегодня созданной воды.
IV
И синь сегодня созданной воды,
Утёсов грозных – чудо воплощенья,
И что вокруг нас – темы для общенья,
Ты всё извлёк, как злато из руды.
Событиям нам посланной судьбы
Рисунками ты пишешь посвященья,
Калейдоскопом даришь освещенье,
Былых этапов из твоей борьбы.
Задумок ряд, что рождены тобой
В согласьи с Небом праведной порой,
Сотворены усердием «до пота».
Эскиз рождает волны рвения
И в унисон сердец биенье,
Подумай, и тончайшая дремота….
V
Подумай, и тончайшая дремота
Дать может вспышку вдохновения,
Увидит зритель сотворение,
Достойное восторженного взлёта.
Для мер глубин картин в качестве лота* –
Используется корифеев мненье
С вниманием на правил соблюденье
Без отступа от них ни на йоту.
Как эталон – представленные виды:
Фонтан дворца прославленной Тавриды
И косари, что на полях страды.
К твоим холстам приковано вниманье,
Блистательность и их очарованье
Уже ведут меня в твои сады.
_______________________________________________
*Лот – прибор для измерения водных глубин
VI
Уже ведут меня в твои сады
Рисунков ряд, красою бесподобных,
Шедевров строй талантом сотворённых.
Желаю вновь узреть твои плоды
О творчестве твоём на все лады
Оценок хор от общих до подробных,
Но схожих в том, что всё же, благородных
Ты полон чувств, то – от Небес дары.
Заметен холст твой - воин молодой.
Он Греции эпический герой,
На рыцаря похож, на Дон Кихота.
Полотна есть в музеях, что боюсь,
В чей мир входя, понять их я стремлюсь,
Где, каждого пугаюсь поворота.
VII
Где, каждого пугаясь поворота,
В музеях стран различных я брожу.
Негаданно - нежданно угляжу,
Что мне тебя напоминает что-то.
Вот статуя – гранит и терракота,
Смиренно к ней с поклоном подхожу,
И с ангелом я сходство нахожу,
Что с лирою предстал после полёта.
Твой дар – альбом, как он молчит о многом.
Он для меня – дарованное Богом,
Как благодать, которой нет цены.
Из прошлых лет предметов в сновиденьях,
И на заре, и в повседневных бденьях –
В беспамятстве ищу твои следы.
VIII
В беспамятстве ищу твои следы,
Там, где бродил ты по тропинкам разным,
С мольбертом шёл по чащам непролазным,
Чуть не пропал, но избежал беды.
Вот древний храм, где окна из слюды,
Скопление зевак, туристов праздных,
Паломников толпа благообразных,
Ты здесь бывал, всё это видел ты.
Чтоб небеса ночные наблюдать,
Ты выбрал волн морскую благодать
И тот валун, водою окружённый.
Ты в храм тогда войти мог в час любой,
И вот теперь, как будто за тобой
Войду ли я под свод преображённый?
IX
Войду ли я под свод преображённый
Смиренно, с мыслью мне навеянной,
Стараньем Ангела содеянной,
Чтоб правдою небесной быть сражённой?
Ты к алтарю, в раздумье погружённый,
Шёл без сомнения уверенно,
Семьи традицией проверенной,
Подсказками Небес вооружённый.
Окончены волнения твои,
И прочь ушли сомнения круги,
Сошёл на землю, верой возвращённый.
Умеешь ты увидеть красоту:
Скамья в саду и пруд в глухом лесу,
Твоей рукою в небо превращённый.
X
Твоей рукою в небо превращённый,
Был водоём и обелиск бойцу –
На берегу, как Апеннин борцу –
Победным битвам славным посвящённый.
На бывшем поле брани размещённый
Как пожилому, так совсем юнцу –
Гранитный столп там войну-храбрецу,
К нему направлен взор твой восхищённый.
Я ж, к сожаленью, прелести вокруг
Порой не вижу – возраста недуг.
Чтобы заметить – нужен Неба дар.
Мне от хлопот бы нужен оберег,
И в храм проситься надо б на ночлег,
Чтоб остудился мой постылый жар.
XI
Чтоб остудился мой постылый жар
Достаточно ли моего терпенья,
И, с покаяньем к Небу поклоненья,
Чтоб поскорее гас в душе пожар?
Отменой грусти служат, как бекар*,
Твои картины для выздоровленья,
Ведь их просмотры дарят настроенье,
Которое, как волшебства нектар.
В твоих рисунках повседневности,
Представлены из мира ценности:
Поля, леса, пустыни, горы, реки…
Мечтаю вновь я посетить места
С тобой вдвоём, как по следам Христа,
Там стану я блаженною навеки.
_____________________________________________
*Бекар – знак, отменяющий ранее назначенный знак
XII
Там стану я блаженною навеки,
И в храм войдя, дыханье затая,
Остановлюсь тотчас у алтаря,
Где чуда ждут больные и калеки.
Я у икон молюсь и, в кои веки,
Поклоны бью, и, рвением горя,
Я чувствую, как новая заря
Меня зовёт и греет чувством неким.
Я так пекусь о здравии твоём,
Дарёный мне целую медальон,
Что изготовлен был в прошедшем веке.
Как тягостна для сердца боль разлуки:
Горюю я, заламывая руки –
И раскалённые смежая веки.
XIII
И, раскалённые смежая веки,
Перед амвоном головой склонюсь,
И мысленно вдруг на Афон* взберусь,
Его воспеть смогли когда-то греки.
Нуждался ты порой в моей опеке –
Когда принёс свой покаянья груз,
В тебе незримо пробуждал Иисус.
Добро, что кроется в души сусеке.
Пейзажей, ряд картин твоих прекрасен,
Музеи многих стран он дивно красит,
Звук заслужив торжественных фанфар.
Покаяться бы мне перед иконой
Для расставания с тоской зелёной,
Там снова обрету я слёзный дар.
_____________________________________________
*Афон - в греческих источниках официально именуется Святая гора.
XIV
Там снова обрету я слёзный дар,
Где ждёт меня в глуши уединенье.
И где покой уймёт сердцебиенье,
Чтоб городской ожил мой будуар.
В моих хоромах нет модерна чар,
И не в чести таких работ явленье,
Вал модного не мил мне прославленья,
И низкопробства гул, как зла угар.
Ты образец для многих поколений,
По мнению светил: ты просто гений!
Создатель ты шедевров намолота.
В коллекциях картин музеев мира –
Града Петра, Парижа и Каира
Мне всё твоя мерещится работа.
Венок сонетов
на сонет* Марины Цветаевой
Встреча
Вечерний дым над городом возник,
Куда-то вдаль покорно шли вагоны,
Вдруг промелькнул, прозрачней анемоны,
В одном из окон полудетский лик.
На веках тень. Подобием короны
Лежали кудри... Я сдержала крик:
Мне стало ясно в этот краткий миг,
Что пробуждают мёртвых наши стоны.
С той девушкой у темного окна -
Виденьем рая в сутолоке вокзальной —
Не раз встречалась я в долинах сна.
Но почему была она печальной?
Чего искал прозрачный силуэт?
Быть может ей — и в небе счастья нет?...
Марина Цветаева
________________________________________________
*Взят в качестве магистрального.
Венок
I
Вечерний дым над городом возник,
Осенний лист, сметённый в кучу, тлеет.
Природы вид сезона всё сильнее
Предзимний свой показывает лик.
Палитрою сменяемый парик
Осенний, в нём листва дерев желтеет,
И ночи всё длинней и холоднее,
Могучий вяз главой своей поник.
Готовность к стужам с гвалтом воронья,
Наборы красок в памяти храня,
Сезон в конце, прореживает кроны.
Как переход от осени к зиме,
Такой картина показалась мне:
Куда-то вдаль покорно шли вагоны.
II
Куда-то вдаль покорно шли вагоны,
Движение натуре их милее,
Чем отдыхать в ремонтной галерее,
Глядят им вслед беспечные вороны.
Сменяются цикличные сезоны:
Вначале – жар, затем чуть солнце греет,
То ветер стих, а то – опять повеет.
За каждый день – я бью Творцу поклоны.
Пейзаж порой, как воплощенье грёз,
Одарит вдруг кустом прекрасных роз
К ним – Флоры дар – отсвет её короны.
Коль синь небес закрыта слоем туч…
То временно, и вот уж солнца луч
Вдруг промелькнул прозрачней анемоны.
III
Вдруг промелькнул прозрачней анемоны
В букете, что на праздничном столе,
От Музы дар, внесённый на крыле –
Цветок жасмин, посланьем от иконы.
Бард описал раскрытие бутона,
Как счастья знак на благостном челе,
Гирлянды роз – прекрасное колье,
Достойное стиха Анакреона*.
Непредсказуем мир, что зрим вокруг,
Как тонущему для спасенья круг,
Так стих тому стал, кто его постиг.
Цветы и дети – Божье сотворенье
Вдруг я увидел в волнах вдохновенья
В одном из окон – полудетский лик.
_______________________________________________
* Анакреон - др. греч. поэт, воспевавший лирические мотивы
IV
В одном из окон – полудетский лик
Привлёк к себе моё внимание.
Печальный взор и вид страдания
Тогда же в душу он в мою проник.
У юной девы – нежный воротник,
Он шейку грел своим касанием,
Усиливал очарование,
От вида – милый женственности шик.
Прелестные, точёные черты
У девицы, как луч из темноты
Мелькнули, словно лик святой Мадонны,
А за окном – миг дивной красотой
Зарницею блеснул: у девы той –
На веках тень, подобием короны.
V
На веках тень подобием короны.
Девичий стан прилежно облегал
Как поясом – платок, он придавал
Ей грацию, снискавшую поклоны.
Меж вкусом и безвкусицей – кордоны,
И девы мысль: коли на пьедестал
Взойдет модерн, то, захватив штурвал,
Он красоту упрячет всю в полоны*.
Вот девушкин рассказ, что как-то раз
Пришёл дурной откуда-то подсказ:
Косички стричь всем. Да, соблазн велик!
Реакция потом: мол, не грусти,
Что без косы, а на полу, хоть и
Лежали кудри, я сдержала крик.
_______________________________________________
* Полон — то же, что плен.
VI
«Лежали кудри, я сдержала крик», -
Так вспоминала дева о потере
Своей причёски: «ой, как о гетере*
Подумать могут, что ж – носить парик?!»
Смотрела дева в зеркало на лик
Свой без косичек, он по меньшей мере - Ужаснейший, а все восторгов трели
Её подружек – это явный бзик.
На помощь, ямб, спеши, мой друг – хорей!
Как девушку утешить поскорей
Стихом, чтоб в сердце он её проник!
Быть деве без красы своей – косы,
Что потерять гусару вид – усы,
Мне стало ясно в этот краткий миг.
_________________________________________________
* Гетера - в Древней Греции женщина, ведущая свободный образ жизни.
VII
Мне стало ясно в этот краткий миг,
Как странен мир и наши судьбы – хрупки.
Взор девушки с цветочком незабудки
Негаданно вдруг в сердце мне проник
Влюблённости, со множеством улик,
В душе моей произвели пробудки,
Дремавших чувств. Какие злые шутки
Вдруг сотворяет нам Амур – шутник!
Поэзия пришла, как Божья милость,
Переросла затем в необходимость,
И я стараюсь чтить её каноны.
Увидеть главное – поэта роль,
Так освящает он страдальцев боль,
Что пробуждают мёртвых наши стоны.
VIII
Что пробуждают мёртвых наши стоны,
Тревожа часто их земной приют,
Где птицы жалобно всегда поют,
Где на могилах – сникшие бутоны?
Спят в пирамидах древних фараоны,
Храня секреты войн былых и смут.
Учёные придут – ответ найдут,
Преодолеют на пути препоны.
Погосты за околицей деревни
Обычно на холмах – обычай древний
Для сухости могил, тут цель одна.
Мне странно, что я помню до сих пор
О бренности возникший разговор
С той девушкой у тёмного окна.
IX
С той девушкой у тёмного окна
Я виделся не раз в теченье лета
На улице, пред домом, ещё где-то,
Всегда грустна, всегда была одна.
Меня влекла чувств тайная волна,
Боялся я, однако же, ответа,
Как выстрела в упор из пистолета –
Меж «да» и «нет» – всегда идёт война.
Поэта взор окинет мир вокруг,
Так, что краса открыться может вдруг
Ниспосланною данностью реальной.
Так смог пиит, отринув суету,
Той девы вдруг осмыслить красоту
Виденьем рая в сутолке вокзальной.
X
Виденьем рая в сутолке вокзальной,
Как ангел во плоти, с букетом роз,
Стояла девушка сонетных грёз –
Словно Ассоль, из сцены театральной.
В венке сонетов частью магистральной
Пятнадцатым был он, сонет – колосс,
Дающий остальным на их запрос
Миг возвращенья к строчке изначальной
Воспользовавшись техникой сонетной,
Я милой деве весточкой заветной
Напомнить смог, о чём молчат уста.
Признанье девы: «С ощущеньем счастья, Безоблачным и светлым, без ненастья,
Не раз встречалась я в долинах сна».
XI
Не раз встречалась я в долинах сна –
В обычных сновиденьях и цветных
Со многими, кого уж нет в живых,
Сказала дева, потому – грустна.
Во сне дорога к истине ясна,
А наяву тропинок нет простых,
Как правильную выбрать из таких,
Что показала б курс, где цель красна?
Во сне и наяву всегда мила,
Та, что не раз свести могла с ума
Намеренно или нечаянно.
Ту деву, кто хоть раз увидеть смог –
Готов был целовать её порог,
Но почему она была печальной?
XII
Но почему она была печальной?
Что огорчало взор её вокруг?
Быть может, вспомнилось ей что-то вдруг
О встрече, для неё ставшей прощальной?
А может, взлёт стези её астральной,
Что Мельпоменой чтим, закончен круг,
Иль зависть тайная её подруг
От сцены увела от театральной?
Кто б ей сказал, что мир вокруг прекрасен!
И Божеский наказ предельно ясен:
Унынье – грех, унынию – запрет.
В смятеньи девы дух. Небес наказ:
«Путь к истине вершить» и ей подсказ,
Чего искал прозрачный силуэт.
XIII
Чего искал прозрачный силуэт
Эрато*, мчащий в волнах вдохновенья,
Иль гения на всплеске песнопенья,
От фальши ли, звучащей амулет?
Неоспорим у муз авторитет,
Их благостное крыл прикосновенье
Рождает тягу к всплеску вдохновенья,
Чтоб сочинить, при случае, сонет.
А дева у вокзального окна –
Поникшая и горьких дум полна,
Что сделать, чтоб был дух её согрет?
Возможно, храм обходит стороной?
Довлеет грех над скорбною душой?
Быть может, ей и в небе счастья нет?
____________________________________
Эрато* - муза поэзии (др.греч.мифология)
XIV
Быть может, ей и в небе счастья нет,
Душе больной и верой обделённой,
Неверием в святыни угнетённой,
Не знающей про Божеский завет?
Вот доводы, которым сотни лет:
Прозренья ей, увы порабощённой
Коварством зла и злом же приобщённой
К унынию – царице многих бед.
Дай Бог ума той деве у окна,
Очистить дух свой, чтоб смогла она
Найти скорей бы истины родник.
Чтоб маяком был ясный небосвод,
Для тех же, кто желал наоборот,
Вечерний дым над городом возник.
Венок сонетов
на сонет* Фёдора Сологуба
Влачится жизнь моя в кругу
Ничтожных дел и впечатлений,
И в море вольных вдохновений
Не смею плыть – и не могу.
Стою на звучном берегу,
Где ропщут волны песнопений,
Где веют ветры всех стремлений,
И всё чего-то стерегу.
Быть может, станет предо мною,
Одетый пеною морскою,
Прекрасный гость из чудных стран.
И я услышу речь живую
Про всё, о чём я здесь тоскую,
Про всё, чем дивен океан.
Фёдор Сологуб
10-12 июля 1896 г.
__________________________________________
*Взят в качестве магистрального.
Венок
I
Влачится жизнь моя в кругу
Мирских проблем и бытия,
Их всё решать стараюсь я,
Однако не всегда могу.
Порой стою на берегу
Сомнений, – то беда моя,
Дыхание, чуть затая,
Надеюсь – всё-таки смогу.
События времён текущих,
В обгон себя давно бегущих,
Рождают уйму опасений.
Моей души к судьбе прошение:
Чтоб находить я мог решенья
Ничтожных дел и впечатлений.
II
Ничтожных дел и впечатлений
Подлунный мир грешит обильем,
И не секрет, он семимильем
Торопит бег своих стремлений.
Гордынею – пик самомнений,
Свет наделён их изобильем,
Отмечен он своим бессильем –
В том суть беды всех поколений.
Почтению стиха канонов –
Поэзии святых законов
Противоречат сотни мнений…
Поэт свой путь – даренье Неба,
Направит и пред очи Феба*,
И в море вольных вдохновений.
__________________________________________
*Феб – бог Солнца, покровитель искусств (др.греч.мифология).
III
И в море вольных вдохновений
По гребням волн строкой скользящий
Возникнет стих, к Эрато мчащий
Созвучьем ярких построений.
Строк благонравных сотворенье
Потоком струй ручья звучащей,
Гармонией эфир ласкавшей –
Дарует рифмой наслажденье.
Добротный стих – как луч небесный,
Как баловень судьбы, прелестный,
Как колокольчик на лугу.
Владеют мной созвучий грёзы,
По курсу же бульварной прозы –
Не смею плыть – и не могу…
IV
Не смею плыть – и не могу,
И не умею – это грех,
А от стихов, что просто смех –
Господь избавь, услышь мольбу!
За ясный слог вести борьбу –
Совсем не то, что грызть орех,
Для избавленья от помех –
По браку строк вести пальбу!
За чистоту стиха борюсь,
Смысл отстоять не побоюсь
И от борьбы не побегу.
В отличие от тех, чей слух
К размерности и к рифме глух -
Стою на звучном берегу.
V
Стою на звучном берегу,
Где стаи птиц поют весну,
С рассвета до шагов ко сну –
О том я память берегу.
Мне одуванчик на лугу,
Трель соловья в глухом лесу,
Всё – чудеса, они красу
Несут, как светоч через мглу.
Пегас стремит поэта к звёздам
Не навсегда, а лишь проездом –
На время зова вдохновений.
Там благодать, где веют грёзы,
И где к воде склонились лозы,
Где плещут волны песнопений.
VI
Где плещут волны песнопений –
Там царство дум и царство слова,
Там вихри строк крылом Эола*
Украсят рифмой ряд творений.
В период спада, вдохновений
К поэту взор от муз суровый,
Но поменять его готовы,
Увидят, если к делу - рвенье.
Свои стихи оценкой строгой –
Чтоб не была строка убогой,
Поэт рассмотрит без сомнений.
Творец парит без колебаний
На волнах грёз своих желаний,
Где веют ветры всех стремлений.
________________________________________
*Эол – повелитель ветров (др.греч.мифология).
VII
Где веют ветры всех стремлений,
Крылатого взнуздав коня,
Летит поэт, дух затая,
От музы жаждет повелений.
Рожденье звонких рифм парений,
Метафоры лихой струя,
С гармонией в союз войдя,
Заслужат Феба одобренье.
Мир творчества всегда ретив,
В нём есть прилив, затем отлив,
Порой процесс – «чрез не могу»…
За чистоту стиха борюсь
И сохранить язык стремлюсь,
И всё чего-то стерегу.
VIII
И всё чего-то стерегу
На ниве авторских угодий,
Звучанье радужных мелодий
Ловить пытаюсь, как могу.
Найти иглу, что спит в стогу –
Искать метафору в природе
Творцу, умельцу в своём роде
Приходится сквозь тёрн и мглу.
Землянам стих – есть Божья милость,
Как благодать она явилась
Своею дивной красотою.
Мне доброхот* во сне вальяжный
Ямб подсказал, он вдруг однажды,
Быть может, станет предо мною.
____________________________________
* Доброхот – тоже, что доброжелатель
IX
Быть может, станет предо мною
Вопрос – писать иль не писать,
Рассказы и стихи слагать
С осуществлённой вдруг мечтою.
Я ежедневно планы строю
Поболее стихов читать,
Классических, чтоб познавать
Их совершенство вековое…
Непредсказуем ритм стиха,
В нём нарождённая строфа
Неведомой пойдёт тропою.
Многообразен мир вокруг,
Явиться может некто вдруг –
Одетый пеною морскою.
Х
Одетый пеною морскою,
Из вод прибрежных и глухих
Возник пришелец, тут же стих
Счёл новость разделить со мною.
Герой был витязем, – с волною
На берег вышел, строен, лих,
И океан в тот миг затих
Для встречи с утренней зарёю.
По брегу шёл своим дозором,
Герой окрест окинул взором –
Рассеялся пред ним туман…
Возникшее предстало диво:
Плыл парусник средь волн красиво –
Прекрасный гость из чудных стран.
XI
Прекрасный гость из чудных стран
Расскажет о своих походах,
И жизненных былых невзгодах,
О джунглях, где растёт банан.
И у меня есть новый план:
Как с ветром плыть в далёких водах
Средь айсбергов или в фиордах,
Как провести в них караван.
Мне б побывать в таких местах.
Что грезились мне в вещих снах,
В которых пелась аллилуйя.
В святых местах я знаю храм,
Там обращусь я к Небесам,
И я услышу речь живую…
XII
И я услышу речь живую –
(Склонясь смиренно пред амвоном
К отцу Небесному с поклоном)
Посланницу к сердцам благую.
Усвоив истину простую:
Унынье – грех по всем канонам
Небесным, тут же я, со звоном
Колоколов свой крест целую.
Речь гладкая всегда приятна,
И слух лаская многократно,
Поможет суть понять мирскую.
Рифмованный ритмичный слог
Мне вспоминать не раз помог,
Про всё, о чём я здесь тоскую.
XIII
Про всё, о чём я здесь тоскую,
Напоминает память мне,
А то, что «истина - в вине»
Я не приемлю ни в какую…
Размер, рифмовку удалую,
Согласных с гласными вдвойне,
Соседство мирное в стихе
Я чту, о нормах памятуя.
Стих - сердца вдруг коснуться может,
Коль он красив – мороз по коже,
И – в путь, по сёлам, городам…
Поэзия про тайны Флоры*
Расскажет, про - морей просторы,
Про всё, чем дивен океан…
______________________________________________
*Флора – Богиня цветов и весны (др.гр. мифология).
XIV
Про всё, чем дивен океан,
Трудов написано премного,
Но как сложна эта дорога -
Первопроходцев разных стран!
Вдали от суши по морям
Плывёт корабль по курсу строго,
Плывёт давно и молит Бога -
Скорей бы в гавань к якорям.
Могучий ветер гонит волны,
Его дыханьем парус полный,
Он – тих в жару, ретив в пургу.
О многом, помню, виденном
Мной в прошлом, и в обыденном
Влачится жизнь моя в кругу.
Венок сонетов
на сонет* Валерия Брюсова
Женщине
Ты – женщина, ты – книга среди книг,
Ты – свёрнутый, запечатлённый свиток;
В его строках и дум и слов избыток,
В его листах безумен каждый миг.
Ты женщина, ты – ведьмовский напиток!
Он жжёт огнём, едва в уста проник;
Но пьющий пламя подавляет крик
И славословит бешено средь пыток.
Ты женщина, и этим ты права,
От века убрана короной звёздной,
Ты – в наших безднах образ божества!
Мы для тебя влечём ерём железный,
Тебе мы служим, тверди гор дробя,
И молимся – от века – на тебя!
Валерий Брюсов
11 августа 1899 г.
________________________________________________
*Взят в качестве магистрального.
Венок
I
Ты – женщина, ты – книга среди книг,
В которых пуд чудес между страниц,
С фантазией, не знающей границ,
Даривший тем восторг, кто в чудо вник.
Кто таинство прелестницы постиг,
Принцессой будь она, или – из жниц,
Кто выделил её из тысяч лиц –
Тот смог открыть прекрасных чувств родник.
Стрела Амура действо совершив,
Поэта душу воодушевив,
Дала любви путь радости и пыток.
Намёком счастья, голос прозвучал:
«Ты – женщина, начало всех начал,
Ты – свёрнутый, запечатлённый свиток».
II
Ты – свёрнутый, запечатлённый свиток,
В котором зрим межзвёздное витанье
Высоких чувств где есть – как порицанье,
Та похвала, что из волшебных ниток.
Ты хороша с волной своих попыток,
Стремлений дать поступкам оправданье
И промахам своим с их осознаньем,
И поиском желанных, вечных пыток.
Любовь приходит часто запоздалой,
Но столь желанной гостьей, с розой алой,
И выпит будет сладких мук напиток…
И стих родится гладкий, без помарки,
Сонетной формы, словно у Петрарки,
В его строках и дум, и слов избыток.
III
В его строках и дум, и слов избыток,
Коль он влюблён - простор стихосложенью,
Он к грамоте питает уваженье.
Его стихи – волшебны, словно слиток.
Эрато дар – поэту не в убыток,
А в радость, что разбудит вдохновенье
Укажет и к Парнасу направленье
И вдохновит на цель лихих попыток…
Поэт, коль был и ликом очарован,
Сияньем глаз любимой околдован,
Деянье знать свершил Амур-шутник.
Пиит влюблён – как всё преобразилось!
Воспел листву, что ярко осветилась,
В его листах безумен каждый миг…
IV
В его листах безумен каждый миг -
Ряд критиков изрёк своё сужденье,
Не оценив его произведенье,
Хоть пьедестал поэт ему воздвиг.
По замыслу творца – герой велик
И обликом, и духом, без сомненья,
По жизни он в своих хожденьях, бденьях,
Творя добро, смысл бытия постиг.
Однажды вдруг нежданно прилетела
Метафора, которая согрела
Поэта, дав обильный чувства ток.
Не получив ответ на свои чувства,
Поклонник муз сказал: «как это грустно,
Ты женщина, ты – ведьмовский напиток!»
V
Ты женщина, ты – ведьмовский напиток –
Сказал своей возлюбленной поэт,
И получил негаданно ответ:
«Ты для любви достойной слишком прыток!»
Пути к сердцам любимых – не из плиток
Паркетных, где танцуется балет,
Иль где идёт торжественный банкет,
Через любовь лишь, чистую без скидок.
Копытом бьёт Пегас нетерпеливо
Готов взлететь он с темою игривой,
Лирической – поэзии родник.
Как сладок ряд метафор, рифм поток
Эрато дар – как волшебства глоток,
Он жжёт огнём, едва в уста проник.
VI
Он жжёт огнём, едва в уста проник.
Слог пламенный и теребящий душу.
К общенью все преграды смело руша,
Он замыслов достойный проводник.
Как нужным стал для чётких рифм парник,
Чтоб урожай давать, как яйца клуша,
И коль в строке размер слегка нарушен,
То отклик чтоб в душе тотчас возник.
Способна мысль разжечь в груди пожар,
У внемлющих, когда она как дар,
Небесный, чтобы в душу он проник.
Читатель мог быть текстом опалён,
И пламенем идеи покорён,
Но пьющий пламя подавляет крик.
VII
Но пьющий пламя подавляет крик
Восторга от стихов, какие страсти
В них слышатся порой, и все напасти
Уж нипочём, ведь счастья он постиг.
Мерцавший в буднях в даль летящий блик
Эрато крыл дарует в одночасье,
Творенья пыл в жару или в ненастье,
Даст вдохновение – чтоб стих возник.
Творения, летящие на волю,
Отвергнут вдруг, иль встретят хлебом-солью,
С восторгами, со множеством улыбок.
Любовные страдания прекрасны,
Поэт в мечтах лелеет образ ясный,
И славословит бешено средь пыток.
VIII
И славословит бешено средь пыток,
(Придуманных Амуром-шалуном),
Тех, что стремят бег к встрече со стрелком –
Стрелком, кто цель сражает без попыток.
Поэт, чей стих красив, размерен, гибок,
Кто на Парнас доставлен скакуном
Крылатым, тот, чей ритм как эталон –
Как правило, напишет без ошибок.
И, как явленье продолженья рода,
Стих отмечает: радует природа
Твореньем из Адамова ребра.
Для поклоненья ей – на пьедестал
Её вознёс бард, чтил и повторял:
«Ты – женщина, и этим ты права!»
IX
Ты – женщина, и этим ты права,
Благоволит твоим желаньям Бог,
Характер твой – событиям пролог,
Твоя душа – загадок, тайн полна.
Любовь, цветы, земля и облака –
Как чуда промежуточный итог
Всевышнего, как благости поток
И апогей – шедевр из ребрышка.
Сравнение с росой, с красой цветка
Прелестницы поэт во все века
Свершал всегда - в жару и в час морозный.
О чудо из чудес - природы чудо!
Загадочна, и с поклоненьем всюду
От века убрана короной звёздной.
X
От века убрана короной звездной
Блистательна красой на возведённом
Для любования на троне скромном,
Но притягательным, покрытым бронзой.
Желанная любовь, хотя и поздно,
Негаданно пришла в обличьи полном
Влюблённости, и в миг возникли волны
Душевного тепла струёй курьёзной.
Созвучий ряд блестяще воспарённых
И мастерски в гармонию вплетённых –
Как празднество, как музы торжество.
О женщина! Как ангел к нам с Небес
Спустившийся, принцесса из принцесс!
Ты в наших безднах – образ божества!
XI
Ты в наших безднах – образ божества,
Мы цепенеем пред очарованьем
Красы и млеем, млеем с пониманьем
Невиданного чуда волшебства.
Из неземного вся ты вещества,
С огромнейшим на мир вокруг влияньем
За доброту, за женское старанье –
Благодарим, без тени ханжества.
Любуемся красой, боготворим
Как диво и, как на икону зрим,
Но часто взор наш пламенно скабрезный.
На облик твой восторженно глядим
И подвиги не раз ещё свершим
Мы для тебя влечём ерём железный.
XII
Мы для тебя влечём ерём железный,
Толкает нас неведомая сила.
К тебе, одной, что бы соединила,
Задумки всё же, часто бесполезны.
Фантазия порою манит бездной,
Но хочется, чтоб счастье нам дарила.
Душа к мечте заветной воспарила.
Однако, с ней в натуре лишь разъезды…
Когда же достигаем цели – счастья,
Стремимся защититься от напастей,
Беспечно часто мы живём, а зря…
Про твой мы забываем «ветер мая»,
Что, молвил герцог, в сердце возникает,
Тебе мы служим, тверди гор дробя.
XIII
Тебе мы служим, тверди гор дробя,
Возносим до небес, с мужской заботой
О доме, о семье, живём – охотой
С рыбалкой, и всё это для тебя.
Коль безответна к нам любовь, скорбя
Надеемся всегда, живём работой.
Заменит нам она и доброхота,
Стремимся грусти ставить якоря.
Мечта мужчины быть стрелой пронзённым,
Стрелком Амуром, метко нанесённой
Без промаха, надежду нам даря.
Как пред царицей с золотой короной
Склоняемся, как пред святой мадонной,
И молимся – от века на тебя.
XIV
И молимся – от века на тебя,
Тебя – непостижимая икона,
Благоговеем пред твоим амвоном
И восхищаемся, твой лик боготворя.
Поля, леса и скалы, и моря
Заслуживают красотой поклоны,
Но слов нет описать твою корону,
И скромный, но красивый твой наряд.
Ты – как магнит, как мудрый книжный том,
И в нём – твой нрав, и молнии, и гром,
Ты – светоч наш и образ твой велик.
Ты прекращать способна спор, раздоры,
Ты – фолиант решений мудрых, скорых,
Ты женщина, ты – книга среди книг.
Венок сонетов
на сонет* Игоря Северянина
Пушкин
Есть имена, как солнце! Имена,
Как музыка! Как яблони в расцвете!
Я говорю о Пушкине поэте,
Действительном в любые времена.
Но понимает ли моя страна –
Все эти старцы, юноши и дети –
Как затруднительно сказать в сонете
О том, кем вся душа моя полна?
Его хвалить! Пугаюсь повторений…
Могу ли запах передать сирени?
Могу ль рукою облачко поймать?
Убив его, кому все наши вздохи,
Дантес убил мысль русскую эпохи,
И это следовало бы понять…
Игорь Северянин.
__________________________________________________
*Взят в качестве магистрального.
Венок
I
Есть имена, как солнце! Имена,
Как герб. Они, как символы страны
И как маяк, к нему направлены
Веления Небес – светить сполна.
Так гения волшебная струна
Твореньями звучала новизны.
Их мастерством шедевры созданы,
И вся страна их памяти верна.
Я шляпу снял пред русским языком,
С его значеньем должен быть знаком
Культуры рыцарь каждый на планете.
Язык могучий – Пушкина язык,
И он для тех, кто сердцем в это вник –
Как музыка, как яблони в расцвете.
II
Как музыка, как яблони в расцвете,
Роман в стихах – волшебная строка,
И каждая «Онегина» строфа –
Размерена, как в аглицком сонете.
Он у Небес с рожденья на примете,
Курчавая ребёнка голова,
Был одарён, ленив - гласит молва,
Но - справедлив, к нему тянулись дети.
Он сказки все, что помнил от рожденья,
Стал превращать затем в стихосложенья.
Теперь они – как лучшие на свете.
Сказать о нём – блистательный талант –
Ничтожно, ведь он – языка гигант!
Я говорю о Пушкине-поэте.
III
Я говорю о Пушкине-поэте,
Старт правильности давшем русской речи,
Словесности, что красотою лечит
Бездушие и гнев на белом свете.
Я, с трепетом, о Пушкинском сонете
Хотел напомнить, как былой предтече
Рожденья формы новой и о встрече
Созвучий слов в катрене* и в терцете**
Раз в сотни лет подобные ему
Придут творить, труды их потому
Дороже нам волшебного руна***.
Стихи его – шедевр языкознанья
И Пушкина, как гения, признанье –
Действительно в любые времена.
______________________________________________
* Катрен - четверостишье в первой половине сонета.
** Терцет - трехстишье во второй половине сонета .
*** волшебное руно в переносном смысле – богатство (др.греч.мифология).
IV
Действительно в любые времена
Значение звучащей мысли в строчке,
В томах стихов, как из созревшей почки
Поэзии, выходят семена.
Рождением строфа обручена
С гармонией, где в знаках даже точка,
Грамматики – её родная дочка,
Вершить строку и мысль, наречена.
У Пушкина особенная стать:
Всегда готов Пегаса оседлать
И подогнать седло и стремена.
Не только люд его отечества,
Гордится им все человечество.
Но понимает ли его страна?
V
Но понимает ли его страна,
Что миру он открыл России душу?
Преодолела океан и сушу,
Слов Пушкина заветная струна.
Им творчества оседлана волна
Словесности славянской не нарушив,
И прежние нескладности разрушив,
Созданьем языка, прославилась она.
Звучанье русской речи – музыкально,
Как солнца луч, как абажур астральный,
Как пируэт и как батман в балете.
Как струи смежные в реке,
Общаются на русском языке
Все эти старцы, юноши и дети.
VI
Все эти старцы, юноши и дети,
Владеющие русским языком,
И те, кто хочет изучить потом, –
Встречают его в книге, иль в газете.
Да есть ли город иль страна на свете,
Чей житель явно, иль обиняком,
Студентом будь он, иль учеником,
Не ведал бы о Пушкине – поэте?
Звучат союзы гласных и согласных
В его стихах столь ясных и прекрасных –
Сравнимых с прелестью цветов в букете.
Про многогранность его творчества,
Где мудрость сплошь и сплошь пророчества,
Как затруднительно сказать в сонете!
VII
Как затруднительно сказать в сонете
О ритме и размерности творенья,
Что будят чувства и сердец биенье,
От мысли, что в катрене и в терцете.
Несутся рифмы вскачь, верхом, в карете,
Едины в понимании, в стремленьи,
Понравиться Эрато, чтоб в пареньи
Пригодными быть каждый раз в сюжете.
Стих Пушкина – чистейший образец
Гармонии, и он - её кузнец,
О, как стезя его проста и как трудна!
Он – гений, я могу сказать о нём -
О Пушкине (и сразу к горлу ком),
О том, кем вся душа моя полна!
VIII
О том, кем вся душа моя полна,
Я говорить могу с утра до ночи,
Мне надо бы стараться покороче,
Так как о нём исписаны тома.
Стихи, поэмы, сказки, как одна –
Всплеск гения, читатель дивнострочью
Не раз был поражён, в них строчек мощью
И красотой, что так сотворена.
В трудах творца учёный строгий мир
Находит новь. Навечно он кумир
Текущих и грядущих поколений!
Велик его был созиданья пыл,
С ним Пушкин век свой пламенно прожил,
Его хвалить? Пугаюсь повторений…
IX
Его хвалить? Пугаюсь повторений –
Не похвала беспочвенная тут,
Ведь Пушкина достоинства не лгут,
В величии гиганта нет сомнений,
Поэт далёк от тяги восхвалений.
На клевету вниманья нет, лишь труд
Избавит от сомнений тяжких пут
И выберет путь верных направлений.
Сам Пушкин знал поэтику и чтил,
И классиков наследие ценил,
Развил, продолжил свод их положений.
Возможно ли труд описать поэта,
Трель соловья в саду в начале лета?
Могу ли запах передать сирени?
X
Могу ли запах передать сирени
И аромат пьянящий алых роз,
Осины дрожь, волнение берёз,
Что возникает часто в день весенний?
Я жду от Музы новых повелений
Слагать стихи, на них всегда есть спрос
У любящих поэзию, их волны грёз
Замечены у многих поколений.
Просеяна поэтом уйма тонн
Словесных, и лишь сквозь душевный стон
Услышать можно: «Да!» и «Исполать!»
Смогу ли я летящие мгновенья
Поймать, постичь, как Божества знаменья?
Могу ль рукою облачко поймать?
XI
Могу ль рукою облачко поймать,
Что удавалось лишь во сне не раз,
А гений ловко мог подбором фраз
Строфой представить чудо – благодать.
Способен стих так тему раскрывать:
Созвучьем кратким заменять рассказ,
И эпопею так сменять на сказ,
Чтоб километры прозы заменять.
Поэт при жизни – светлых чувств маяк,
Отсеивая грустных мыслей мрак
Мир восхитит, раскрыв красу эпохи.
Пришелец – жизни Пушкина лишил,
И мерзостную думу завершил,
Убив его, кому все наши вздохи?
XII
Убив его, (кому все наши вздохи?)
Кто пробуждал добро в сердцах стихом.
Убийца на приют ответил злом,
К чему теперь все наши ахи, охи…
Ловцы удач и пришлые молохи*
Творили зло и явно и тайком
И гадили в церквах, туда верхом
На лошадях. Всё крали, даже - крохи.
Расчёт вандалов – быстрые победы.
Захват России – изуверов кредо,
После войны, как правило все – жохи**.
Потомком лиц двенадцатого года
Злой рок прислал морального урода –
Дантес убил мысль русскую эпохи.
____________________________________
*Молох – о слепой и беспощадно убивающей силе.
**Жох – пройдоха.
XIII
Дантес убил мысль русскую эпохи…
Другой страны он презирал культуру.
Его девиз – (портрет его натуры):
Жен соблазнять, мол всё они дурёхи.
В Петровском граде, в светской суматохе,
Мерзавец плёл злословий процедуру
Влияя на созданье коньюктуры
Посла французов и себя - пройдохи.
Свою отброшу робость повторений,
Что создал Пушкин – выше всех сравнений,
Ему в веках, как светочу, стоять!
Не зарастает вечная тропа,
Проложенная к Пушкина стопам,
И это следовало бы понять!
XIV
И это следовало бы понять –
Явление – из множества явлений
До нас донёс нам просвещенья гений,
Значенье языка раскрыв и стать.
Все сказки его будем вспоминать,
Роман в стихах, его герой Евгений
Появится порой, без принуждений,
Об этом можно долго продолжать…
Еще одна черта его портрета:
Роль мастера поэтики, поэта –
Судьбой ему была назначена.
Из лиц, кем мир действительно гордится,
Рожденье через века случится.
Есть имена, как солнце, имена!
Венок сонетов
на сонет* Осипа Мандельштама
Пешеход
Я чувствую непобедимый страх
В присутствии таинственных высот.
Я ласточкой доволен в небесах,
И колокольни я люблю полёт!
И, кажется, старинный пешеход,
Над пропастью, на гнущихся мостках,
Я слушаю, как снежный ком растет
И вечность бьет на каменных часах.
Когда бы так! Но я не путник тот,
Мелькающий на выцветших листах,
И подлинно во мне печаль поёт.
Действительно, лавина есть в горах!
И вся душа моя – в колоколах,
Но музыка от бездны не спасёт!
Осип Мандельштам, 1912 г.
__________________________________________________
*Взят в качестве магистрального.
Венок
I
Я чувствую непобедимый страх
Перед опасностью, возникшей вдруг.
И коль негаданно пришёл недуг.
Как побороть его, чтоб он зачах?
Бывало так: заблудшего в лесах
Невежества брал в свой порочный круг
«Вороны пуганной», рождённый в нём испуг
Беспочвенный, мерцающий в кустах.
Всевышнего призвал на помощь я:
От искуса чтоб защитил меня,
От тёмных сил, чтоб подарил оплот.
От вида скал в восторге млад и стар,
Я трепещу, теряю речи дар
В присутствии таинственных высот.
II
В присутствии таинственных высот
Скалистых гор, их молчаливый круг
Заворожил меня и сердца стук
От радости возник, от их красот.
Между вершин, как майский мёд из сот,
Лучи зари твореньем Божьих рук –
Спасение мне от душевных мук.
Украсят жизнь, даруя мысли взлёт.
Сумел я всё ж вершину покорить
Скалистую и там смог ощутить,
Что пройдена сомнений полоса.
И вот на горном пике я стою,
И птицы радостно вокруг поют,
Я ласточкой доволен в небесах.
III
Я ласточкой доволен в небесах,
И как то раз, без «повеленья щук»
Удар в ребро я внял, то - беса тук,
Хоть в бороде седины и в усах.
Я различал глас иволги в лесах
Из щебета снующих птиц вокруг,
И шелест крон и дятла перестук,
И прочие у леса голоса.
Порой весной – и молнии и гром,
Как дар Небес, после грозы – озон,
Почувствовать его не всем везёт.
Осуществил давнишнюю мечту –
Побыв в горах, восславил красоту,
И колокольни я люблю полёт!
IV
И колокольни я люблю полёт
В картинах сна, там слышу перезвон,
Как много «добрых дум наводит он»,
Душа внимает звону и поёт.
И утром рано солнышко взойдёт –
Её лучами будет озарён,
Тот уголок, что памятью взращён
Моей души, так - благодать идёт.
Гармонии наглядный идеал –
Сонет с времён Петрарки, мне он стал
Поэзии глубин, как доброхот.
Четырнадцатистрочью помогли
Поэты итальянской стороны,
И, кажется, старинный пешеход…
V
И, кажется, старинный пешеход
Движения пешком, взамен
Любой ездой, не жаждал перемен,
Как не менял стези своей Эрот*.
Мир, что вокруг, скорей познает тот,
Кто Небесам не признает дилемм,
Кто шаг стремит к добру, и вместе с тем,
Не признаёт он зло, как антипод.
Назначенный судьбою жизни бег
Несёт, как крест, буднично человек,
В Небесных, что записано, листках.
Внимательность в пути всегда нужна,
Она в горах особенно важна,
Над пропастью, на гнущихся мостках!
_____________________________________________
*Эрот – бог любви (др.гр.мифология).
VI
Над пропастью, на гнущихся мостках,
В пустыне, где безмолвие и зной,
И в Арктике, где ледяной покой,
Всё время мы проводим на ногах.
Средь валунов карабкаясь впотьмах,
И на тропе извилистой, крутой
Пред грозною, высокою скалой –
Я не внимал решеньям впопыхах.
В походах я всегда надёжен был,
На помощь всем немедля приходил,
Подмога и меня не обойдёт.
Был долог путь, коварен горный склон,
Вершины пик мной всё же покорён.
Я слушаю, как снежный ком растёт.
VII
Я слушаю, как снежный ком растёт
И вижу, что с горы соседней он
Готовит сход лавины, выбрав склон,
Он всё снесёт в пути – придёт черёд.
Кто сход снегов не зрел, он не поймёт
Напора сил природы, как силён
Стихии нам неведомый закон,
Тот скажет лишь, что в горы не пойдёт.
Кто пики гор, увы, не покорял,
Тот полноты эмоций не познал,
Тех, что парят лишь в сказочных мирах.
В безмолвии заснеженных вершин -
Отсутствует шумливость из долин,
И вечность бьёт на каменных часах.
VIII
И вечность бьёт на каменных часах,
По звёздам мы определяем путь
Своей ладьи, подставив ветру грудь,
И мчим вперёд «на полных парусах».
На уровнях незримых и весах –
Пути судьбы, хоть раз туда б взглянуть!
Чтоб разглядеть в нас истинную суть,
Что скроено для нас на Небесах.
У каждого свой путь, своя судьба,
Бывает всё: где радость, где борьба,
Коль оптимист – идти смелей вперёд!
По жизни многие бегом бегут,
И успевают быть то там, то тут,
Когда бы так, но я не путник тот.
IX
Когда бы так, но я не путник тот,
С почтеньем быт чей к распорядку дня.
Люблю диван, где поваляться я
Всегда не прочь, и так – из года в год.
С постели встать зарядка призовёт,
Чему не рад, усилье сотворя,
Глаз приоткрыл, но зря всё это, зря –
Морфей* обнял, мол - дело подождёт.
Всё ж – пробужденье - надобно вставать,
Охоты нет мне покидать кровать,
Но беспощадны стрелки на часах.
О чём был сон мой - силюсь вспомнить я:
Летящий шар чрез горы и моря,
Мелькающий на выцветших листах.
_____________________________________________________
*Морфей – сын бога сна. В объятьях Морфея – значит спать (др.греч.мифология).
X
Мелькающий на выцветших листах
Лучистый блеск от утренней зари.
Ту красоту Всевышний подарил,
Её мы зрим с улыбкой на устах.
А дале вдруг, возник нежданный страх:
Не утерять бы то, что Бог свершил,
Природу мы, частенько из всех сил,
В морях терзаем, и в лесах, в горах.
Грязнение обычное среды
Потерпится природой до поры,
Предъявится затем суровый счёт.
Как грустно, что пространство вокруг нас
Загаженным бывает много раз,
И подлинно во мне печаль поёт.
XI
И подлинно во мне печаль поёт,
Когда к друзьям пожаловал раздор,
Когда мажор заменят на минор,
Когда грачей задержится прилёт.
Досадно, коль бессменно дождь идёт,
Ребёнка плач, его тоскливый взор,
И слуха гнев, когда фальшивит хор,
И друга в мир загробный перелёт.
Между добром и злом – всегда вражда.
Как доброты победа нам нужна
Для всех, для всех и в сёлах, в городах
Как грустно, но случалось наблюдать
Незнание того, что надо знать:
Действительно, лавина есть в горах.
XII
Действительно, лавина есть в горах,
Красива, но последствием страшна,
Свирепостью своей она мощна,
Сметает всё, в пути, как в страшных снах.
Среди вершин трудней, чем в городах,
Найти тропу спасенья, так сложна
Она средь скал, но как она важна,
Для дел благих на праведных путях.
Кроме снегов, обвальных, что зимой
На высоте грозятся нам бедой,
И камнепад бывает в тех краях.
Чтоб избежать беды, я бью в набат:
Помочь тебе хочу турист-собрат,
И вся моя душа – в колоколах.
XIII
И вся моя душа – в колоколах
В набатах, что гремят в тонах тревожных,
В молебнах и, как в службах всевозможных,
Склоняюсь я к иконе при свечах.
Из звонницы летит мотив, в руках
Умелых он – в законах непреложных,
Гармонии, в приёмах его сложных.
Как выверен у звонаря размах!
Мне душу грел всегда святой мотив,
Который, звон волшебный подхватив,
Давал понять, что благодать придёт!
Со сказанным стыкуются дела,
Коль их одна мелодия вела,
Но музыка от бездны не спасёт.
XIV
Но музыка от бездны не спасёт,
От краха чувства вдохновения,
Ведь коль талант без приложения
Усилий, то - он в никуда уйдёт.
Труд творческий – как милый сердцу гнёт,
К стихосложенью устремление.
И я стараюсь, чтоб в творение
Гармонии был ощутим прилёт.
Посланием Небес наказ простой:
Трудиться так, чтоб исключить застой –
Рецепт не раз, испытанный в веках.
Мне часто в снах мерещится покой.
Когда же лень стучится на постой,
Я чувствую непобедимый страх.
Венок сонетов
на сонет* Ивана Бунина
На высоте, на снеговой вершине,
Я вырезал стальным клинком сонет.
Проходят дни. Быть может, и доныне
Снега хранят мой одинокий след.
На высоте, где небеса так сини,
Где радостно сияет зимний свет,
Глядело только солнце, как стилет
Чертил мой стих на изумрудной льдине.
И весело мне думать, что поэт
Меня поймет. Пусть никогда в долине
Его толпы не радует привет!
На высоте, где небеса так сини,
Я вырезал в полдневный час сонет
Лишь для того, кто на вершине.
Иван Бунин, 1901 г.
_______________________________________
*Взят в качестве магистрального.
Венок
I
На высоте, на снеговой вершине,
Маршрутами былыми окрылённый,
Стою хмельной, победой опьянённый,
Осуществив мечту – гора в почине,*
В походы я готов ходить отныне,
Уверенность, дал опыт обретённый,
Однако пик мной всё же покорённый
Не повод для витания в гордыне.
Беспечности, коль будет проявленье
На тропах гор и норм несоблюденье
Хождения по ним, то ждать там бед.
На гребне скал творенье родилось
В четырнадцать строк, вкривь и где-то вкось
Я вырезал стальным клинком сонет.
_________________________________________
*Почин - начинание, приступ к какому-нибудь делу.
II
Я вырезал стальным клинком сонет
На леднике и – в мнимом, стихотворном
Хранилище своём. Шитьём узорным
В катрены и в терцеты стих одет.
Дошедший из далёких лет завет
Петрарки стал заманчивою формой
Стиха, пред ней, главу склонив покорно,
Сонеты чту – поэзии адепт.
На фоне скал, лавин и камнепада
Возник поток из строк – от муз награда,
Звучанием таким, как на равнине.
С мечтою о горах, коль там бывал,
У тех, кто шёл к ним вновь и покорял
Проходят дни, быть может, и доныне.
III
Проходят дни. Быть может, и доныне
Приметы чтут, как чтили их до нас.
Порядок звёзд на небесах подчас
Укажет путь в горах, в лесу, в пустыне…
Дерсу* по мху, по запаху полыни
Давал прогноз погоды много раз
Арсеньеву, которого подсказ
По многу раз дивил, как многих ныне.
Склон слаломный – для лыжников магнит,
И он зимой особенно манит
Добротностью, по множеству примет.
И по долам бродя и по горам,
И на ледник взбирался, ныне там
Снега хранят мой одинокий след.
__________________________________________________
* Дерсу - охотник, коренной житель Уссурийского края, участник экспедиций военного топографа В. К. Арсеньева.
IV
Снега хранят мой одинокий след,
В нехоженых местах, пройдённых мною
Той давнею, сквозь заросли тропою,
Что в памятных глубинах много лет.
Один сонет напомнил мне терцет,
Что сочинён был у костра зимою
Подсказкою Небес, порой ночною
Средь диких скал, которым края нет.
Породы гор – и мрамор и гранит,
Чем край высот издревле знаменит, –
Рождают стих, не то что там в низине.
Безбрежна высь, где зрим полёт орлов,
Сравнимая с поэзией ветров,
На высоте, где небеса так сини.
V
На высоте, где небеса так сини
Заворожён был красотой вокруг,
Что прогнала немедля мой недуг,
Неведомо откуда приносимый.
Вершины гор не одолеть в полсилы,
Преодолеть барьеры сладких мук
Дано лишь тем, кем тысячи потуг
Затрачены, чтоб покорять массивы.
В горах цветы на редкость хороши,
А эдельвейс – из тех, что для души,
Не раз бывал поэтами воспет.
Недвижим снег на пиках скальных гор,
Где ледники не тают с давних пор,
Где радостно сияет зимний свет.
VI
Где радостно сияет зимний свет?
Конечно же, на горном зимнем склоне,
На слаломном, где я всегда в полоне,
У красоты, которой тысячи лет.
Лыжня ведь не шлифованный паркет,
Как во дворце, в официальном доме,
И не асфальт, иль мрамор на перроне,
А полный тайн, предшественников след.
На лыжах мчась, преграды обходя,
На трассе вдруг нежданно для себя
Из прошлого я вспомнил триолет.*
На утренней заре склон освещая
И между скал лучами их касаясь,
Глядело только солнце, как стилет.**
_________________________________________________
*Триолет–одна из форм стиха.
**Стилет – трёхгранный кинжал.
VII
Глядело только солнце, как стилет,
На леднике чертил моей рукой
Созвучие, которое порой
Будило душу, ей даря рассвет.
Лучом светила я был обогрет,
Когда стоял пред грозною скалой,
Был восхищён той дивной красотой,
Казалось, в мире лучше места нет.
Любуюсь я пейзажем гор,
Я в них влюблён со школьных давних пор,
Я обожаю скалы и поныне.
Горжусь своей победой над собой,
Что высоту я взял и той порой
Чертил мой стих на изумрудной льдине.
VIII
Чертил мой стих на изумрудной льдине,
В одном из снов моих стальным пером.
Мой доброхот, с ним не был я знаком,
Но лик его возник, как на картине.
В навеяньях Морфея – я в пустыне
Смог побывать, где зной с песком кругом.
В долинах сна переносил с трудом
Я сцены зла, кровь от которых стынет.
Во сне встречал я ощущения
Из дальних стран миг возвращения,
Который был не раз стихом воспет.
Но лучше всех кто ж передаст волненье
От радостных причин – сердец биенье,
И весело мне думать, что – поэт.
IX
И весело мне думать, что поэт
Смог получить от Неба вдохновенье,
И родилось тотчас стихотворенье
О творчестве, и – сочинён сонет.
Когда стихи являются на свет,
У автора, как правило, сомненье,
Да правильно ли всё в его твореньи,
Как получить от муз на то ответ?
Подвержен стих и критиканства боли,
Оценкам тех, кто не по Божьей воле
Вершит свой суд в привычной им рутине.
Чтоб в творчестве не ощутим был страх,
Как за столом, а также и в горах
Меня поймут: пусть – никогда в долине.
Х
Меня поймут: пусть никогда в долине
Не встретится гремящий водопад,
Его красу увидеть каждый рад,
Но проживать спокойней всё ж в низине.
Внушает страх вид бешеной лавины,
Спокойнее внизу, во много крат,
И «друг степей», вверх устремляя взгляд,
Благодарит судьбу – он на равнине!
Колышется ковыль от дуновенья
И видится в твореньи проявленье
Гармонии – как сказочный букет.
Коль и хвалу приемлет равнодушно
Творец стиха, ему с того ведь скучно,
Его – толпы не радует привет.
XI
Его – толпы не радует привет,
Ему, слагателю стихов, дано
Творить и потому – не всё равно
Есть брак в строке творенья или нет.
Коль слушатель стиха был обогрет
Сонетною строфой и дух его
Был логикой пленён, тогда пришло
Понятие - не зря творит поэт.
Строк ритмика – важнейший элемент
Напевности стиха, он – инструмент
Поэзии, о чём мужи гласили.
Поэта мысль на волнах вдохновенья
Без удержу парит, без опасенья
На высоте, где небеса так сини.
XII
На высоте, где небеса так сини
Безмолвие фигуры диких скал
Застыли, как скульптурный арсенал,
На них в ночи – блеск звёзд неугасимый.
В горах не раз показывали силы
Лавины сход и слабых мест обвал,
И на пути вдруг налетевший шквал,
Но человек ещё не то осилит!..
Чтоб прелести пейзажа мне в стихах
Смочь передать, стремясь «на всех порах»,
Я как могу творить – даю обет.
Взят перевал и ощутим задор,
А на одном из зримых склонах гор
Я вырезал в полдневный час сонет.
XIII
Я вырезал в полдневный час сонет
В известнейшей стихосложенья форме:
Катренов двух, терцетов двух, узорной,
Из половин неравных, стих – букет.
На восемь строк начальных есть пикет,
Созвучий двух блюдения упорный,
Размерности и ритмике покорный.
После чего - трёхстрочий двух пакет.
Коль грамотности нет и нет стремленья
К ней – и к хорею с ямбом уваженья -
Стиху не быть по сказанной причине.
Крылом Эрато обозначена
Метафора, что предназначена
Лишь для того, кто на вершине.
XIV
Лишь для того, кто достигал вершины
Высоких гор, доступно пониманье
Своих побед над ними и старанье
Красу понять, как Рериха картины.
Какие всё ж толкают нас пружины,
Презрев уют, искать очарованье
В природе и узреть её влиянье
На нашу жизнь, где кроются причины?
Но покорялись горы только смелым,
Рискованным и, главное – умелым,
Кого не сломит тяжкая кручина.
Участников всех горных восхождений
Ждёт масса новых ярких впечатлений
На высоте, на снеговой вершине.
Венок сонетов
На сонет Владимира Набокова
Страна стихов
Дай руки, в путь! Найдем среди планет
пленительных такую, где не нужен
житейский труд. От хлеба до жемчужин
всё купит звон особенных монет.
И доступа злым и бескрылым нет
в блаженный край, что музой обнаружен,
где нам дадут за рифму целый ужин
и целый дом за правильный сонет.
Там будем мы свободны и богаты…
какие дни! Как благостны закаты!
кипят ключи кастальские во мгле.
И глядя в ночь на лунные оливы
в стране стихов, где боги справедливы,
как тосковать мы будем о земле!
Владимир Набоков
____________________________________________
*Взят в качестве магистрального.
Венок
I
Дай руки, в путь! Найдем среди планет
Звезду-маяк нам путеводную,
Зовущую творить, угодную
Эрато, что прославила сонет.
В поэзии есть форма – триолет,
Из восьми строк, но очень модную,
Для кратного стиха пригодную,
Что в практике поэтов многих лет.
В душе рождённый стих летит на волю,
Значением гордясь, в также ролью –
Смысл донести, которым он нагружен.
Заметный слог, что был в одном твореньи
Посланцем слыл от муз, как дуновенье,
В другом стихе он может быть не нужен.
II
В другом стихе он может быть не нужен
Той рифмы стиль, что раньше верным был,
И благостным звучанием прослыл,
С размерностью всегда бывал он дружен.
Французский вид стиха был обнаружен,
То – «вирелэ» – из древности посыл,
Как ветерка от взмаха музы крыл
Он шести строк звучанием нагружен.
Строка стиха в созвучие одета
И грамотна, и смыслом обогрета –
С далёких пор поэтам верно служит.
Обилье тем поэзии подвластно,
Освещено порой стихом прекрасно
Житейский труд, от хлеба до жемчужин.
III
Житейский труд, от хлеба до жемчужин –
Тематика поэта увлекает
И поутру и днём, когда смеркает,
Или когда внезапно он разбужен.
Метафоры – то лучше, то похуже –
Вперегонки летят, поэт решает
Пригодность их и тут же выбирает
Такую лишь, что красоте послужит.
Не каждый взор определит красу –
На лепестке цветка росы слезу,
Увидит же поэт, коль он поэт.
Есть неких мненье, мол писать не сложно
И прозу, и стихи, и, что возможно,
Все купит звон особенных монет.
IV
Всё купит звон особенных монет –
Считают так надменные пижоны,
Они свой мир, зазнайством поражённый,
Несут, как щит, плюют на целый свет.
Заложен в нас с рождения завет
Небес: трудись и, воодушевлённый
Наказом их, как с факелом зажжённым,
Готовым будь за всё держать ответ.
Свой бег стремит мысль рифмою воспетой
И таинством творения согретой,
С мечтой о встрече с музой тет-а-тет.
Достойная строфа из руд словесных
Рождается, где строчек нет скабрезных
И доступа злым и бескрылым нет.
V
И доступа злым и бескрылым нет
В сады гармонии, стиха сложенья,
Он не родится без воображенья,
Таков поэтам творчества завет.
Порыв к творенью музой обогрет –
Её дыханьем, крыл прикосновеньем,
Стихосложения благоговеньем,
И пожеланьем творческих побед.
Метафора – поэзии принцесса,
Участница рожденья строк процесса,
С которым так стиха создатель дружен.
Смысл лирою в рифмовку облаченный,
И в ритмику стал взором обращённым –
В блаженный край, что музой обнаружен.
VI
В блаженный край, что музой обнаружен,
Где чтут союз гармонии и речи
И мыслят, как с почтением сберечь их,
Стремится стих, который душам нужен.
Бывают рифм приверженцы не дюжи –
В поэзии, созвучия калеча,
Не чувствуют слогов – где чет, где нечет,
Над строками работают натужно.
Как стаи птиц, сюжеты для стихов
Слетаются, коль есть поэта зов
И тут пиит в творение погружен.
Есть те места, где песни нарасхват
И где стихам хорошим каждый рад,
Где нам дадут за рифму целый ужин.
VII
Где нам дадут за рифму целый ужин?
Только во сне - не вещем, что приснится.
Какие-то мгновения он длится,
А далее – пиит бывал разбужен.
Коль музой сон поэта был нарушен,
Такое с ним, быть может, повториться,
Не станет он по мелочам сердиться,
А в творчество в тот час опять погружён.
Четырнадцатистрочия есть форма –
Чувств лирики изящная платформа,
Родившая союз: катрен-терцет.
Златые я не пожелал бы горы,
И все мои возможные фуроры,
И целый дом за правильный сонет.
VIII
И целый дом за правильный сонет –
В долинах сна родит воображенье.
Я к мысли той питаю уваженье,
Мне очень жаль – такого в жизни нет.
Подспудный смысл таит в себе секрет:
К примеру дом был назван иль строенье,
На деле же то могут быть творенья,
Все из песка мифический портрет.
Как в древности, поэтами воспетой,
Так и теперь в почёте те куплеты,
Что понежней цветка, острей булата.
Скорей туда, где льются звуки песен,
Где круг друзей безмерно интересен,
Там будем мы свободны и богаты.
IX
Там будем мы свободны и богаты
Познанием глубин стихосложенья,
Где чтут талант, где к музам уваженье,
Где чтут стихи, как чтили их когда-то
Поэтики законов супостаты,
К своим корням полны неуваженья,
И языку отцов - пренебреженье,
Завещанных устоев ренегаты.
Гармонии, коль стих рождённый, верен,
То сердцу мил, хоть часто эфемерен,
Но там порой – поэзии агаты.
Не всем дано увидеть красоту.
Поэт же так оценивал красу:
«Какие дни! Как благостны закаты!»
X
Какие дни! Как благостны закаты!
И ночи так же дивны в октябре,
Палитра красок утром на заре -
Природы вид – как праздника плакаты.
Чарует взор прилёт гостей - пернатых,
Бал разноцветья - осень на дворе.
Ответствует всё нынешней поре,
Готовится ко спячке косолапый.
Над гладью вод склонились ветви ивы,
Повеяли осенние мотивы -
От музы дар посылом на крыле.
Пегас взлетел - гора покорена
Парнасова и творчества полна.
Кипят ключи кастальские* во мгле.
____________________________________
* Кастальский ключ – источник вдохновения.
XI
Кипят ключи кастальские во мгле,
Где дух стихов – как после гроз озон,
Где гласных и согласных перезвон
Пред выходом их на «парад алле».
В поэзии, как на святой земле,
Главенствует гармонии фасон,
Где рифмы и размера унисон
Пример: рондо, терцины, вирелэ*…
Слова летят порой могучим градом,
Порой они сравнимы с листопадом,
Порой их смысл эзоповски** игривый.
Звучание пленяло строчкой нежной,
Что слышал я не раз – и в поле снежном,
И глядя в ночь на лунные оливы.
________________________________
*Рондо, терцины, вирелэ – поэтические формы стахосложения.
** Эзоповски - речь, изобилующая иносказаниями, недомолвками и другими приёмами для сокрытия прямого смысла (по имени древнегреческого баснописца Эзопа).
XII
И глядя в ночь на лунные оливы
В низине, что пред кручами Парнаса,
Поэт сигнал услышал от Пегаса –
Призывный и чарующе игривый.
Нетерпелив скакун – и взмахом гривы
Крылатого коня возникла трасса,
Ведущая к рожденью чудо-часа,
Душевного, стихи творить порыва.
Поймать тот миг, дарующий явленье
Созвучий строк – чудесное мгновение,
Возникшее от волшебства прилива.
И коль поэт звучанья рифм достиг,
Достойного, увидит Феба лик,
В стране стихов, где боги справедливы
XIII
В стране стихов, где боги справедливы
Витают рифмы плавно и спонтанно,
Их благозвучье ценно и желанно,
Порой они скромны, порой – шумливы.
Как не в чести творцы, те, что ленивы,
И также те, чьё творчество жеманно.
Лишь строки тех, чья мысль ярка, чеканна,
Окажутся правдивы и красивы.
Создание стихов, что труд галерный,
Прикованных рабов – поэтов верных
Поэзии, чей стон звучит везде.
Когда же по морям и океанам
Мук творчества придётся бороздить нам,
Как тосковать мы будем о земле.
XIV
Как тосковать мы будем о земле,
Плывя вдали и где-то в океане,
Внезапно вспомним о лесной поляне,
И той, в тайге, проложенной тропе.
В горах в грозу, мы вспомним о жилье
Удобном, также о горячей ванне,
О сандуновской, знаменитой бане,
О марочном и праздничном вине.
Поэзия, неся своё влияние
На мир и на культуру, в состояньи
Красу родить – блистательный сонет.
Средь звёзд одну мы ищем – ту, что нас
Наверняка приводит на Парнас,
Дай руку, в путь! Найдём среди планет!
Содержание
О сборнике Каменская Е.М.
Отзвуки сонетов…………………………………………………………………………………4
Венок сонетов на сонет Анны Ахматовой-Художнику…………………….6
Венок сонетов на сонет Марины Цветаевой-Встреча..................21
Венок сонетов на сонет Фёдора Сологуба……………………………………..36
Венок сонетов на сонет Валерия Брюсова-Женщине…………………..51
Венок сонетов на сонет Игоря Северянина-Пушкин…………………….66
Венок сонетов на сонет Осипа Мандельштама-Пешеход……………..81
Венок сонетов на сонет Ивана Бунина…………………………………………..96
Венок сонетов на сонет Владимира Набокова-Страна стихов……111
Ревдактор: Баходир Ахмедов,
лауреат международного поэтического конкурса
«Пушкин в Британии» в 2007 г.
Редактор-Корректор Сания Сайфуллаева
Сборник Венков Сонетов Сборник 6
© Copyright: Олег Бордовский, 2017
Свидетельство о публикации №117122303100
Свидетельство о публикации №117122303100
Рецензии