Глава 7 Погорельцы

Сентябрь 1943-го. В Исакове становилось всё тревожнее. Люди готовились к худшему. Заранее приготовили мешки с тёплой одеждой и продуктами, чтобы, в случае прихода немцев, схватить их и побежать в лес. По всему чувствовалось: вот-вот нагрянут фашисты и натворят беды. Чтобы спасти хоть какое-то имущество, около домов, в садах и огородах люди вырыли тайники-окопы, в которых сложили всё самое ценное и необходимое. Тайники были сверху засыпаны и тщательно замаскированы.

То, чего больше всего боялись, но и ожидали, произошло в первых числах октября. Немецкий отряд с собаками появился на восходе солнца сначала в Морозах, где вскоре запылали шесть оставшихся домов. Ранее в этой деревне уже были сожжены партизанами три дома, в которых жили полицаи, - с ними партизаны не церемонились, - там, на чёрных пепелищах, задумчиво стояли оголённые печи. А накануне того страшного трагического дня, перед приходом немцев, случилось нечто странное, мистическое, недоступное разумному объяснению. Деревню всполошила жившая в ней юродивая Нюша, которая с криками и причитаниями металась от  одного дома к другому. Она останавливалась под окнами и приговаривала, словно предупреждая односельчан о близкой опасности: «Зажгу… Пусть горит… Да и правда». Затем бежала к следующей избе и повторяла те же тревожные слова. Вероятно, такое поведение Нюши было воспринято всеми именно как предупреждение. Но ранним утром, услышав приближающийся лай немецких собак, не все успели добежать до спасительного леса и были схвачены немцами. Убогих сразу же расстреляли, а здоровых и способных к работе впоследствии угнали в Латвию или Германию. В числе убогих была убита и Нюша, которая даже не пыталась убежать…

Вслед за Морозами такая же участь постигла в тот день и другие деревни – Бабаи, Себрово, Исаково. Карнышино и Карпилово уцелели – наверное, боясь засады партизан, немцы решили туда не соваться. Когда очередь подходила к Исакову, все его жители уже спрятались в лесу, кроме Александры, Катерины и престарелой бабушки Евдокии, которая наотрез отказалась уходить, уверяя, будто немцы её не тронут. «Придут шлюханы – твердила она, - я скажу им: тут сироты живут, тут не зажигайте!» Было бабуле 90 лет, не осталось у неё ни родных, ни угла своего, и потому сёстры приютили её в своём доме… Как ни уговаривала теперь Александра бабушку, как ни тянула в лес – всё было напрасно. Та лишь попросила достать из окопа какую-то икону, и, пока Александра возилась с этим делом, подбежала сестра и выпалила: «Немецкие собаки в Себрове лают, а ты всё старую потешаешь!» - «Катенька, беги, я тоже сейчас!» - «Нет, побежали вместе!» В последний раз оглянулась Александра на бабушку, ставшую для неё почти родною. Катерина решительно схватила сестру за руку и потащила за собой. Закинув мешки за плечи, они бросились со всех ног к опушке леса.

…Небо заволакивали чёрные клубы дыма. За деревьями огня видно не было, и едва слышалось, как сухо и зловеще трещали объятые пламенем избы. Томительно тянулось время. Тяжёлые думы одолевали всех: было о чём горевать. Даже единственную в Исакове лошадку – и ту не уберегли. Никто в суматохе про неё не вспомнил, когда убегали в лес. Где ж её, родимую, теперь искать?..

 Прошло несколько часов, когда трое молодых смельчаков – Иван, Дарья и Александра – решились выйти из леса. Они долго наблюдали за догорающей деревней, укрывшись среди кустов и высокой травы, опасаясь оказаться кем-нибудь замеченными. Но вокруг не было ничего подозрительного. Наконец они, пригнувшись, сначала пошли, а затем побежали, каждый на свою печину. От груды тлеющих углей тянуло нестерпимым жаром. Александра, тяжело дыша, остановилась у окопа, где она оставила бабушку, и где теперь были разбросаны какие-то вещи. «Да это же бабушкина икона!» - вдруг узнала она, и внезапная страшная мысль пронзила, как молния, всё её существо. «Бабушку сожгли!» - закричала она не своим голосом и, бессильно опустившись на колени, зарыдала. От соседнего пепелища тут же бросился к ней Иван. «Тише ты! Да замолчи! Немцы услышат!» - сдавленно просипел он. Подошёл ближе, добавил: «Что ты болтаешь? Пойдём, пойдём отсюда». Следом за Иваном прибежала и Даша, и они, успокаивая Александру, заспешили обратно к лесу. Кто-то предложил поискать пропавшую лошадь. Не было никакой надежды, что она где-то поблизости, тоже прячется в лесу, и, скорее всего, её увели немцы. Но что-то надо было делать, и ребята направились в сторону Выбора. Окольными тропками, стараясь держаться подальше от дороги, они дошли почти до самого посёлка, когда увидали вдали взметнувшееся к небу высокое пламя. Оно сужалось кверху, вонзаясь в голубое небо своим острием. «Горит, как свечка», - тихо сказала Александра. Громадной жертвенной свечой горела двухэтажная Успенская церковь…

Так начинались долгие мытарства для жителей Исакова, лишённых крыши над головой. Несколько дней провели они в лесу. Спали, тесно прижавшись друг к другу и дрожа от холода. Потом стали уходить подальше от Выбора, но не дошли и до Себрова, как вдруг обнаружили за рекой сарай, набитый сеном. Такое убежище показалось раем – люди отогрелись на сене и выспались. Но остаться в том сарае не пришлось. Был он рядом с дорогой, и на другой день его заметили полицаи и подожгли.

Надо было уходить дальше. Продолжая держаться вместе, погорельцы добрались до Бараков – в этой деревне немцев не было, хотя она находилась на прямой дороге к Выбору. В Бараках уже поздним вечером, совершенно обессиленные, они втиснулись – все двадцать человек – в одну избу и повалились на пол.

До февраля 44-го не трогали их немцы – видно, были у тех дела более важные. Но 15-го февраля фашисты объявились. Александра навсегда запомнила этот страшный день. Когда на краю деревни послышалась пальба, все бросились бежать в противоположную сторону. Немцы поджигали дом за домом, обстреливая убегающих людей. Бежали вереницей по наезженной санями дороге, другого пути не было. В сторону не свернуть, ведь снег такой глубокий, что, если сразу не убьют, то быстро упадёшь, выбившись из сил. Многие тогда остались лежать на заснеженной дороге, подкошенные пулями…

А те, кого судьба сохранила, добрели в деревушку Дьяки. Разошлись по избам, притулились, кто, где смог. Александра и Катерина оставались там более трёх недель. Неуютно, боязно было среди чужих людей. Наконец они вдвоём, не выдержав, направились в обратную сторону, к своему пепелищу, в тот лес, где прятались их бабушка Катерина и дедушка Иван, вместе с другими беглецами из деревни Морозы...