Черновик
Пока все решали судьбы России
Старое доброе ультранасилие или
Сказочно строгое жили были
Монеты и листья становятся гнилью
Общество Память скрывается пылью
А я не любил автомобили
Когда студенты шли на Манежную
Ласково-розовую, не Красную
Нежно-снежную, я бесстрастно
Хотя, бывало по-разному
Для зачетки в будни и праздники
Разумом бранзулетным радовался
Подкрадывались к солее
Устои морали свергнуть
Солистки в одежде цвета суфле
Фабрики красный октябрь
Алису от смерти воспрянуть
Призывал некромант-Стерлигов
Его коллега какой-то, вроде
ммм
Я старался, честно, хотя бы
Немного — хорошим, полезным
Трезвым, ликбезным
Любезным, и канделябры
Ядра и жабры и лабия и ламия
Ламинат и Аглая и алая и заря
И змея кусает царя, всех подряд
И горит заряд чистой веры и серой
Пахнет Венера быть, но не вышло
Промышленность, мать ее в дышло
Промысел, скользкий как провансаль
На стекле, лучше знал, как Израиля царь
И «как-бы чего не вышло», так что
Каленая сталь, альковная старь
Строгая высокопарная Лакшми
Макошь, сладость, немощь
Ребусы, ревность, бусы, ночь
Почки набухли, бухали верно
Не трожь, ты как пирож
Ное, Ной, не плачь, я с тобой
Свидетельство о публикации №117121307372