Ромашковое поле
на моём раскинулось пути.
Долюшка моя, родная доля-
всю-то жизнь по белому идти.
Не сомнёшь цветов, не поворотишь,
если б крылья, впору бы лететь
да смотреть в ромашковые очи,
до последней ноченьки смотреть.
Расплескаться в чистом беловодье,
вслушиваясь в шёпот и покой,
на земле суровой и привольной
красота бывает лишь такой.
Одолевшей скудость и морозы,
сохранившей белизну и стать,
словно улыбаешься сквозь слёзы,
принимая эту благодать.
Хлынувшую с ветровым потоком,
разметнувшись в даль свою и в ширь,
будто разгулялся ненароком
силушкою дюжий богатырь.
А ресницы тех ромашек поля
ласково касаются лица,
шепчут мне о матери и воле,
волюшке небесной без конца.
Не растил никто здесь и не холил
этих заповедных белых птиц-
их качало сельское приволье
в колыбели трав, склонённых ниц.
Не споёшь, как надо, не расскажешь,
что на душу русскую легло,
только поле, полюшко подскажет,
как на ней и больно, и светло.
29 июня 2017
Свидетельство о публикации №117122211325