В греческом доме

(поэмэска)

В дому, где я живу,
тень грека обитает.
Во сне и наяву
я слышу – он листает
страницы разных книг
и, в том числе, моих.

Возможно, грек читает
и даже почитает
то, чем я дорожу,

и даже уважает
Стихи, что я пишу...

…и про Мангуп-Кале,
И про Еникале,

И как по Херсонесу
водил я поэтессу
потом, как пёс репей,
тащил в Пантикапей,
а вслед рычал кобель –
ревнивый Коктебель.

И, посетив акрополь,
обратно в Севастополь
спешил, как в божий рай.

И как меня заметил,
и встретил, и приветил
татарский Хан-Сарай.

Я там сонеты одам
тогда вдруг предпочтя,
служил экскурсоводом,
серьёзно и шутя.

Я там обрёл харизму,
я сам, как тот Герай,
разглядывал сквозь призму
насквозь Бахчисарай.

Терпя, что было сил,
я туркам дань носил.
Столкнув урусов лбами,
я торговал рабами,

покуда в глушь – в Саратов –
в компании кастратов
не переехал я.

Увы, судьба моя!
Зачем на стыке стран
меня убил султан?

И вот я в доме грека –
гильдийного купца.
Бушует кровь абрека
на острие свинца.

Я слышу, как ласкает
грек женщину свою,
как бережно листает
поэзию мою.

Пьет воду из колодца
и плачет, и смеётся…

Потом его не станет –
исчезнет навсегда,
поскольку перетрётся
веревка и порвётся…

Как прежде из колодца
подземная вода
в сухое небо рвётся…

Туда водицу тянет,
туда, как птицу, манит
полдневная звезда.

Она средь бела дня
нисколько не видна,
а только из колодца…

Поэтому так пьётся
холодная вода.

Любовь моя не вянет.
Не скоро перестанет.

В кругу аорты бьётся,
меня сто лет храня.

Мне пелось и поётся,
пока за мной влечётся
и обо мне печётся
всекрымская родня.

16.12.17