75-летию Победы. Москва

 75-летию Победы. Москва.
   В 1941 году враг повторил ложь наполеоновских служак в 1812 году – почти слово в слово! – 
Умней придумать не смогли – голова оккупантов для правды не готова. 
   1812 год.  
Вот текст наполеоновских болтунов, оставивших на Руси свои гробы, -
Их болтовни, в которую, как думали они, верят народы Европы:
   «…Великая армия императора Наполеона размещена в Москве отлично. 
Магазины наполнены. Каждый солдат имеет шубу. Каждый – единолично!
Крестьяне возвращаются в свои жилища – сами! 
По средам и воскресеньям базары изобилуют отборными продуктами. 
Погода стоит прекрасная. Боги ведают, что творят!
«Видно, сам бог за царя Наполеона», -
Русские, по-своему приверженные к религии, так говорят». 
    Эти картины московского рая не предназначались, конечно, для армии Бонапарта, пребывающей в Москве. 
В русские шубы и  «царя» Наполеона могли поверить разве те, у кого ветер в голове, 
Кто остался далеко на западе для спокойного жития. 
Для европейских газет и сочинялись подобные известия.
    Единственно, что не придумал, как солгать, враг: в Москве действительно стояла прекрасная погода.
    В безоблачной синеве ярко блистала золотая шапка Ивана Великого, как в мирные года!
Но стоял богатырь, призадумавшись, одинокий меж опаленных соборов и дворцов. 
Взглянул Иван Великий за Москву-реку – нет домовитого заречья: 
Пустошь и гарь  из-за окупантов-подлецов!
  Взглянул на Белый Город – не играет Солнце на затейных кровлях, играет над пожарищем вороньё. 
   Присмотрелся за Арбат: дымятся ли хоть там сизые печные дымки? Осталось ли ещё жильё?
И впрямь курятся, да не от человечьего жилья. 
Сгорело жильё, а на пожарищах – наполеоноское жульё.
   Смотрит Иван Великий на Сыромятники – там как? 
Повсюду враг!
А вместо Сыромятников чернеет один дом, как последний у старухи зуб. 
А рядом ничего, даже разрушенных печных труб.
Далеко видать с кремлевской горы, 
А везде одно: пепелище. Ни звука, ни голоса детворы…
    Не поклонились наши люди вражьей силе, не ломали перед нею шапок – 
С ней никогда не были в родстве.
Стоит над сожженной Москвой Иван Великий в гордом сиротстве. 
Сиротство кончится – честь останется. 
Бесчестье только предатели да трусы имут!
Не снимали шапок перед врагом и довеку не снимут! 
    Ещё ярче горит в лазури золотая богатырская Кремлёвская шапка колокольни Ивана Великого. 
Русская зима ещё не позади!
И сражения были ещё впереди.
   Наполеон, как заворожённый, ждал мира в Москве в окружении своей пока надменной челяди.
– Надобно дать Бонапарту всю надежду на мир и тем ещё более его усыпить! – 
говорил Кутузов. -  
А потом  бить!
    Русская армия, истомленная боями и маршами, ещё только перестраивалась в Тарутине. 
Еще только подходили к Тарутину подкрепления из внутренних губерний и с Дона.
Силы России велики, воля в Победу – неисчерпаема, как море, и как небо - бездонна!

_________
Алексей Новиков. Рождение музыканта. (Отрывок).
«…Великая армия императора Наполеона размещена в Москве отлично. Магазины наполнены. Каждый солдат имеет шубу. Крестьяне возвращаются в свои жилища. По средам и воскресеньям базары изобилуют отборными продуктами. Погода стоит прекрасная. Русские, по-своему приверженные к религии, говорят: видно, сам бог за царя Наполеона…». - Эти картины московского рая не предназначались, конечно, для армии Бонапарта, пребывающей в Москве. В русские шубы и царя Наполеона могли поверить разве только самые ветреные головы, оставшиеся далеко на западе. Для европейских газет и сочинялись подобные известия.
… в Москве действительно стояла прекрасная погода.
      В безоблачной синеве ярко блистала золотая шапка Ивана Великого. Но стоял богатырь, призадумавшись, одинокий меж опаленных соборов и дворцов. Взглянул Иван за Москву-реку – нет домовитого заречья: пустошь и гарь. Взглянул на Белый Город – не играет солнце на затейных кровлях, играет над пожарищем воронье. Присмотрелся за Арбат: дымятся ли хоть там сизые печные дымки? И впрямь курятся, да не от человечьего жилья. Обернулся Иван к Сыромятникам – там как? А вместо Сыромятников чернеет один дом, как последний у старухи зуб. Далеко видать с кремлевской горы, а везде одно: пепелище.
Не поклонились люди вражьей силе, не ломали перед нею шапок.
Стоит над сожженной Москвой Иван Великий в гордом сиротстве. Сиротство кончится – честь останется. Не снимали шапок перед врагом и довеку не снимут! Еще ярче горит в лазури золотая богатырская шапка.
А сражения были еще впереди.
Кутузов, выйдя из Москвы, повернул армию с Рязанской дороги на Калужскую и остановился в Тарутине. Россия была теперь за речкой Нарой. В мирном селении госпожи Нарышкиной вырос военный город с бесконечными перспективами улиц из землянок, палаток, шалашей.
Наполеон, как завороженный, ждал мира в Москве.
– Надобно дать Бонапарту всю надежду на мир и тем еще более усыпить его! – говорил Кутузов.
Наполеона надо было усыпить! Русская армия, истомленная боями и маршами, еще только перестраивалась в Тарутине. Еще только подходили к Тарутину подкрепления из внутренних губерний и с Дона.