МилицОнеры продолжении

Здравствуйте!!! Если вы уже на этой страничке, значит Вы уже прочитали первые три главы "МилицОнеров". Благодарю ВАС и жду на финальной странице. С уважением.
 
Мой соавтор этой миниатюры: Валерий Казаков в народе (Нестор Иванович).

Часть 4. Парадная форма - символ уважения

- А как ты меня дедушка без сознания, из подполья то своего вытащил?
- Да ты не смотри милай, что я старый. Я ишо мужик хочь куды. Есть ещё порох в пороховницах и ягоды в ягодицах!
Дед снова задумался, вздохнул, расстелил  на столе остаток любимой газеты, использовав её в этот раз как скатерть.
- Ты это, сынок... Поснедай, а потом в дом иди. Поспи маненько, а как стемнеет, мы с тобой в парк пойдём, "МилицОнеров" ловить.
Дед разложил передо мной нехитрую снедь из авоськи - яйца, солёные огурчики, банку консервов.
- Выпей вот...
Дед щедро, не журясь, плеснул самогона.
- Поснедай и баиньки.
- А почему ночью?
- Ночью "милицонеров" проще ловить!
- А зачем они тебе? В смысле - зачем ещё? Их ведь у тебя много.
Дед улыбнулся.
- Понимаешь, сынок... На майские они в лесу, ну, в парке нашем, окрас меняют. Вроде как линяют по сезону. Форма у них становится парадной. Такая, знаешь, с белыми рубашками и фуражками с белым верхом.
- А твои почему не линяют? Дед вздохнул...
- Неволя...
Очередной стакан алкоголя лишил меня сил. Я кое-как доковылял до дивана, прилёг и, уже засыпая, проговорил заплетающимся языком:
- Дед, а дед!
- Что, милай?
- А почему ты меня для этой мис...миссисип (я инул)... Миссии выбрал?
- Спи сынок, спи. Я апосля всё как есть тебе расскажу, без утайки.

Проснулся я от того, что дед Мичурин ибн Мамай теребил меня за плечо.
- Пора, сынок, вставать! Пора!
Я нехотя, с трудом, перевёл своё тело в вертикальное положение. В неверном свете тусклой лампочки кружили комары и прочие ночные насекомые. В углу о чём-то бормотал телевизор. Изображение на экране рябило и расплывалось. Впрочем, в глазах у меня тоже изрядно рябило.
- На вот, сынок, попей чайка.
- А пиво осталось?
- Осталось. Но сначала - чайка. Сладкого. 
Мне очень хотелось пива, но мой мучитель был непреклонен. Я торопливо, обжигаясь, выпил кружку чая и почувствовал себя значительно бодрее.
- Ну что, сынку, полегчало?
- Ага! Но от пивасика не откажусь.
- Не надо тебе сынок пивасика. Ты с этим потерпи. На вот лучше настоечки выпей, да салом вот закуси.
Я не стал противиться и залпом опрокинул в себя с полстакана коричневой, пахнущей травами, жутко горькой бурды. Закашлялся.
Дед похлопал меня по хребту и протянул кусок чернушки с салом.
Из носа потекло. Я вытер рукавом и захрипел:
- Мне бы запить!
- Потерпи родной. Эту штуку запивать нельзя. Скушай вот хлебушек с сальцом, сразу опустит, вот увидишь!
Меня и вправду быстро опустило. Резко прибило на голодняк, но выпрашивать еду было стрёмно. Однако дед обо всём догадался сам. Поставил передо мной табурет, накрыл остатком  той самой газеты и быстро соорудил перекусить.
- Спасибо, дедушка!
- Кушай, милок, кушай. Только пить тебе больше нельзя. Вот сходим за "МилицОнерами", а после - пей, хоть залейся.
- Так всё таки почему, дед, ты меня позвал твоих "МилицОнеров" ловить?
- Ты понимаешь... На Май, сменив окраску, очень они осторожными становятся. Просто беда, токма своих подпускают!
- Дык... поперхнулся я от сказанного. Дед снова похлопал меня по хребту.
- Дык я ж не мент!
- Ну и что? Зато в ВВ служил. Они своих чуют и вроде как, расслабляются, понимашь?
- Ага... Теперь вроде понимаю...
- Ну вот и славно.
Дед достал папиросы. Мы не спеша, с чувством покурили...
- Давай умойся и пойдём.

Часть 5. Свой свояка...

Дед погасил свет, запер на замки голубятню, домик, навесил на калитку замок, взял в руку авоську с двумя трёхлитровыми банками, накрытыми капроновыми крышками. Мне же вручил другую авоську с каким-то тряпьём.
- Что это?
- Форма.
- Какая форма?
- Твоя. Красно-погонная. Китель и фуражка.
- А зачем?
- Для маскировки.
- Не понятно что ли?
В парке было тёмно и как-то стрёмно. Дед включил фонарик, но его тусклый свет только добавил неприятных ощущений. Перейдя мостик через ручей и дойдя до оврага, мы остановились. Дед повесил на сук свою авоську, а из моей вынул мятый китель с красными погонами. В свете фонарика блеснули значки - "Классность", " ГТО", "Воин-спортсмен" и "Гвардия". Вслед за кителем вытащил фуражку с красным околышем, тоже изрядно помятую.
- Шо, уже пора?
- Да нет. Просто холодно в лесу. Замёрзнешь ты в своей рубашонке то.
Заметив моё смущение дед добавил.
- Да не менжуйся, надевай, никто тут тебя в эту пору не увидит.
Ночная прохлада, уже пробравшая меня до костей, заставила подчиниться. Я напялил только китель, фуражку не стал. Дед надел мне её сам, укрепив рант под подбородком.
- Дед! - Чаво тебе?
- Я наверное сейчас на пугало похож огородное?
- Эх, сынок... Знал бы ты в чём я за линию фронта ходил! А ты что дед, в разведке служил? Ага. В ей родимой.
Шли мы довольно долго. Мои наручные часы остановились без под заводки и стали бесполезным куском металла. Примерно через час или полтора, когда я уже изрядно притомился, дед остановился. Мы присели на бревно. Дед уже давно погасил фонарь, экономя наверно дефицитные батарейки, ориентируясь в темноте, каким-то невероятным, совершенно непонятным мне образом.
- На вот сынок, покури и слушай меня внимательно. Вот тебе фонарик. Но ты его пока не включай. Ты отойди подальше по этой вот тропинке. Как отойдёшь метров на сто, пой песню милицейскую. Да только не голоси, а так, знаешь, не громко, ласково будто колыбельную.
- Какую спросил я?
- Песню-то? Да любую пой.
- Наша служба и опасна и трудна сгодится?
- Это то, что надо!
- Только я слова не все помню.
- Да плевать. Пой что помнишь, остальное бухти.
Тут главное - мотив и настроение.
Песня, эта "Милицонеров" успокоит.
На вот - банки возьми, да не урони!
Там, в банках приманка - сахар, шоколад и держи вот лимон и коньяк. Очень "МилицОнеры" это дело любят.
Как выйдешь на поляну, увидишь посередь неё дуб. Там, под корнями, они и живут. Но к дубу не подходи. Встань от него метрах в пяти. Крышки с банок сыми, полож в траву и запевай.
Двигайся спокойно, неспешно, без резких движений. Крышки в правый карман кителя положи, чтоб под рукой были.
Сам тоже выпей и шоколадом закусь.
Шоколад, когда открывать будешь, шурши погромче фольгой. Выпивай тоже громко, причмокивая, чавкай да нахваливай "Ах как вкусно! Ох и вкусно же!".
- А где я его возьму?
- Кого?
- Шоколад,  да коньяк...
- Ты дура что ли? Я выдам. На вот держи, в левый карман сунь.
Дед протянул мне откупоренную бутылку коньяку и шоколад. Я исполнительно засунул их в левый карман моей солдатской парадной формы.
- Запомнил?
- Так точно!
- Повтори!
Я чётко повторил инструкции старого разведчика.
- Ну, с Богом, сынок!

Продолжение следует...    см. "МилицОнеры" финал