8. Глухой хутор. Признание Полины

8. Глухой хутор. Признание Полины
Леонид Зенин
— Ты, Наташа, не переживай, всё отойдет и ты будешь ходить, как все. Я старик Филак, проживший немалую жизнь, знаю, что человек большой воли всегда побеждает в жизни и добивается своего. И сын найдется, ты его найдешь. Мы еще спляшем после Победы.
— Наташа улыбнулась, трогая здоровой рукой за край телеги. Она лежала на сене, прикрывшись до пояса одеялом.
— Ну, а ты, Полина, дай Бог, чтоб мальчик был, защитник, а о Гулове сообщим, как появится, — сказал Филак, успокаивая сидевшую на телеге Полину.
— Да, девчата, видите, как судьба нами играет, — высказал Андрей, стоявший рядом с Филаком и опиравшийся на клюшку. Но победа будет за нами.
— До свидания, — сказали провожавшие. — До встречи...
Бывший одноногий командир отряда, сидевший впереди,улыбнулся из-под кепки, поправил костыль, дернул вожжи, сказал «но» и лошадь потянула телегу по травянистой малонаезженной дороге.

  Более месяца отлежала Наташа в объединенном лагере под присмотром врача и легкораненой медсестры Поли, у которой время подходило рожать. Гулов исчез втроем с того дня, как начался переезд на новое место. С разведки ни Гулов, ни его товарищи не вернулись. Этот странный авантюрный человек вызывал подозрения. Кто он? Никто не знал... Такое раздумье волновало многих: бывшего командира, Наташу и Полину. Целые сутки ехали они в дальний хутор, где жило несколько человек — инвалидов и хуторян, занимавшихся хозяйством.

  Во время эвакуации сюда загнали стадо лошадей и коров. Скрытый в лесу, хутор трудно было обнаружить с воздуха. Там были землянки, сараи, естественно, замаскированные кроной деревьев. Протекал ручей, рядом небольшое заросшее камышом озерко с рыбой. В разных местах сажали картофель, рожь, пшеницу. Сеяли узкими полосками. Сюда привозили выздоравливающих раненных и больных, и здесь их выхаживали. Полина оказалась хорошим «врачом» — травником, самоучкой, сумевшей достичь все причуды знахарства и лечения травами. Наташа в душе простила Полине всё, оставив тайну в себе. Она удостоверилась в действенном её лечении других и с душой приняла её и сама обнаружила целебность трав и их благотворное влияние на организм. Чай они пили, заваренный таволгой, ромашкой или смесью трав. Они каждый про себя вспоминали встречи с Гуловым...

  Время приближалось рожать. И Полина, верившая в Бога и добро, призналась Наташе, что совершила подлость по отношению её, приняв участие в заговоре. Это Гулов, с помощью угроз, заставил её молчать, показав на пистолет и веревку. Он всё сделал, чтоб не было воды в бане, и сам взялся принести воду и сказал ей, чтоб она приходила в баню через полчаса. Это он напоил банщика и всё спланировал так, чтоб встретиться с Наташей. Я умоляла его не делать этого. Но всё было бесполезно. Он тогда снова поводил перед носом пистолетом. Я боялась, что он убьет тебя, но тогда бы ему была крышка.
— Ты славная женщина, я бы это не смогла сделать, я бы отдалась. Я не смогла бы сдержать его напор и чудесные ласки. Это реально. Он позволяет себе всё, и вовлекает тебя в эту игру. Забываешься и... и это приятно. Это правда, Наташа, — заключила Полина, протирая на глазах слезы.

Наташа поцеловала Полину за признание и за то, что с помощью её растираний травами и овощами, питьем она стала подыматься и передвигаться с помощью клюшки.
— К осени ты встанешь на ноги и начнешь ходить, — пообещала Полина.
Осенью она родила маленького Гулёнка, мальчика, похожего на своего отца, с темными глазами.
— Да это будущий Гулов, — сказала Наташа несколько дней назад, принимая роды. — Кричит здорово.
; Но Поля криво усмехнулась, покачав головой. — Не надо вспоминать. Теперь у меня сын. — Улыбнулась она счастливо.
— Да... Да... ответила Наташа, вспомнив Сережу... Сердце её застучало. Она с грустью отвернулась и заплакала, сдерживая рыдания...

  Наступила зима. Непроходимые дороги. Только сани с лошадьми полосовали снег, оставляя рыхлый, не накатанный след.

  Однажды на хутор привезли двух тяжелораненых командиров. В срочном порядке расчистили полосу для посадки самолета. Это было узкое ржанище, выходившее к мелколесью. Самолет сел утром по зажженным кострам, которые после посадки тут же затушили и забросали снегом. Летчики привезли медикаменты, рацию, что-то в ящиках и свежие газеты, где было сообщение о том, что немцы разбиты под Сталинградом и многотысячная армия взята в плен во главе с фельдмаршалом Паулюсом. Наташа и Поля с радостью встретили это сообщение и с удовольствием читали известия об успехах на фронтах и Наташа сожалела, что не может ничем помочь. Теперь она сама инвалид. И находчивая Поля подсказала, что как только снова прилетит самолет, то Наташа может улететь с летчиками на большую землю в родные места, в Подмосковье, к родственникам и заняться поиском сына.
— Но лечение не забрасывать. Травы — это твоя жизнь. Помни это. А пока ходатайствуй у начальства, чтоб вывезли тебя, — заключила Поля.
Шло время, душа у Наташи разрывалась, когда она нянчила ребенка Поли. Мальчика, в честь мужа Наташи, Веринова Николая, назвали Колей.

  Плечо и нога у Наташи начали отходить, она уже хорошо передвигалась с клюшкой. Заявление о выезде Андрей подписал. Оставалось подписать командиру объединенного отряда.Но прилетел самолет и сел на ржанище, чтоб увезти раненого полковника, так сообщила Поля. Наташа, находясь в курсе событий, спрятала сверток с документами на груди. О своем намерении она сообщила по команде, но ответа не получила. Шли бои. Тогда она решила улететь самостоятельно. Упросить летчиков. В этом помогла Поля и раненый полковник. Он на свой риск приказал летчикам. Наташу засунули в санитарный самолет. Мотор громко загрохотал и самолет, громыхая по полю колесами, оторвался у мелколесья и полетел на Восток. Наташа радостно прижимала сверток, не обращая внимания на воздушные ямы и резкие толчки во всем теле. Она летела домой, на родину к своему сыну...

   1956-1995 гг.
   Конец второй части.