Где ты, дом?

Старый  дом…
Покосились  скрипучие  двери.
Поистерлись  ступени.
Обветшали  подвал  и  чердак.
Окна  полуослепли
Да  и  сам  он  стоит  еле-еле,
И  ворчит  на  прохожих,
На  кошек,  ворон  и  собак.

А  ведь  был  он  когда-то
На  улице  самым  высоким.
Знатный  барин  когда-то
Тот  дом  для  семейства  воздвиг.
Дом  был  гордый,
Он  был  и  богат  и  опрятен.
А  теперь  свет  в  окошках
И  блеск  от  убранства  поник.

Первый  раз  в  этом  доме 
Хозяин  сменился
После  ночи  октябрьской,
Когда  Керенский  просто сбежал.
Управдомом  он  звался.
И  сразу  же,  только  явился
Всех  буржуев  согнать,
Пролетарьев  селить  приказал.

И  с  тех  пор  разгораживать
Начали  дом  на  клетушки,
Чтоб  побольше  вместилось
В  него  пролетарских  семей.
И  Коммуной  назвали,
И  каждому  дали  подушки,
На  которых  в  покоях
Собачек  баюкал  лакей.

Уходили  года.
Управдомы  менялись,  домкомы.
Уплотняли  жильцов,  расселяли,
Срывали  паркет.
И  фанерками  дыры
На  скорую  руку  латали,
Сделав  вид,  что  в  ремонте
Таком  ничего  страшного  нет.

Дом  ветшал,  но  крепился,
Дом  стонал  в  непогоду.
На  потревоженных  стенах
Предательских  трещин  не  счесть.
Но  к  какой-нибудь  дате
Вновь  начальству  в  угоду
Свежей  краской  по  трещинам
Будет  мазать  маляр  и  потеть.

Старый  дом,
Ты  сегодня  покинут  жильцами.
Уходил  кто-то  плача,
А  тот  торопился  уйти  поскорей.
Стены  старые,  вздрогнув, 
Осунулись  и  потемнели
В  миг,  когда  за  последним  ушедшим
Захлопнулись  створки  дверей.

Дом  затих.
Он  теперь  нежилой,  аварийный.
В  горькой  думе  наморщил  фасад,
Как  чело.
Вспоминал  дом  жильцов,
Их  руки,  их  ноги,  их  лица.
Вспоминал — сколько  судеб
В  эти  стены  пришло  и  ушло.

Дом — мертвец.
Но  внезапно  он  весь  встрепенулся,
Наслоения  краски  опали  со  стен,
И  почудилось  дому,
Что  он  в  первый  день  заселенья  вернулся,
И,  сверкнув  позолотой  былой,
Дом  вздохнул…  и  мусорной  кучей  осел…

Где  ты,  Дом?..