Письма из литературного подполья 13. Россия на рас

               В основании бытия лежит двоичность, которая доступна для понимания каждому: тьма и свет, холод и жара, плюс и минус и т.д. Многократно отмечено, что двоичен и человек. Человек стал человеком разумным не тогда, когда подобрал палку или камень и сделал их орудиями труда, а когда из хаоса инстинктов в нем определилась духовная двоичность — ум и душа. Реальность существования ума обосновывать не нужно. В том, что ум существует, верят даже глупцы. Но как вот быть с душой?.. С точки зрения материалиста, у нее нет никаких заслуг перед человечеством: ни колеса, ни атомной бомбы, — так, одна тень. Ее и терпели у нас последние десятилетия только лишь за тем, чтобы было с кем бороться. А между тем именно душа созидает такие реалии как религия, искусство, она вызывает или все созидающий, или все умертвляющий на земле «ветер времени». Она непредсказуема, как судьба. И указанная двоичность человеческой духовности определяет два способа познания мира: ум оперирует законами логики, душа же постигает бытие верой. Именно здесь находится водораздел между этими категориями, именно здесь исток всех противоречий, из которых ро-ждается сила, обеспечивающая самодвижение истории.
                Распад античности был обусловлен не нашествием варваров, не восстаниями рабов, как утверждают современные историки. Падение античного мира явилось следствием зарождения христианства. Иисус принес в мир душу. Вместе с христианством в мире появилось нечто такое, чему человек уже не мог противостоять. Он увидел: внутри себя мир, по сложности, красоте и бесконечности, ничуть не уступающий миру внешнему. Историки повествуют, с какой яростью почти все первое тысячелетие нашей эры длилась борьба между старыми богами и христианством. Рушились державы, гибли народы, горели рукописи, грамотность уцелела только за стенами монастырей. Ум был загнан в потемки схоластики, велись богословные споры на тему, сколько дьяволов уместится на кончике иглы. Это был тупик исторического развития.
             Ренессанс, эпоха Возрождения открыли человечеству новый путь. Петрарка, первый турист, взошедший на гору только для того, чтобы полюбоваться окрестностями, был человеком нового времени, у которого ум и душа находились в устойчивом равновесии. Леонардо, Рафаэль бессмертны именно в силу этого состоявшегося равновесия. Любое их произведение говорит не только о божественной красоте, но и о душевном здоровье их создателей.
             Трагичность истории в том, что она не останавливается в благоприятной точке своего развития. Кроме Рафаэля Возрождение дало флорентийских банкиров. Деньги постепенно стали целью и смыслом жизни. Идеалы, средневековья — самоограничение, бессребреничество, готовность к духовному подвигу — были вытеснены идолами нового времени - чистоганом, накопительством. «Убейте гадину!» — восклицал Вольтер по поводу церкви, не замечая, что он призывает убивать душу. Со временем история обогатилась кровавым опытом английской и французской революций. Но их идейным предтечам типа Руссо было далеко до вскоре последовавших теоретиков всемирного братства и неиз-бежного счастья всех людей.
              Ум имеет роковую родовую черту: он стремится воплотить себя в практике. Когда дело касается изобретения в промышленности, даже тогда это не всегда безобидно. (Нонсенс нашего времени динамитчик Нобель, учредивший премию мира). Крайне опасным становится положение, когда в уме «изобретателя», вроде Фурье, Сен-Симона, Маркса, появляется нечто такое, что может быть распространено на общественную жизнь. Логически систематизированный бред, как это произошло в России, воплотился в явь. У нас история прекратила свое естественное течение, и жизнь стала втискиваться в прокрустово ложе неких псевдонаучных конструкций, при этом отрубалось все то, что не входило в них, и в первую очередь душа.
            И человек, и общество стремятся к целостности, к завершенности, к духовно-понятийной объяснимости разумности своего существования. А без идеала не может быть целостности, и, стало быть, смысла жизни. И основной вопрос сегодняшнего дня — это вопрос об идеале, обретем ли мы его или нет? Силуэт его просматривается в гармоничном сочетании рационального и духовного. Но придет ли он к нам? Пока ясно одно: на истории общества; не имеющего целостного идеала, всемирная история всегда ставит точку.