Высота

А на работе нельзя показывать свою боль, тоску,
По кому ты плачешь, и почему готовишься к межгалактическому броску,
Сожми себя в обод, ты – робот, тебе в командировку – в Москву,
Сотри эту обесцененную колдовскую жидкость со скул.

Ты не имеешь права показывать здесь свои чувства – ты изначально нем,
Погляди – все люди, как люди, и стелется дым по земле,
По грешной земле, по прекрасной земле, ты – Полифем,
Ты знаешь, где начнется свобода и закончится сытый плен.

Твои овцы-люди в загоне. Ты смеешься. Ты радуешься. Для всех –
Ты клоун, скоморох, шут, ты воочию материализовавшийся смех,
Ты тройка по нумерологии, и это твоя стезя – и это не твой грех
Смех, смех, смех – единственная из всех известных предначертанных вех.

Я смеюсь сама над собой, над своими мечтами, мыслями, над судьбой,
Я устала быть бессловесной, печальной, слоняющейся рабой,
Которой все мудрецы и книги твердят: «будь собой, будь самой собой»,
Но я отработала это с лихвой. И я стала судьёй.

И я снова смотрю на себя, бестелесную, только со стороны,
Я готова мозолить пальцы и встать по обе стороны коричневой бороны,
Быть адвокатом истины, а не защитником Чёрной Дыры,
Нападающим Света, который вручил волхвам их святые дары.

Падаю ниц. Целую деревянный пол, пахнущий хвоей и молоком.
И за все твои богатства чудесные неизмеримые – благодарю, и меж сохнущих облаков
Ты улыбаешься, морщинки – лучиками, и
поешь так нежно, так высоко,
И я плачу, Господи оттого, что этот голос мне так знаком…