Экспертный обзор. Евгений Орлов. Итоги года-2017

Дорогие друзья!

Читал стихи в «анонимном режиме». Авторов не гуглил. Как только находил в ленте тексты уже знакомые (по Чемпионату Балтии или Кубку Мира или из других случайных источников) — сразу откладывал подборки в сторону: трудно быть относительно «объективным», когда видишь в одном ряду стихи (и их авторов), к которым уже «прикипел» и совершенно для себя новые...

В итоге — осталось то, что осталось из неузнанного. То, о чем нашлось, что сказать.

[При подготовке обзора к публикации были восстановлены полные ссылки на стихотворения, а номера подборок заменены на имена авторов – ГР БЛК.]


АЛЕКСЕЙ ГРИГОРЬЕВ (три шорт-листа в марте-2017)
1. в маршрутке http://stihi.ru/2017/05/04/7643
2. Камешки http://stihi.ru/2017/11/19/9047
3. стихи http://stihi.ru/2017/10/03/4018

1. в маршрутке

эта женщина может быть не красива
(и, скорее всего, так и есть: не красива),
но когда она водит в маршрутке рукой по стеклу,
небо в левом квадрате над ней получается синим,
а в правом квадрате напротив гаснет последний луч.

а вода блестит на её капюшоне,
((и маршрутка сквозь вечер всё так же идёт ко дну,))
и сижу я похмельный и несколько отрешённый,
читая на спинке сиденья всякую ерунду.

а рукав её в звёздах, как будто в стразах,
и пока она чуть покачивает головой,
((в безнадежье моём нескончаемо несуразном,
не вовремя объявившись, печалится бог живой.))

NB.

Выделил строки, которые, на мой взгляд, выпадают из стиха. Уводят меня куда-то не туда [здесь и далее выделенные экспертом строчки или слова помещены в двойные скобки – примечание ГР БЛК]... Они — как трещины в сосуде, через которые вытекает и смысл, и атмосфера, созданные для меня автором. Хотя автор — всегда прав.

2. Камешки

вспоминается очень такое синее,
невероятно летнее и безусловно доброе.
камешки в детстве казались красивыми
от того, что вовремя были подобраны.

((всё остальное может катиться к лешему —
об остальном, только более точно,
в шестидесятых годах написал олеша
в книжке с названьем «ни дня без строчки».))

не помню, писал ли он что-то про камешки:
где-то лежат сейчас маленькие, цветные.
собери портфель говорила бабушка,
потому что кончились выходные.

говорила, а время отчётливо тикало,
словно на кухне мама считала ложки.
ночь потом наступила тихая-тихая,
из остывших рук убежала кошка.

NB.

Нашел несуразность: сначала — о камушках, потом — об остальном написал Олеша, потом — не помню писал ли он о камушках. Создалось впечатление, что Олеша здесь притянут «за уши» (возможно, автор и читал эту книгу, находясь в гостях у бабушки, скорее всего — так и было, отсюда и «шлейф Олеши», но в самом стихе присутствие этого катрена ничем, мне кажется, не оправданно).

3. стихи

Люди приходят, садятся под сливами,
курят плохой табак.
Боже, какие они несчастливые…
Вот бы и мне так!

Вот бы и мне так, от горечи корчиться,
в кружке взболтав спирт.
Детство закончилось, ((лето окончилось.))
Спи…

Тронешь ((сквозь сон)) золотые горошины —
звёздный ночной шрифт,
сложится так, что плохие, хорошие
люди прошли.

Светлый чертог над косыми сараями,
бежевый лист ольхи —
всё лишь неровности в азбуке Брайля
всё лишь стихи.

NB.

Все мы (не знаю, все ли, но я — так уж точно) прошли через связку «азбука Брайля — стихи», да и через «всё (всего лишь) стихи» — тоже. Тем не менее — стих, благодаря концовке, милый. Но в отличие от «неровностей азбуки Брайля» — несколько нечеткий. Боюсь, автор и сам не может до конца понять, так «счастливые» люди под сливами или нет, хочет он быть на их месте или нет. Но даже если не задаваться этим вопросом, а принять для себя, как авторскую формулу тоски (или печали) — мешают мне несколько выделенных жирным шрифтом фраз, чтобы я мог впитать ее в себя целостно, без остатка.

В ЦЕЛОМ.

Хорошо было бы, если бы «всё лишь стихи». Но «когда она водит в маршрутке рукой по стеклу, небо в левом квадрате над ней получается синим, а в правом квадрате напротив гаснет последний луч», но «ночь потом наступила тихая-тихая, из остывших рук убежала кошка», но «неровности в азбуке Брайля»...  Поэтому мне, как читателю, есть за что зацепиться.


МИРОНОВА ЕЛЕНА (три шорт-листа в октябре-2017)
1. Часовой http://www.stihi.ru/2013/01/10/1769
2. *** ("день распахнут как плащ или дверь...") http://www.stihi.ru/2017/11/15/11249
3. Гамельнское http://www.stihi.ru/2012/12/17/2662

1. Часовой

Ночь. В ней свет – почти прифронтовой,
((над твоей встающий головой,
пальцы перепачканы черникой.))
Ты, дружок, сегодня часовой,
и увидишь если: кто живой –
издали на скрипочке пиликай.

Дольний космос густо начинён
длинным-длинным перечнем имён –
вот на свет плывёт из перелеска
люд работный, офисный планктон
с яблоком, которое ньютон,
в облаке, которое гандлевский.

Всякого утешь и сохрани,
от ножа и сглаза отжени,
отлепи от хвори и от дури,
отомри от яда и огня…

И сыграй, мой ангел, для меня –
чтоб застряла жизнь во мне
                как пуля.

NB.

Кроме второй и третьей строки все принял. Спасибо, очень понравилось при первом прочтении, не разонравилось при втором.

2. ***

день распахнут как плащ или дверь
свет распахан посажен в дома
а в моей золотой голове
поселилась сегодня зима

((ей бы в Carnegie Hall  выступать
человеков ловить на живца))
но она пролегла что тропа
и идет в голове без конца

как побоище белых ((петель))
как несметная рать мотыльков
прикипающих к белой версте
((и летящих со всех каблуков))

в золотые костры твоих губ
((что-то шепчущих мне на ветру))
и срывающих с дня на бегу
золотую его кожуру

NB.

Вот тут «в моей золотой голове» просто качели какие-то завелись: две строки «да!» кричу я автору, две строки «нет...» говорю. Короче — жирным отметил то, что меня «опускает» с взятой автором высоты.


3. Гамельнское

У зимы в ледяном рукаве, голубом терему
прививали с рожденья тебе то любовь, то чуму,
и сажали в промёрзший до белых костей чернозём,
и пытали звенящею медью, водой и огнём.

Ты прижился, привык и пошёл, к удивлению, в рост:
по ночам твоё горло почти доставало до звёзд –
и стеклянная песня  как мостик оттуда –  сюда
на рассвете для нас вырастала из чистого льда.

Как ты пел, боже мой, как ты пел! – мы сходили с ума:
оставляли детей и родных, покидали дома
и – влекомые песней твоей –  уходили туда,
где трава зеленей, голубее и чище вода.

… Не вернулся никто – все остались лежать в той земле,
где зима расплетала  хрустальную реку во мгле –
и на берег из мутной воды вперемешку с песком
медяки выносила и мёртвые тушки зверьков.

Их обгладывал ветер, нещадное солнце пекло,
превращая подкладку мечты в голубое стекло – 
в голубиную высь, в бессловесный язык высоты,
возводящий из музыки каждое утро мосты.

NB.

Уже с первой строки... Может быть что-то одно? Или «рукав» или «терем»? Или уже тогда «У зимы в ледяном рукаве — голубом терему»? Не знаю, но тут что-то не то, споткнулся сразу, или это только моя проблема? Далее — принимаю, как импрессионизм. Но на «мёртвых тушках» у меня почему-то происходит сбой, я понимаю, что читал до этого о чем-то ином, видел что-то свое и возвращаться к началу стиха почему-то не хочется... В итоге — стих воспринимается мной как шкатулка, на дне которой лежит несколько очень интересных образных строк.

В ЦЕЛОМ.

Там, где автор стремится создать литературное произведение — он обрастает образами и множит их. Не чувствует, а просто видит. Надо бы или мне, как читателю, научиться любить их нагромождение (зачеркнуто) наслоение, или автору постараться сделать так, чтобы один слой более аккуратно накладывался на другой. Там, где у автора «зима расплетала хрустальную реку во мгле» я ощущаю себя комфортно — на моих глазах происходит сплетение тонких образных материй, не нуждающихся в громоподобных эпитетах, там, где «нещадное солнце пекло» я перегораю... В итоге — первые два стихотворения показались мне собственно авторскими, достаточно целостными, своеобразными и интересными, третье — упражнением по созданию литературного произведения.


ДАНА КУРСКАЯ (отборочный тур)
1. Матрёна http://www.stihi.ru/2017/11/02/5974
2. Возвращение в Эдем http://www.stihi.ru/2017/08/11/5997
3. Шкатулка http://www.stihi.ru/2016/11/10/6733

1. Матрёна

В посёлок ночь спустилась с высока.
Пора бы покемарить хоть слегка.
Вставать-то на прополку спозаранку.
Делов уж в огороде — будь здоров.
И после тяжких пахотных трудов
Матрёна опустилась на лежанку.

Матрёна спит и видит сон срамной.
Ей хлопец говорит: «Пойдем со мной!
Ты заслужила лучшее, Матрёна»
И трогает коленки словно муж.
Матрёна согрешить готова уж,
Но он взлетает черною вороной.

Потом вдруг снятся дивные места,
Блестящие златые ворота,
И с бородой такой посеребрёной
Шагает ей навстречу дальний дед,
А над его башкою будто свет
И тянет руки – здравствуй, мол, Матрёна.

Но вот уж нету золотых ворот:
Раскинулся родимый огород, —
Картошка земляна и немудрёна.
А щавель уродился – вырви глаз.
Куда же ты, Матрёна, собралась.
Останься здесь. Куда же ты, Матрёна?

Но странный сон сменяется опять.
Как безмятежно этой ночью спать,
Не ведая ни ада, и ни рая.
Не зная точно, кто тебя ведет.
Не разделяя – тыква ли взойдет
Или луна над крышею сарая.

Пускай непрочен почвенный настил,
Но кто-то в небе свечи засветил.
Затеплил воск, руками нетворёный.
Дрожит огонь небесных тех свечей,
И мир под светом ласковых лучей
Спокойно спит как вечная Матрёна.

NB.

Прикольно. Никогда не писал ничего подобного. И, кажется, «не входит в круг моих литературных предпочтений». Но очень понравилось. Бы. Если бы... Для такого текста два «ужа» — это уже много. А тут их — три... Надо срочно звать змеелова))). Образно. По-доброму. Иронично. Светло-печально. Чудо какое хорошее.


2. Возвращение в Эдем

Мы на даче с Данилкой Лямаевым
обдираем на счастье сирень
ну а чем же заняться-то в мае нам
сладко плавится солнечный день

В небе гулко качается маятник
Зреет яблоком красным война
Ну а нам-то фрутелла да баунти
Ну а нам-то фаина-файна

Мама с бабушкой стряпают к ужину
В чудо-печке с изюмом кулич
Чапа лает на деда простуженно
Папа моет наш желтый «москвич»

Небо взрежут закатными ранами
Но пока что прозрачна эмаль
Ну а что там у нас с Марианною
Архитектор-то Мендисабаль.

Это время застынет легендами
Майской дачи навеки здесь нет
На каких вы небесных фазендах-то,
Папа, бабушка, Чапа и дед?

Что осталось на память мне после-то
Запах дыма, соседкин рассол
Помоги мне не вырасти, Господи
You're my heart, Господь. You're my soul

NB.

Что хочу сразу сказать (как автор, не использующий знаки препинания) — определитесь уж! Или ставьте запятые, или не ставьте. Нельзя так... Особенность письма без пунктуации, по моему мнению, в том, что оно (письмо) не допускает безответственное (здесь — смайлик), ничем не оправданное  использование закрепленных в языке синтаксических конструкций, которые её (пунктуацию) всенепременно требуют. Письмо без пунктуации — в идеале — это еще и письмо без лишних (выполняющих служебную функцию) слов. Это особое построение фраз. Изначально — особая форма образного видения, в большей степени — метафорическая и афористическая. Об этом можно долго ля-ля-ля и фа-фа-фа...))).  Короче — нужны концепция и мотивация, а не аж бы как))). О самом же стихе скажу мало. Ничего так.

3. Шкатулка

Под снежным шепотом чуть дремлет многоглавый,
За несколько столетий подустав.
И вздрогнет утро за Рогожскою заставой.
На Тихорецкую отправится состав.

Движенье повторяется веками —
Погаснут на Арбате фонари.
Но тут в окне на Коптевской механик
Спасет нас всех, промолвив: «Отомри…»

Казалось бы – зачем мешать земному?
Чем сдержишь ритм пружины городской?
Но снег уже ложится по-иному
На крыши Долгопрудной и Тверской.

Как будто в механической шкатулке
Вдруг сбился стук стальных крученых жил.
И заново змеятся переулки
На карте города, в котором ты не жил.

Ведь механизм отныне неисправен.
Он прав был, эту шалость совершив.
…По Красной площади стремглав идет Гагарин
И повторяет в ужасе: «Я жив!»

NB.

Сразу вопрос: а что там — на Коптевской? Полез в Гугль (что уже плохо), на первый взгляд: рынок, парикмахерские, автозапчасти... В общем — ничего не смог понять, хоть русак, а не болгарин... Что пустило время вспять? Впрочем, рад, что жив Гагарин!

В ЦЕЛОМ.

Да, поэзия — это, конечно, игра. В жизнь. Все три стихотворения подборки и игровые, и живые. Но первое оставляет ко мне от себя след. Два других мелькнули и исчезли...


ПОЛИНА ОРЫНЯНСКАЯ (отборочный тур)
1. Монетка http://www.stihi.ru/2017/09/22/8025
2. Лепесток http://www.stihi.ru/2017/10/02/2775
3. Дым http://www.stihi.ru/2017/08/21/7106

1. Монетка

Брошу монетку и думаю – я вернусь.
Помню блеск её, помню плеск её наизусть.
А потом то ли дни взахлёб, то ли ночь внахлёст:
спохватилась – а поезд уже далеко увёз.

Я храню на память веточку-сухоцвет.
Но ни боли нет, ни тоски по былому нет.
Только ветер пахнет то яблоком, то костром,
и от снов спросонья и маетно, и пестро.

И торчит из памяти где-то за сто земель
залетевший в полдень колодезный журавель,
и стоят пучеглазо на солнечном дне реки
краснопёрые рыбы-ленивые-плавники.

У меня этой небыли, господи, сто пудов –
и заросших к июлю дремучей травой прудов,
и горячей тугой ежевики у пыльных скал,
и закатного солнца, упавшего в мой бокал...

И когда никому ни поплакать, ни рассказать,
надо просто сбежать в тишину и закрыть глаза.
И вдыхать эту память – и клевер, и птичий хай...

Если станет тоскливо, ты вместе со мной вдыхай.

NB.

Первое, о чем подумалось: стих — не про монетку. Я бы переназвал. С нее начинается — и? К чему приходим? Монетка — метафора? Суть?


2. Лепесток

                С. Ч.

Хлебает лес дожди уныло, пресно,
раззявя рты суглинистых канав.
Потом опять начнётся ледостав...
Полгода тьмы и холода, хоть тресни.

Отвары трав. Да что уж там – глинтвейн!
Любимый шарф – два метра крупной вязки.
У Фета было, помнишь: за салазки!
Каких горячих надо быть кровей...

Нет... Я зимой подранок, волчья сыть.
Моё гнездо – в пуховом одеяле.
Я затаюсь до мартовских проталин,
а ты мне будешь в мессенджере ныть,

что друг-алкаш, полночный зябкий гость,
уже в говно; про приступы бронхита...
– Ну что, Серёга, пишутся стихи-то?
– Я завязал.
– Да ты мне это брось!..

Потом – весна: надежды, пух и прах,
немножко клейких почек, первоцветы...
И лето. Слышишь, Серый? Скоро лето!
На море домик на семи ветрах...

А лето – на ладони лепесток,
сиреневая крошечная нежность.
Подует ветер – и опять, как прежде:
зима, тоска и каждый одинок...

NB.

Еще один настроенческий стих. Ну да. В общем — все так. Как у всех.

3. Дым

На оббитом кафеле
мокрые следы.
Губы губы плавили
в жаркие меды.

Маялась бесцветная
сонная луна.
Штора билась, ветром ли,
стоном ли полна.

Растекалась полночь и
таяла с краёв…
Сколько дымной горечи
в имени твоём –

как в осеннем городе,
где листву метут.
Повторять бы, господи, 
до иссохших губ…

Лай собак у станции.
Капает вода.
Зябнет традесканция.
Воют поезда.

Размывая линии
в профиль и анфас,
лепестками синими
трепыхает газ.

Тени от акации
мечутся в окне.
Ты целуешь пальцы мне.
Пальцы.
Мне.

NB.

Во-о-от! Вот тут — мое, несмотря на засилие губ в первом и четвертом катрене. И на то, что полез-таки в Гугль, посмотреть, что такое «традесканция», впрочем, мог обойтись, стих от моего незнания не пострадал бы.

В ЦЕЛОМ.

Конечно, неравнозначные (для меня) стихи в этой подборке. Два первых — поэтический стандарт всех времен всех русских народов на темы: 1) и вновь я не посетил, 2) о … как твой характер крут... (во втором, правда, выход за рамки стандарта осуществляется при поддержке Сережи (не из поселка на букву Д ли?:)), но и это тоже уже, увы, стандарт).  Третье — более точечное попадание в мою читательскую аудиторию, воспитанную на Борисе Леонидовиче и Марине Ивановне, при этом — в дополнение к ним, в обойму, и отдельное спасибо — за концовку. «Размывая линии в профиль и анфас, лепестками синими трепыхает газ» я запомнил. Спасибо!


ПЕТРА КАЛУГИНА (отборочный тур)
1. Через год http://www.stihi.ru/2017/08/20/8233
2. Пёстрое небо http://www.stihi.ru/2017/02/16/3595
3. Я из города Нэ http://www.stihi.ru/2016/11/11/6224

1. Через год 

В год, когда перегорали
лампочки
по' две в день, а то и по четыре.
В год, когда мне было всё до
ласточки,
тенью обитающей в квартире.
В зазеркальный год
ничкомлежания,
гулких пробуждений до
рассвета.
В год моей любви как
содержания
мусорного чёрного пакета.
 
В год, когда меня на свете
не было,
что бы там ни плёл автоответчик –
интерстеллер запылённой
мебели,
времени прикаянный разметчик.
 
В этот год, когда, казалось,
брошено,
выплеснуто, скомкано, разбито!..
В год невыметаемого крошева
из необитаемого быта.
 
В этот странный год, не в
ощущениях
данный мне, а в их тупой
нехватке,
Бога я молила о прощении,
а тебе шептала: всё в порядке.
Богу я шептала: не покинь меня,
а тебе... тебе я
замолчала.
Через год окликнула по
имени –
и оно тебя не означало.

NB.

Ну что тут я скажу... Спасибо огромное. За каждую строку — в отдельности.


2. Пёстрое небо 

Помнишь, как были стрижами,
Рыли пещеры в песке,
Рядом бездумно лежали,
Слушали плёс вдалеке.

Словно куда-то летели,
Или куда-то текли,
Как в перевёрнутом теле-
Скопе, на донце Земли.

В вогнутой линзе июля,
В выпуклом знобком теньке,
Даже не то чтоб уснули,
Просто ушли налегке.

Цвиркнув, стремительно взмыли
В пёстрое небо стрижей.
Помнишь, душа моя, или
Не вспоминаешь уже?

NB.

Конечно, когда после первого стихотворения подборки читаешь это, второе, физически ощущаешь, в чем сила силы в поэзии и в чем слабость слабости. Сила — это точность в «куда и когда», слабость, это когда «куда-то и когда-то», имхо.

3. Я из города Нэ 

Я из города Нэ. Здесь качнёшь ты печально башкой,
Отрицая, что где-то в стране существует такой.
Что дымят его трубы, торжественно, словно трубят.
Я не спорю с тобой. Я всё так же встречаю тебя

В наваждениях улиц, в бездонных кошмарах дворов,
Где хрустальное время осыпалось розой ветров,
Где сакральные глянцы глядят, не старея, со стен.
О нигдешний мой Нэ, побратим вездесущего Эн!

Я скрываю любовь, как опасный и редкий недуг,
От себя, от тебя, а другие и так не найдут.
Тёмным утром в глухом ноябре открывая глаза –
Я из города Нэ. Я была в нем секунду назад.   

За окном всё идет, не спешит, не кончается снег.
И трамвай по мосту дребезжит в запотевшем пенсне.
В отражении сна, в зазеркальной его глубине
Он сейчас повернет…  и тогда мы окажемся в Нэ.

NB.

Ну, так. На четвертой-пятой строках начинаешь понимать, что развития не будет. На трамвайном пенсне немного оживаешь, как на случайной встрече с хорошим знакомым.

В ЦЕЛОМ.

Возможно, я заблуждаюсь. В очередной раз. Мне кажется... что автору стоит отказаться от темы «снов» и от того, что «уже не вспоминается».


АЛЕКСАНДР ЛАНИН (АЛАН) (Открытый чемпионат Балтии по русской поэзии - 2017)

1. Небо просыпалось птичьим сухим помётом... http://stihi.ru/2017/07/25/3463
2. Менгеле http://stihi.ru/2017/09/15/7456
3. Ярбух фюр психоаналитик унд психопатологик http://stihi.ru/2017/10/27/9499.

1. Небо просыпалось птичьим сухим помётом...

Небо просыпалось птичьим сухим помётом.
Вкус этой манны невесел и незнаком.
Просто, чтоб реки текли молоком и мёдом,
Нужно наполнить их мёдом и молоком.

Просто никто до сих пор не придумал способ
Слабость людскую от силы людской отсечь.
Бился о камень простой деревянный посох,
Щепки летели, вода не спешила течь.

Это творец выжигает чужой мицелий.
Копоть на кисти и кровь на его резце.
Цель разрастается и, приближаясь к цели,
Мало кто может остаться размером с цель.

Трещины в камне однажды сойдут за карты,
Трещины в судьбах однажды сойдут на нет,
А всё равно не тебе отменять закаты,
Взламывать море, приказывать пасть стене.

Это — другим. Это внукам на фоне полдня —
Строить, и сеять, и верить, и коз пасти,
Имя твоё на твоём языке не помня,
А на своём не умея произнести.

NB.

Все-таки не удержался и полез в Гугль...

«Мицелий (грибница) — вегетативное тело грибов и актиномицетов (некоторые исследователи, подчёркивая бактериальную природу актиномицетов, называют их аналог грибного мицелиятонкими нитями), состоящее из тонких (1,5—10 мкм толщиной у грибов и 0,5—1,0 мкм у актиномицетов)...» и т. д.

Честно говоря, не понял, что я из этого понял и чем это понятое (или не понятое) мной повлияло на понимание (или не понимание) самого стихотворения.

А стихотворение-то — очень интересное. При том, что я его философскую проблематику все-таки, наверное,  не понял. Ну да, все мы смертны. Но получил огромное удовольствие в ходе чтения. От целого ряда афоризмов, каждого — в отдельности.


2. Менгеле

Божьи мельницы мелют ужасно медленно,
Потому и не смелется ни черта.

По Сан-Пауло шествует доктор Менгеле,
Перед ним — два железных его креста.

И усы на пробор, и шаги не грузные,
И улыбка, как пробный косой надрез.
И ему заменяют кресты нагрудные
Не по тяжести лёгкий наспинный крест.

Пощёчины ветра срываются с кожи гладкой,
Крики людей и чаек сливаются в общий шум.
Он протягивает бразильскому мальчику шоколадку,
Как в Освенциме заживо препарированному малышу.

В календаре обычные бытовые хлопоты:
Зайти к парикмахеру, присмотреть подарок жене.
А на ком ещё ему было ставить опыты,
Если не на цыганах и жидовне?

Медузы на пляже, как трупы в газовой камере,
А он бы слетал в Мюнхен или Берлин.
С лекцией о том, что глаза останутся карими,
Сколько ни впрыскивай в них подотчётный адреналин.

В мире давно битлы, над миром давно Гагарин,
Время — не вершит ни арест, ни суд.
Бразильское небо мечтает стать из синего карим,
Не в силах поторопить инсульт.

Нам щадящими дозами смерть отмерена,
Нам кино про войну — как души массаж.
Всех хороших спасёт капитан Америка,
Всех уродов однажды найдёт Моссад.

Фотографии жертв и казённой мебели —
Мы успели в музей превратить тюрьму.
На экскурсию вряд ли приедет Менгеле —
Он и так это видел. Зачем ему.

Только правда не в том, чтобы всем и поровну,
А в инъекции, пуле или петле.
Если боль превращается в китч и порево,
Значит, что-то не так на моей земле.

И пока мертвецы — пятаки разменные,
И пока на добро не хватает зла,
По Сан-Пауло шествует доктор Менгеле
И за ним два чернильных его крыла.

NB.

Ну что, блестяще. При этом снова — не моё чтиво. А попало в цель.


3. Ярбух фюр психоаналитик унд психопатологик

Герр Пельцль учился в Сорбонне, любил ходить босиком.
Среди всех немецких философов он держался особняком,
Терпеть не мог Шопенгауэра, Канта и Дерриду,
Хотя Деррида был позже, я кого-то другого имел в виду.

Герр Пельцль хлопал одной рукой по трещине на столе,
При каждом слове Адорно хватался за пистолет,
Считал себя наивысшей расой из всех наивысших рас,
Стрелял в рейхсфюрера, жёг Рейхстаг, в парламент прошёл на раз.

Его слово было твёрже асфальта, точнее календаря,
Ему прощали аресты, тюрьмы, расстрелы и лагеря.
Когда он гарцевал на белом коне, прокладывая тропу,
Никого не трогало, что тропа проходит через толпу.

Ему доверяли даже те, кто намного умней меня,
Ему доверяли даже те, что кормили его коня,
Ему доверяли даже те, что водили его рукой,
Потому что, когда философ у власти, в страну приходит покой.

Ницше придумал, что "Gott ist tot". Хотя тот был всего лишь "krank".
И не было Тани Савичевой. И не было Анны Франк.
Война началась с пустяка, с инцидента, не стоящего обид,
Ни один солдат из первых трёх сотен не понял, за что убит.

В стогах ночевали танки, ухал ночной миномёт,
Тяжёлые бомбардировщики сыпали свой помёт,
Дезертиры свисали с веток, подтверждая правило ноль:
Любая власть питается страхом, отрыгивает войной.

Герр Пельцль созванивался с коллегами из Оксфордов и Сорбонн,
Играл на сводках в крестики-нолики, чаще с самим собой,
Кричал, что не отдаст паникёрам ни пяди родной земли.
Когда бомбили Сорбонну, ему просто не донесли...

В стране давно перемены, никто не лает на площадях.
Интервью у Пельцля берут по факсу, старость его щадя.
Спорные территории вернулись, куда смогли,
Трупы не отдали ни пяди личной своей земли.

Четвёртое поколение — по колено в былой войне.
Мы опять считаем кресты по осени, холмики по весне.
Я читал Эйнштейна и Витгенштейна, я думал, что я пойму,
Но мир — отражение языка, показанного ему.

NB.

Да, хорошо. Жестко. Снова афористично. Мне нравится и никакого разбора полета.

В ЦЕЛОМ.

Целостно.



ТЕПЕРЬ — МОЙ ТОП СТИХОТВОРЕНИЙ

Решил ограничить себя пятью текстами.
Сначала накопировал больше, потом отсек те, с претензиями к которым при третьем прочтении все же не смог смириться...
В итоге — получилась довольно странная выборка, но — никто не имеет на этом свете права на объективность в последней инстанции. Даже — я.

ПЕТРА КАЛУГИНА (отборочный тур)
1. Через год http://www.stihi.ru/2017/08/20/8233

В год, когда перегорали
лампочки
по' две в день, а то и по четыре.
В год, когда мне было всё до
ласточки,
тенью обитающей в квартире.
В зазеркальный год
ничкомлежания,
гулких пробуждений до
рассвета.
В год моей любви как
содержания
мусорного чёрного пакета.
 
В год, когда меня на свете
не было,
что бы там ни плёл автоответчик –
интерстеллер запылённой
мебели,
времени прикаянный разметчик.
 
В этот год, когда, казалось,
брошено,
выплеснуто, скомкано, разбито!..
В год невыметаемого крошева
из необитаемого быта.
 
В этот странный год, не в
ощущениях
данный мне, а в их тупой
нехватке,
Бога я молила о прощении,
а тебе шептала: всё в порядке.
Богу я шептала: не покинь меня,
а тебе... тебе я
замолчала.
Через год окликнула по
имени –
и оно тебя не означало.


АЛЕКСАНДР ЛАНИН (АЛАН) (Открытый чемпионат Балтии по русской поэзии - 2017)

2. Менгеле http://stihi.ru/2017/09/15/7456

Божьи мельницы мелют ужасно медленно,
Потому и не смелется ни черта.

По Сан-Пауло шествует доктор Менгеле,
Перед ним — два железных его креста.

И усы на пробор, и шаги не грузные,
И улыбка, как пробный косой надрез.
И ему заменяют кресты нагрудные
Не по тяжести лёгкий наспинный крест.

Пощёчины ветра срываются с кожи гладкой,
Крики людей и чаек сливаются в общий шум.
Он протягивает бразильскому мальчику шоколадку,
Как в Освенциме заживо препарированному малышу.

В календаре обычные бытовые хлопоты:
Зайти к парикмахеру, присмотреть подарок жене.
А на ком ещё ему было ставить опыты,
Если не на цыганах и жидовне?

Медузы на пляже, как трупы в газовой камере,
А он бы слетал в Мюнхен или Берлин.
С лекцией о том, что глаза останутся карими,
Сколько ни впрыскивай в них подотчётный адреналин.

В мире давно битлы, над миром давно Гагарин,
Время — не вершит ни арест, ни суд.
Бразильское небо мечтает стать из синего карим,
Не в силах поторопить инсульт.

Нам щадящими дозами смерть отмерена,
Нам кино про войну — как души массаж.
Всех хороших спасёт капитан Америка,
Всех уродов однажды найдёт Моссад.

Фотографии жертв и казённой мебели —
Мы успели в музей превратить тюрьму.
На экскурсию вряд ли приедет Менгеле —
Он и так это видел. Зачем ему.

Только правда не в том, чтобы всем и поровну,
А в инъекции, пуле или петле.
Если боль превращается в китч и порево,
Значит, что-то не так на моей земле.

И пока мертвецы — пятаки разменные,
И пока на добро не хватает зла,
По Сан-Пауло шествует доктор Менгеле
И за ним два чернильных его крыла.

АЛЕКСАНДР ЛАНИН (АЛАН) (Открытый чемпионат Балтии по русской поэзии - 2017)
1. Небо просыпалось птичьим сухим помётом... http://stihi.ru/2017/07/25/3463

Небо просыпалось птичьим сухим помётом.
Вкус этой манны невесел и незнаком.
Просто, чтоб реки текли молоком и мёдом,
Нужно наполнить их мёдом и молоком.

Просто никто до сих пор не придумал способ
Слабость людскую от силы людской отсечь.
Бился о камень простой деревянный посох,
Щепки летели, вода не спешила течь.

Это творец выжигает чужой мицелий.
Копоть на кисти и кровь на его резце.
Цель разрастается и, приближаясь к цели,
Мало кто может остаться размером с цель.

Трещины в камне однажды сойдут за карты,
Трещины в судьбах однажды сойдут на нет,
А всё равно не тебе отменять закаты,
Взламывать море, приказывать пасть стене.

Это — другим. Это внукам на фоне полдня —
Строить, и сеять, и верить, и коз пасти,
Имя твоё на твоём языке не помня,
А на своём не умея произнести.


ДАНА КУРСКАЯ (отборочный тур)
1. Матрёна http://www.stihi.ru/2017/11/02/5974

В посёлок ночь спустилась с высока.
Пора бы покемарить хоть слегка.
Вставать-то на прополку спозаранку.
Делов уж в огороде — будь здоров.
И после тяжких пахотных трудов
Матрёна опустилась на лежанку.

Матрёна спит и видит сон срамной.
Ей хлопец говорит: «Пойдем со мной!
Ты заслужила лучшее, Матрёна»
И трогает коленки словно муж.
Матрёна согрешить готова уж,
Но он взлетает черною вороной.

Потом вдруг снятся дивные места,
Блестящие златые ворота,
И с бородой такой посеребрёной
Шагает ей навстречу дальний дед,
А над его башкою будто свет
И тянет руки – здравствуй, мол, Матрёна.

Но вот уж нету золотых ворот:
Раскинулся родимый огород, —
Картошка земляна и немудрёна.
А щавель уродился – вырви глаз.
Куда же ты, Матрёна, собралась.
Останься здесь. Куда же ты, Матрёна?

Но странный сон сменяется опять.
Как безмятежно этой ночью спать,
Не ведая ни ада, и ни рая.
Не зная точно, кто тебя ведет.
Не разделяя – тыква ли взойдет
Или луна над крышею сарая.

Пускай непрочен почвенный настил,
Но кто-то в небе свечи засветил.
Затеплил воск, руками нетворёный.
Дрожит огонь небесных тех свечей,
И мир под светом ласковых лучей
Спокойно спит как вечная Матрёна.


ПОЛИНА ОРЫНЯНСКАЯ (отборочный тур)
3. Дым http://www.stihi.ru/2017/08/21/7106

На оббитом кафеле
мокрые следы.
Губы губы плавили
в жаркие меды.

Маялась бесцветная
сонная луна.
Штора билась, ветром ли,
стоном ли полна.

Растекалась полночь и
таяла с краёв…
Сколько дымной горечи
в имени твоём –

как в осеннем городе,
где листву метут.
Повторять бы, господи, 
до иссохших губ…

Лай собак у станции.
Капает вода.
Зябнет традесканция.
Воют поезда.

Размывая линии
в профиль и анфас,
лепестками синими
трепыхает газ.

Тени от акации
мечутся в окне.
Ты целуешь пальцы мне.
Пальцы.
Мне.


СПАСИБО ВАМ ЗА ВАШИ СТИХИ!