5. Гибель гарнизона

5. Гибель гарнизона
Леонид Зенин
 
  В вечерней темноте сквозь деревья мерцали огни небольшого приграничного города. Это было хорошо видно с военного гарнизона, который располагался на возвышенности. Снизу доносились сигналы автомашин и музыка.
Бабушка укладывала Сережу спать. Он беспокойно спрашивал:
— Баба, мама сколо едет?
— Осталось два дня, Сереженька, — и бабушка показала ему на пальцах.
— Два... — сокрушенно вздохнул мальчик. — А папа?
— Папа на дежурстве, завтра утром принесет шоколадку.
— Шикояд, — растягивая, произнес Сережа, продолжая ворочаться, а бабушка злиться.
— Ну, что ты вертишься, как сорока на вертеле... Спи... А то... Я... — Мальчик затих. Она выключила свет и легла спать. Сережа несколько минут повздыхал, поворочался и уснул. В комнате воцарилась тишина. Ночь шла своим чередом.
В то же время, уже под утро, на аэродроме; в дежурном звене, в большой комнате, при тусклом аккумуляторном свете за столом сидели четверо летчиков в кожаных куртках и азартно стучали костяшками домино. Это были летчики эскадрильи Веринова. Рядом с ними в комбинезонах играли в шахматы механики и мотористы. Один из них насвистывал мелодию танца маленьких лебедей из балета Чайковского. И это всем очень нравилось.

  Но игравшие в домино нарушили мерную тишину. Игра подходила к концу и участники смеялись и подшучивали друг над другом.
— А вы по концам, по концам, товарищ командир! — подсказывал рослый механик, стоявший у стола.
  Николай Веринов, заканчивая игру, встал: — Считайте бабки!
У Петренко осталось шесть-шесть. Он показал и все с дружным удовольствием рассмеялись, помогая Петренко мешать фишки.
Вдруг зазвонил телефон. Веринов взял трубку. Все устремили взоры на командира. Звонок в полночь? На рассвете? Из телефона донесся взволнованный голос заместителя командира полка Германа:
— Веринов, группа самолетов-нарушителей перелетела границу, занять первую готовность! Ждите сигнала на взлет.
Веринов резко положил трубку:
— По самолетам! Занять первую готовность!
И летчики, хватая шлемы и планшеты, выскочили из комнаты, и через минуту уже усаживались в кабинах.
Рассветало, экипажи находились в томительном ожидании команды на взлет. Моторы работали на малом газе.
— Что это? Проверка или?..
   Никто не мог предполагать ужасное.
   И тут взвилась зеленая ракета. Выпускающий махнул флажком. Взревели моторы и самолеты попарно устремились вперед по полосе и оторвались от земли. Четверка тесным строем развернулась над окраиной города и взяла курс на запад.
На аэродром спешили летчики, механики, мотористы.
— Тревога! Война! — произносили некоторые вслух. На аэродром падали бомбы, взрывались самолеты, полыхали подорванные бочки и цистерны с горючим. После взлета четверки над аэродромом появились с востока воющие пикирующие бомбардировщики с черными крестами.
А наша четверка И-15 бис во главе с комэской Вериновым набирала высоту, уходя на Запад. С земли они не получали никаких команд. Летчики сами увидели справа черную тучу силуэтов, летящих на Восток бомбардировщиков.
И сменились выражения лиц летчиков: и злоба в них, и ненависть, и решимость, сцепили зубы: впереди неравный бой.
— Следовать за мной! — подал команду комэска качанием крыльев и сделал резкий разворот в сторону вражеских бомбардировщиков. Преимущество четверки Веринова — высота. Каждый был увлечен и ошарашен неожиданной картиной страшного утра. Это враг и он над родной землей, у родного города...
— Подняли поздно,.. сволочи, — процедил Веринов, идя на максимальной скорости на сближение с противником, готовый четверкой врезаться в строй темных вражеских самолетов с черными крестами. Один из них уже в прицеле. Забыто всё, только перекрестие и силуэт в нем. Пора — подсказывает интуиция и Веринов нажал гашетку пулемета. Длинная очередь, повтор и сразу разворот.
Успел взглянуть: бомбардировщик задымил. Сцепил зубы Веринов, развернулся и тут увидел, что его ведомый горит.
— Прыгай, — закричал он, как-будто тот услышит. А над самим уже несколько вражеских истребителей.
Мессеры, — опознал он самолеты, сопровождавшие бомбардировщиков. Теперь неравный бой с истребителями. Но Николай, выжимая из самолета всё возможное, устремился за вторым бомбардировщиком. В стороне дымил еще один враг, — кто-то из наших подбил...
— Не уйдешь, — скрипел зубами Николай, выпуская очередь во второго стервятника. Тот задымил, наваливаясь на соседа. Улыбнулся Николай: — Восток нужен? Где мои? — Оглянулся. Но что это — треск в кабине и что-то полоснуло по шее. На секунду он потерял управление самолетом, но удержался, прижав рану рукой. Он пошел в атаку на третий бомбардировщик. Нет ведомого. Ну, что ж. Нажал гашетку пулемета. Простучал пулемет и смолк. Кончились патроны. Кабину Веринова снова прорешетили пули... И снова рана... Самолет пошел на снижение.

   А что было там внизу? В городе и в гарнизоне. Когда прогремели первые взрывы на аэродроме, поднялась паника среди мирных жителей.
Бабушка уже не спала, привыкшая к тревогам зятя, она спокойно подошла к кроватке внука. Он сладко спал, причмокивая губками. Поправила одеяльце и было хотела прилечь, как вдруг страшный вой и гул донесся до неё и тут вдруг раздраженный стук в дверь и крик соседки: — Лиза! Лиза! Тревога! Война!
   Испуганная бабушка рванулась к кроватке: — Господи! Война, — дрожащими руками она подняла проснувшегося Сережу. — Неужель опять германец или турок?
В это время раздался ошеломляющий взрыв, он потряс дом, зазвенели стекла. Бабушка кое-как одела куртку на Сережу, завернула в одеяльце и поспешила на выход. Раздался еще взрыв. Дом весь затрещал. Потом еще, еще... — Маша... Маша, — кричала бабушка, выбегая на улицу с Сережей на руках. — Антихристы... — рыдала она, ругая кого-то.
Но вдруг совсем рядом раздался еще взрыв. Бабушка прижалась к дереву и тихо-тихо опустилась на траву. Лицо её исказилось от ужаса и боли.
— Господи! — прохрипела она, из горла её потекла кровь. Она сползла вниз у дерева, разжала пальцы и выпустила Сережу. Он неистово кричал: — Баба!.. Баба!.. Тань... Мама... Мама...

  Он вытаращил глаза и растопырил дрожащие ручонки. Тяжелые самолеты шли на второй заход бомбить военный гарнизон. И снова взрывы, крики и вопли. Кругом дым и огонь, всё полыхало.
В суматохе появились две девушки: у одной на руках ребенок, а у другой узелок и чемодан. Она остановилась, бросила вещи, нагнулась к бабушке, придерживая Сережу, успокаивала: — Не кричи, не кричи, миленький, — девушка сама плакала и дрожала. Она пощупала пульс у бабушки, посмотрела на кровь и заикаясь, проговорила: — Мертвая...
   Снова послышался вой самолетов в воздухе.
— Анка, бери его! Бежим! Я чемодан, — закричала женщина с девочкой на руках. — Бежим.
— Куда?
— К детдому. Слышишь, летят гарнизон бомбить. Убьют нас.
Девушки побежали с детьми на выход из гарнизона,
навстречу им женщина из города.
— Слава! Слава! — кричала она, но оглядев детей, взвыла: — Не он, не он, — бросилась в сторону гарнизона, где дома и сараи.
Кругом бежали люди, кто куда мог... Где-то вдали на аэродроме слышались взрывы. Низко над гарнизоном пролетел самолет с звездами, раскачиваясь в воздухе, словно пьяный.
Но никто в гарнизоне не знал, что это шел на посадку умирающий комэска — капитан Веринов Николай.
— Только бы дотянуть, еще немножко, — умолял он машину... Одной рукой держал дважды пробитую шею, из раны хлестала кровь. Круги туманные в глазах, пошел на посадку с убранными шасси. А на полосе дым, ямы.
— А всё равно... — оживала в нем мысль. Но туман заволок глаза.
— Видно конец, — мысленно прошептал Николай. — Прощайте милые, Сережа, Наташа... и... все... — он потерял сознание.

   Подняв клубы пыли, самолет прочертил животом несколько десятков метров и встал, упершись лопастями винта в землю. Подбежали механики, летчики: лежит самолет на фюзеляже. Тишина. Никто не выглядывает. Изрешечена кабина. Забрался механик на фюзеляж, открыл фонарь. Висит бледная голова, вся кабина обрызгана кровью. Не верит. Потрогал комэску за плечо, думая, что он ранен и тихо, осторожно спросил:
— Товарищ капитан? Товарищ капитан?.. Товарищ...
Но молчит товарищ капитан, поднял механик голову за плечи — сцеплены зубы, вся шея в крови, опустил растерянно и голова упала на грудь.
— Мертвый, — дрожа и плача, произнес механик.

              Продолжение следует...