Глава 4 Барышня

Выборская волость прежде называлась Корешевской. Но после революции село Корешево быстро пришло в упадок и исчезло, а центр волости переместился в Выбор. Лишь в 70-х годах прошлого века на берегу Корешевского озера снова зародилась жизнь – появилось несколько колхозных однотипных домиков. А когда-то это была большая деревня, делившаяся на две части: первое Корешево и второе.

Во втором Корешеве, от которого ныне и следа не осталось, рядом с Рахновским озером, жил барин. Сохранились о нём самые скудные сведения, и даже имя его мне не удалось выяснить. Отличался барин необыкновенной добротой, любил привечать странников и нищих, которые в те времена во множестве бродили по дорогам. Если увидит идущего с посохом – обязательно позовёт к себе в дом и накормит. Был он лютеранин, но его дочь, которую звали Еленой, уже в сознательном возрасте приняла православие. В юные годы она дружила с моим дедом. Тёплыми летними вечерами они вместе подолгу катались в лодке по Корешевскому озеру… Любили они друг друга, да только не суждено было молодым соединить свои жизни. В 1909 году деда призвали в армию, а барышню незадолго до этого подкосила какая-то страшная болезнь, и она слегла. Врачи ничем не могли помочь – девушка лежала на спине без движений. Красивая была. Светлые вьющиеся волосы, волнами спадающие на плечи.  Глубокий задумчивый взгляд, пронизывающий и пространство, и время. Ручонки, совсем худенькие, были скорчены на груди – она не могла ими пошевелить. В таком неизменном положении, с непрестанною молитвой в сердце, барышня пролежала на спине двадцать четыре года. Скоро осталась она сиротой, и добрые люди в деревне Себрово приютили болящую и заботились о ней. За великое терпение наградил её Господь даром прозорливости. Многие в округе почитали барышню и спешили к ней со своими нуждами и скорбями, и никто не уходил без утешения. В тревожные месяцы гражданской войны, когда долго не было писем от моего деда, его мать тоже пришла к барышне и услышала в ответ на своё горестное предположение о смерти сына: «Он жив…  Немножко ранен… Лежит в госпитале… Скоро приедет в отпуск, а потом и совсем вернётся домой». Надо ли говорить, как была утешена мать этими словами, которые впоследствии исполнились в точности?

Вот ещё один случай. На выборской почте обвинили и арестовали сторожа – за якобы украденную им какую-то очень ценную посылку. Грозил расстрел, и пятеро его детей должны были остаться сиротами. Барышня велела передать работникам почты: «Пусть придут ко мне, я скажу, кто украл посылку». Когда те объявились, она тихо, но твёрдо произнесла: «Сторож не виноват». – «Чем ты докажешь»? – Я скажу, где лежит посылка»…  Барышня указала место, где потом действительно обнаружили спрятанную посылку. Сторож был спасён от неминуемой смерти. Истинным виновником оказался начальник почты, которого, впрочем, не тронули, поскольку тот был из коммунистов. Ворон ворону глаз не выклюет.

А вот барышню после этого случая хотели убить. Узнали про то люди, заступились за неё, стали по-очереди  охранять, не оставляя одну ни днём, ни ночью.
Умерла она в 1932-м году. На похороны приехало столько народу, что в Выборе не было места, где оставить лошадей. А люди всё прибывали и прибывали. Никогда, наверное, не видел Выбор такого многолюдства, как в тот печальный и, в то же время, торжественный день. Сколько их было? Сотни? Тысячи? – Невозможно представить. Сколько было тех страждущих, получивших в своей жизни помощь от прикованной к постели барышни? Воистину «сила Божия в немощи совершается». Многие отправлялись на лошадях в ближайшие деревни, оттуда шли пешком в Выбор, чтобы попрощаться с подвижницей. Отпевали её в Воздвиженской  церкви, рядом и похоронили.

Прошло с тех пор более семидесяти лет, и, хотя давно покосился и врос в землю массивный крест с едва держащейся ветхою лампадой, за могильным холмиком всё ещё кто-то заботливо ухаживает. Но не под спудом земли покоится прах барышни, ибо гроб с её телом не был сразу засыпан землёй, а положили его в небольшой склеп, сделанный из дубовых досок руками моего деда. Неизвестно, по какой причине он это сделал, и остаётся лишь предположить, что в старину именно так хоронили святых, Богу и людям угодивших, подвижников...