и не дон и не Кихот

Мельницы крутятся,
доны Кихоты
скачут на клячах,
копья держа.
Будет мука из всего,
неохота,
думать, что смертной
бывает душа.
Господи! Сколько
всего и какого:
наши товарищи,
наша страна.
Родина может
наотмашь и
строго,
Родине власть
над народом
дана.
Умный, наверно,
воспитанный,
с тонкой
невыносимо
ранимой
душой.
Душу уродовал
пошлостью
звонкой
каждый, допущенный
к власти,
чужой.
Так не бывает,
но это
случилось.
Дона Кихота
к стенке!
Резон!
Страна не узнала
и не огорчилась,
звезды скатились,
возможно,
с погон.
Верить в стихийность
восстаний нелепость,
бессмысленный бунт
лишь стихиен, порой.
Ослу может сдаться
усталая крепость,
если тот с золотом.
И не герой.

----------------

Восстание на «Сторожевом» — вооружённое проявление неподчинения со стороны группы советских военных моряков в 1975 году на большом противолодочном корабле (БПК) ВМФ СССР «Сторожевой». Руководителем восстания стал замполит корабля, капитан 3-го ранга Валерий Саблин.

Вечером 8 ноября 1975 года капитан 3 ранга Саблин зашёл в каюту командира корабля капитана 2 ранга Потульного и доложил, что в помещении поста гидроакустиков происходят беспорядки. Как только командир спустился по трапу в помещение, Саблин закрыл дверь на замок. Тут же рядом находился библиотекарь, он же по совместительству киномеханик — старший матрос Шеин. Саблин вручил ему пистолет и приказал никого не пускать к командиру.

В рубке, куда его заперли, Потульный обнаружил записку: «Извини, я не мог иначе. Придём к месту назначения, ты вправе будешь решать свою судьбу сам».

Заперев в акустическом отсеке командира корабля капитана 2-го ранга Анатолия Потульного, Саблин захватил управление «Сторожевым».

Вскоре по корабельной трансляции последовала команда: «Офицерскому и мичманскому составу собраться в кают-компании».

Первое, что спросили офицеры у Саблина: — Где командир? — Он в каюте, обдумывает наши предложения. Далее Саблин заявил: — Я собрал вас, чтобы сообщить, что корабль сегодня совершит переход на кронштадтский рейд. Там по требованию экипажа мы должны выступить по телевидению с заявлением.

Текст заявления сводился примерно к следующему:

«Руководство партии и советского правительства изменило принципам революции. Нет свободы и справедливости. Единственный выход — новая коммунистическая революция. Революция — это могучее движение общественной мысли, это колоссальный всплеск колебаний ионосферы, который неизбежно вызовет деятельность масс и воплотится в материальном изменении всей общественно-экономической формации. Какой класс будет гегемоном коммунистической революции? Это будет класс трудовой рабоче-крестьянской интеллигенции. Стержневой вопрос революции — вопрос о власти. Предполагается что нынешний государственный аппарат будет очищен, а по некоторым узлам разбит и выброшен на свалку истории. Будут ли эти вопросы решаться через диктатуру ведущего класса? Обязательно! Только через величайшую всенародную бдительность — путь к обществу счастья!»

Далее выдвигались следующие требования:

1. Объявить территорию корабля Сторожевой свободной и независимой от государственных и партийных органов в течение года.
2. Предоставить одному из членов экипажа возможность ежедневно выступать по радио и телевидению с 21:30 по 22:00.
3. Обеспечить корабль всеми видами довольствия.
4. Разрешить радиопередачи Сторожевого в радиосети Маяк.
5. При сходе на берег членов экипажа считать их неприкосновенными личностями.

«В течение двух часов ждём положительного решения на наши требования. В случае отказа вся ответственность ляжет на Советское правительство и Политбюро ЦК КПСС».

«За» высказались трое лейтенантов и несколько мичманов. Всех, кто был не согласен и выступил «против», заперли в каютах.

После этого во время ужина был собран личный состав. Саблин заявил: — Мы пойдём сегодня в Кронштадт, чтобы выступить по Центральному телевидению с заявлением о необходимости революционных преобразований. Нас должна услышать вся страна. Наши требования изложены в обращении «Всем, всем!» и в телеграмме членам Политбюро. Каждый офицер и мичман должен высказать своё мнение.

Пока шло это собрание, на стоявшую рядом подлодку перебрались, чтобы доложить о ЧП на корабле, старшина и матрос. Саблин в спешном порядке стал сниматься с якоря. «Сторожевой» взял курс на выход из Рижского залива. Флотское командование опасалось, и небезосновательно, что на самом деле корабль уйдёт в Швецию (по примеру Йонаса Плешкиса, сделавшего это в 1961 году). Была начата масштабная операция по его перехвату. Вдогонку было брошено 9 кораблей погранвойск и Балтийского флота. Около трёх часов ночи 9 ноября был поднят по боевой тревоге 668-й бомбардировочный авиационный полк, базировавшийся на аэродроме Тукумс в двадцати километрах от Юрмалы[1].

Утром пришёл доклад от смотрителей Ирбенского маяка: «БПК „Сторожевой“ — курс 210 градусов, скорость — 18 узлов». Отметим при этом, что рекомендованный курс на Кронштадт — 337 градусов. Из этой точки до территориальных вод Швеции оставалось 43 мили, 2,5 часа хода, а до Кронштадта — 330 миль, 18 часов хода. Ситуация показывала, что Саблин может вести корабль не в Кронштадт, а в территориальные воды Швеции. Поступила команда — отсечь отход в Швецию.

Самолёты легли на боевой курс. Одна бомба попала прямо в середину палубы на юте корабля, разрушила при взрыве палубное покрытие и заклинила руль. Корабль стал описывать широкую циркуляцию и застопорил ход. В это время на главный командный пункт флота вбежал начальник оперативного управления контр-адмирал Яковлев и закричал: "БПК «Сторожевой» остановился, товарищ командующий. Необходимо прекратить его обстреливать!" В это же время матросы на корабле предприняли попытку освободить командира и офицеров. Они проникли в арсенал, взяли оружие. Командир ворвался на ходовой мостик, выстрелил по ногам Саблина и овладел обстановкой на корабле. В 10 часов 35 минут на командный пункт флота пришла телеграмма от капитана 2 ранга Потульного: «Корабль остановлен. Овладел обстановкой». В ходе этого эпизода один из бомбардировщиков по ошибке атаковал корабль из числа преследующих мятежный "Сторожевой" и осколками бомб повредил советский сухогруз, шедший из Вентспилса в Финляндию[2]. Вылет бомбардировщиков Як-28[3] был организован неудачно, за что почти весь руководящий состав авиадивизии и авиаполка получил предупреждение о неполном служебном соответствии от имени главнокомандующего ВВС[1].

Саблин был обвинён в измене Родине и 3 августа 1976 года расстрелян. Принимавший наиболее активное участие в восстании 23-летний матрос Александр Шеин (исполнял обязанности корабельного художника-оформителя и помогал Саблину зондировать настроения в экипаже) был приговорён к 8 годам лишения свободы. В отношении ещё 6 офицеров и 11 мичманов были возбуждены уголовные дела, однако они были оправданы, хотя многие из них были подвергнуты взысканиям по служебной и партийной линии. Экипаж «Сторожевого» был расформирован. Многие офицеры корабля были уволены в отставку.

В 1994 году военная коллегия Верховного суда РФ пересмотрела дело Саблина «с учётом новых обстоятельств» и переквалифицировала его с «измены Родине» на статьи о воинских преступлениях (превышение власти, неповиновение и сопротивление начальству), по совокупности которых изменила приговор на 10 лет лишения свободы. При этом было указано, что полной реабилитации Саблин и его соратник матрос Александр Шеин не подлежат.

Материал из Википедии — свободной энциклопедии