4. Встреча с Гуловым. Операция

4. Встреча с Гуловым. Операция
Леонид Зенин
  Жить у Ивановых-Саболенковых долго без известности было нельзя. Наташа переживала, что она принесла заботу старикам. Теперь у деревенских людей возникало подозрение, хотя Филак и Андрей ушли в лес. Возвратились они однажды ночью и сообщили, что есть лагерь и что они там будут жить, а Наташа пусть перезимует в деревне.

  Затрещали морозы, разрисовывая свои художества на стеклах домов. Заметелили вьюги. А в избе тепло. Наташа всё знала по хозяйству. Она кормила и поила корову и лошадь, кур. Только иногда по божественным праздниками читала залежавшиеся книги. Старуха Иванова-Саболенкова была набожной, старик же был иным. Он верил и не верил. Веселый, любил выпить, но знал меру.
— Взбалмошный мужик, — говорили о нём в деревне. — Может выкинуть любую неожиданность, и поругаться, и вскричать. Но трудяга незаменимый. В поле горит, как факел. Земля аж рассыпается перед ним. На праздники, выпив, любил поплясать, что-либо белорусское или дудел на дудочке так, что коровы останавливались и слушали. Сам мастерил их. Носил всегда белорусскую одежду, сохраняя традиции своего рода. Никакие невзгоды не могли сломить его, он делал свои дела, ходил да улыбался... А в лесу — все грибы его... Добрый человек — заключали о нём люди в деревне.

Поэтому беженцев и Наташу он принял добродушно и с уважением. Хотя старуха — Саболенкова, намекала ему, что всё может кончиться плохо. Наташа втянулась в хозяйство, но переживала и за них, и за себя. Странным было всё с того дня, когда их начали искать в городе Красовске и после того, как они его покинули по предложению Гулова. И поиск лагеря, когда их преследовали, и чуть не уничтожили всех. Ни лодки не было, ни человека. Видно, тот лагерь тоже стерли с лица земли. Эти мысли набегали на Наташу, когда она читала книги о различных приключениях, которыми, видимо, увлекалась дочка Саболенковых — Маша. Теперь Наташа очень ругала себя за то, что отбиваясь от Гулова, на конференции в Минске, сказала ему, что обратно поедет неизвестно когда, так как по дороге заедет в деревню Батраки к Ивановым. И вот теперь переживала за лишне сказанное, а вдруг он ищет её и всех их. Единственно её спасало то, что никаких Ивановых в Батраках не было. А жили там белорусы Саболенковы. Это их игривая дочь вышла замуж за старика — военного — Иванова и родила от него им внучку. Если об этом знал Гулов — это плохо. Кто он Гулов? Холостяк. Одинокий человек. Главврач. Может быть он порядочный человек и погиб вместе с лагерем. И Наташа напрасно катит на него бочку. А вдруг жив?.. Что же, дай бог. Но он будет её преследовать до конца, он влюблен в неё. Но в неё влюблен и Андрей, хороший честный парень, военный — лейтенант. Но разве она может изменить своему Николаю и своему сыну Серёже и маме — никогда.

 Она вспомнила пионерскую клятву: быть честной до конца, справедливой и верной Родине. Вспомнила книгу о Павлике Морозове, свою пионервожатую — комсомолку, всегда ходившую с красным галстуком. Потом она сама стала активной комсомолкой и сумела из поселка поступить на рабфак мединститута. Но перед самым окончанием рабфака, когда она, младшая любимая дочь была в расцвете, вдруг умер отец от простуды. Он работал до упаду на зависть окружающим. После странной смерти отца, Наташа еле доучилась в институте. Она стала еще прямее, еще строже к жизни, еще справедливее. На это вдохновил её отец и весь курс обучения. Выступала она на собраниях открыто, громко и ясно, не блуждая мыслями. Такие люди были нужны Родине.

  Но однажды с ней побеседовал преподаватель истории, он её уважал за отличное знание истории Родины. И всё расспрашивал, как к кому она относится. И попросил даже об одном человеке сообщить, как он ведет урок и тут Наташа фыркнула: — Ведет как все. Она прямой человек, не могла продажничать. И к ней отношение изменилось. Она по истории получила тройку. Парень, однокурсник, с которым она встречалась однажды проявил наглость. С ним они расстались. И тут на последнем курсе она встретилась с Николаем. Через месяц вышла замуж, огорошив всех знакомых и родных. Комсомольская активность заглохла. Но Наташа посчитала встречу с Николаем судьбой. Она ушла от чего-то нехорошего. Так разъяснил ей в свое время Николай, которому она рассказала всё откровенно. Военные переезды мужа заняли её жизнь. Потом рождение сына. По их просьбе мама приехала к ним. В подмосковной деревне дом остался старшему сыну, брату Наташи. Остальных страна разбросала по углам. Мама помогла выходить своего внука, несмотря на критические ситуации того времени. И вот война — разбросала семьи.

  Однажды поздним вечером в тихую, словно вымершую деревню, пробрался Андрей и постучал в боковое окошко кухни. Хозяева и Наташа взволновались. Старики глянули в окно и замерли: — Мужчина, не знаем? — сказали они, подталкивая посмотреть Наташу. Она глянула и узнала. — Андрей, что-нибудь случилось в лагере, — проговорила она и они пошли вместе с дедом открывать дверь.
Андрей рассказал, что они живут в землянках и что новое сообщение пришло к ним: фашистов разбили под Москвой, месяц назад. Наташа обрадовано заерзала на скамейке, но когда Андрей шепотом сообщил, что Гулов у них связной и разведчик и, что у них есть раненные и надо делать операцию. Поняв намек Наташа задумалась. Какую операцию она сможет сделать, если она не хирург. Гулов и Филак просили её прийти. Наташа ответила отрицательно, что она не хирург и не хочет подвергать опасности людей и семью Саболенковых.

  После этого разговора они легли спать. Наташа на кровати, Андрей на деревянном диване. Наташа чувствовала любовный взгляд Андрея. Когда он входил, его пальцы коснулись её руки.
— Опять ей будет сниться приятный сон, — подумала она. А утром до рассвета Андрей ушел, сказав, что Наташа похорошела и стала красивее. Наташа успокоилась, но не надолго. В следующую ночь к их дому подъехали сани. В дом вошли Андрей и Филак.
— Гангрена, — сказал Филак. — Умирает человек, командир, доче. Он всё объяснил ей по порядку.
Наташа заплакала и стала послушно собираться. Они ехали втроем. Лошадьми правил Филак. Сзади, прижавшись друг к другу, сидели Андрей и Наташа. С каким-то страхом она ждала приезда в лагерь.

— Но самое главное, моя душа, мое сердце со мной, — думала она, ощущая на груди сверток, — там моя жизнь. Мы неразлучны и ради тебя, сынок, я буду делать всё, что скажут, всё, что придется. Теперь надо приложить усилия, чтоб разбить врага. Москва выстояла... Родина моя выстояла. А какое решение принять теперь. Делать операцию?.. Может, не надо? Гангрена ноги? Командир отряда. Военный. Возможно, и Николай где-то мучается и ему кто-то оказывает помощь.

  Она вспомнила, как делали операцию другим, когда она присутствовала на практических занятиях. Но главное, её страшила встреча с Гуловым. Она была в задумчивости, а Андрей, приятно прижавшись, дремал. Была темная ночь, сани скользили по мягкому снегу. Где-то в середине леса их встретила охрана. Пропустили. И вот они идут к землянке, где лежит больной. Горела семилинейная лампа. Зажгли еще десятилинейную. Больной был в жару. После осмотра пришли к выводу: делать операцию, отрезать ногу, иначе гангрена. Но наркотических лекарств и средств не было. Медикаментов совсем мало. Вместо наркоза оставалось одно — крепкий самогон или спирт, так предложил Филак и одна из женщин, заменявшая медсестру, у которой мать была травницей. Она предлагала кровоостанавливающие травы и после операции промыть рану настоем йодистой травы таволги. Эта трава сильно пахла карболовкой.

  Ногу решено было пилить обычной пилкой и это должен сделать Андрей...
После прослушивания у больного спросили: — Сердце выдержит? Как думаешь сам? Выбирай — гангрена — смерть или жизнь без ноги. До колена её не будет.
И больной командир ответил: — Я согласен без ноги...
Чтоб начать операцию надо было дождаться разведчика Гулова, ушедшего в город с группой ребят, чтобы добыть бинты, лекарства и всё нужное для операции. Они ограбили аптеку и больницу.

  А время шло. Замещающий командира сержант предложил подождать. Подготовка к операции шла полным ходом. Вскоре появился Гулов. Наташа не узнала его.
— Это не он? — подумала она. — Лицо его было в морщинах и нос свернут на бок. На щеке длинный шрам. — Это же не Гулов, — удивилась про себя Наташа. Но произнесенное: «Здравствуйте, Наташа» и пожатие руки, да глаза — опровергали подозрение.
 - Ваше решение, Наташа? Обратился он мило, нисколько не смущаясь своего изуродованного лица.
— Значит он тоже пострадал, — мелькнула мысль у Наташи, и ей стало стыдно за свою подозрительность и жалка Гулова, а себя она упрекнула в бездушии и жестокости.
— Ну, начнем, — сказала она решительно, проверяя приготовленное к операции. Вера в справедливость, в чистоту, а не подлость придали ей силы. Чтобы не волноваться она выпила валерьяновой настойки.

Жесткий стол, куда положили раненного после промывки ран, был огорожен белыми простынями. Приготовили всё и маленькую пилку, которой будет пилить кость Андрей, а Наташа зашивать рану.
— Сердце выдержит? — снова спросили раненного.
— Да, выдержит, — снова решительно ответил он, которому надоели постоянные боли. Наташе тоже дали выпить чуть разбавленного спирта: она еще в деревне привыкла к нему.

  Приступили к операции. Это были мучительные минуты. И когда всё было кончено, а раненый продолжал жить и дышать, Наташа упала в углу на топчан и закрыла лицо руками. По нему тёк пот, всё тело её было мокрым.
— Водки, — попросила она. — Следите за раненным. Пульс и остальное. Если усну — разбудите.
Она выпила разбавленный спирт, заела хлеб с салом и уснула. Это была её первая и последняя операция. Она спасла человеку жизнь и теперь верила, что победа будет, раз наши люди идут на всё, даже на смерть...

   Продолжение следует...