Вселенная размером с пятачок

 * * *

Место ночлега - планета Земля.
Спит на земле неприметная тля.
Спит - улыбается, видя во сне
точно такую же тлю - на Луне.

 * * *

 ...как ни гульливы, ни вольны они,
как ни увёртливы на блещущем просторе, -
взлетев от закипающей волны,
чаинки чаек оседают в море...

 * * *

 ...должно быть так взывают по ночам -
наперекор запретам-суховеям -
уста пустынь-монахинь - к родникам,
от ереси невольной холодея...

 * * *

Вот паучок раздавлен - пустячок!
Какая малость - мёртвая улитка...
Улитка - оттиск солнечного слитка,
Вселенная - размером с пятачок.

 * * *
 
...там море, золотой венок
швырнув на ложе скал, лакало
из тёмной глубины бокала
заката алое вино.

 * * *

Пора, мой друг, весенняя – наряд
весь этот – одноразовый, не боле!
Земную жизнь прожить – что выйти в поле,
где годы-одуванчики летят.

 * * *

Закат у ног. Замри, не шевелись!
Заставший осень! Вот твоя награда:
прозрачной тишины упавший лист
в артезианский холод водопада.

 * * *

Всё золотыми слитками покрылось -
надгробиями осени, взгляни!
Ты полагаешь, листья - не молились?
Не плакали: "Спаси и сохрани!"?

 * * *

Минует день - в своей тоске занозной...
Что вспомнит он - бездельник и поэт?      
Мух одиозных минуэт венозный!
Венозных МУХ?! - МУЗ сонных минуэт!

 * * *

«Что есть поэзия? – спросил меня учёный. –
Юродивая? Рыцарь без доспеха?»
- Пушистой тишины ручное эхо.
Зверёк лесной, тобою приручённый.

 * * *

В дремучем колодце во тьме обитает вода.
В скрипучем колодце на свет потемнела слюда.
В певучем колодце землёй зарастают года.
Вода умирает. А с ней умирает звезда.

* * *

Июньским утром, рано, мир – нирвана!
Лишь затаи дыхание, замри –
и отразятся в капельках тумана
все родники – все родинки – Земли...

 * * *

Ночь и фонарь, и аптека... В весенней
уличной луже вмещается всё!
Всё повторяется - kаплей - Вселенной!
В самой ничтожной из капель Её.


* * *

...День на меду настоян; загустевший
гул насекомых – певчих мух; возня
злых гусениц; ком тли заплесневевшей.
И мух, и тлю, и гусениц казня,

снуют по им одним знакомым тропам,
с мужицкою смекалкой – муравьи,
рассматривая через мелкоскопы
окаменевших куколок айвы.

 * * *

О нежности, с которой угасает
янтарный лист, не смеющий шепнуть
о том, что осень всё же привирает
о красоте земной. Совсем чуть-чуть.

 * * *

Настанет миг – и он не за горами:
последняя сорвётся капля - сверху.
И тишина расширится кругами,
от на одной ноге стоящей цапли - смерти.

И это всё. И вся твоя награда
в том, что ты видел, как во сне лунатик:
кошачья недоверчивость зелёных виноградин,
алмазный пепел тлеющих галактик...

* * *

От века - вина ль его? - сна виртуального
останется вечно дрожащая тварь.
И только поэт - допотопный дикарь -
убеждён в уникальности неуникального.

* * *

Баобабы, умные лисицы...
- Нарисуй барашка мне, пилот!
Все поэты - маленькие принцы.
Им неинтересен самолёт.