Ты - рыбина, из тех, что не прожарить

Я полагал - ты будешь мне женой.
Но ты, Марина, стала проходной.
Обузовой, нагрузовой, ледащей,
Короче, ни фига не подходящей.

Не подобает преданной жене
Летать при муже на своей волне.
Чтоб даже без скандала и без ссоры
Мой нежный эго чувствовал игноры.

Чуть-чуть ленива, капельку горда,
Прохладна и в жару, и в холода...
Да, ты, Марина, не Шахерезада!
(Зря вытащил тебя я из... за МКАДа!)

Та поддержать умела интерес.
Ты ж делала мне нервы, все вразрез;
Могла такой создать порою  стимул,
Будь Шахрияр я, - с минарета  б скинул.

А я тебя ни разу не уйоб,
За твой коварный молчаливый стёб,
За псевдонезависимость с апломбом,
На зависть даже признанным сексбомбам.

А для тебя, Марина, кем был муж?
Джекпотом, что принес солидый куш?
Судьбой под елку брошенным подарком?
Трофеем, что в бою достался жарком?

А я, представь себе, не снулый приз,
Поставленный на мебельный карниз,
Не в прошлом надоевшая вещица,
В шкатулке принужденная пылиться.

Мне напрочь опостылело житьё,
Где день за днем ворчанье и нытьё.
Где стимул только кнут - что, мол, накажешь,
Что не исполнишь или что откажешь.

Где все сравнения не с тем, как ты жила,
А с пассией французского посла...
Так надо было не бухтеть, как цаца,
А мной, как Вика Жаном, восхищаться;

Способностями, хваткой деловой,
Душой широкой, светлой головой...
Была бы ты веселой и открытой,
Имела бы побольше... чем "корыто".

Хотя, "корыто" - это трескотня:
На память трёшка в центре от меня,
"Пеструху" оставляй себе, - "сузуки"...
Я - в Куршавель... остыть с тобой в разлуке.

Порадую - мне плохо без тебя.
Живу в расстройстве, день и ночь скорбя.
Но руки не доходят застрелиться -
В них то стакан, то карты, то девица...