Пи

      Современный мир очень сильно погрузился в языки и заинтересовался языками, на которых мы говорим, поскольку начинает потихоньку догадываться, что через языки можно подобраться поближе к бытию и к жизни того, кто говорит. Язык начинает рассматриваться как некое свидетельство, но чего? позвольте спросить, - Бытия- подсказывает Хайдеггер. Хорошо... но Бытие есть не только у человека, у каждого животного есть своё Бытие и есть свой собственный язык, например, дельфиний язык ещё даст фору нашему, есть бытие и у неживой природы, у неё есть наличное бытие, которым она и существует рядом с нами и представьте себе, есть и свой язык - у любого бытия есть свой язык, хотя он и сильно отличается от нашего. Значит, мы пока находимся в поле сравнения языков, в поле уже сложившейся бытийственности. Так мы можем сравнивать разные человеческие языки друг с другом - более развитые с архаичными например. Можем сравнивать личные языки друг с другом, свой язык и человека, который нам встретился, допустим. Можем сравнивать человеческий язык и язык животных. А последние можем также сравнивать друг с другом. Всё это даст нам бесконечное продвижение в нашем познании, несомненно, поскольку ещё несколько десятилетий назад, мы только безуспешно тыкались носом в пространство языковой бытийственности. Однако и весь этот парад, который будет ещё долгое время услаждать наши души, и все наши открытия на этом поприще, ещё не подскажут нам почему же человек - особенный. Скорее они подскажут нам насколько мы близки к живой жизни на земле, и вообще к природе, и насколько мы все произрастаем из одного корня, несмотря на развитость или неразвитость наших языков.
      По языку можно определить место, из которого говорит человек, но каким образом человек приобретает это место? Животные приобретают своё место по роду, то есть по природе, неживая природа вследствие физических законов, то есть причинно-следственной связи, действующей на них всегда внешним образом, но человек? Его место нужно искать в истории? В становлении человеком? И вот тут-то, и появляется и проявляется смысл Логоса - ни у кого, кроме человека Логоса нет. Никакому живому существу, кроме человека, не говоря уже о мёртвой природе, Логос не присущ. А вот язык присущ. Язык как язык вообще объединяет нас со-природно со всем существующим. Логос - наша исключительная особенность.
       У каждого животного язык есть данность, и только у человека язык есть то, что непрестанно становится, меняется. Человек сам создаёт свои языки, и не стоит сомневаться, что через тысячелетия человеческий язык будет совершенно иным. Но как же тогда это происходит, благодаря чему? Сколько бы языки не смешивались, они могли бы видоизменяться и пестрить, чем они и занимаются благополучно, но не могли бы иметь развития. Какой-то внутренний источник толкает человеческий язык и подвигает к развитию.
       Этот источник - восходящий в языке Логос.
     С тех пор как люди забыли о нём, и не только о нём, но даже и о бытии, скромно выполняющим свои смыслы в человеке помимо его сознания, однажды вспыхнувший в древней Греции Логос был превращён ими в Логику, а бытие подменено сущностью, о чём справедливо писал Хайдеггер во всех своих трудах. Но изъятая из живой плоти Логоса, Логика, более не сочеталась с живым языком, и даже не сочеталась с мыслью, но только со специальными философскими абстракциями и системами.
     Между тем, Логос - или словесный свет или восходящий разум или Слово с большой буквы, почти исчезло из пространства нашего существования, или стало столь же неинтересным нам, как и бытие.
     Первоначально ребёнок рождается в стихии уже ставшего языка, языка взрослых и их Бытия, но когда он сам учится говорить - с ним происходит совершенно иной процесс. Ребёнок не копирует уже готовый язык, а подбирает слова для своего собственного осмысления мира, для обозначения своего опыта. Фактически ребёнок восходит в Логосе, как полноправный человек на приемлемый уровень, заново рождая язык через себя в Логосе. И только совершив этот неизмеримо тяжкий акт, растянутый на годы, он переходит теперь как бы в область ставшего языка. Но именно этот ответственный кусочек и момент, мы упускаем и не исследуем. Мы теряем акты со-творения, а рассматриваем только области уже готового существования и тогда язык оказывается для нас пределом и границей мира, как и утверждал Витгенштейн. Ещё бы! Потеряв самую важную, такую казалось бы "малую долю" нашего восхождения в Логосе, мы замкнём наш мир исключительно на язык и не будем знать как же может быть иначе.
      Да... а как может быть иначе? Да ведь миры творятся тоже нами! И если у рождённого мира язык - это предел, то у рождающегося - наверное же нет, не так ли? - Привет Витгенштейну!!! И всем филологам и философам от языка в его лице!
     Мы не хотим изучать рождающиеся миры. Нам бы ещё с готовыми разобраться - ответят мне. А я им отвечу - а как вы с ними разберётесь без мгновения рождения?
     Гераклит мыслил прямо из нового рождающегося мира. Вот почему он - мыслитель Логоса. Не Логики, в которую его потом затащил Гегель и не языка, которым будут препарировать его сегодня филологи - уже препарируют. А накася-выкусите Логоса!
     "Душе присуща самовозрастающая мера" - тут, извините, не до готовых миров и не до готовых языков. В такие моменты никакие наши действующие языки эффективно не действуют. Поскольку Душа собирается перерасти саму себя или взойти над собой - она поднимается в восходящем потоке, а такими потоками для человека являются только Свет или Слово.
     Сравните это выражение Гераклита с более поздним выражением софиста Протагора - "человек - мера всех вещей", которое прижилось в нашем мире значительно лучше, чем гераклитовское. Посмакуйте на языке одно и другое, вдумайтесь - зримо видна разность проекций этих двух мыслей. Протагор берёт Душу человека как уже готовую, данную и фиксирует тот факт, что человек обмеряет вокруг себя всё ею. Зато Гераклит приглашает нас внутрь, в сокровенное движение и существование самой Души, которой оказывается присуще, постоянно превосходить себя.
     И вот, наверное же, только на таком гераклитовском основании и возможен Логос, Протагору Логос ни к чему, все мы знаем как софисты насиловали даже не Логос, а элементарную Логику, о существовании Логоса, они к счастью вообще не подозревали, и потому уничтожали лишь его следы.