Я не знаю, как тебя зовут. 2

Стушевался. Чуть не упал с лестницы.
Но я не Вероника. И я не решила умереть.
Там старушка-смотрительница пред иконой крестится,
И на шее моей – единорог - звенит латунная медь.

Что-то спрашиваешь. Вселенная, чудится ль?
Звёзды стали оранжевее и не так сыры.
Предлагаешь кофе и выйти на пыльную улицу,
Словно выйти на периферию, в иные миры.

Ашурнацирапал мой!
Я снова использую сложные слова.
Если бы мы были с тобой сшиты одной тайной
У небес бы треснула белая голова,

Саламандры бы ушли на дно углей, в плазму,
Фениксы бы научились не умирать.
Каждая встреча с тобой – безумный праздник,
И на каждом празднике – я – Батый, рать.

Я - врать отучилась. Я слепну.
Я хочу большего, за стены, за красный Кром.
Я Главка, покрывающая свой пеплос пеплом,
Я дурочка, чувствующая себя дураком.

Я Леминкяйнен, бегущий на лыжах за лосем,
Я с елей осыпаюсь снегом – прямо на мох.
Я плотник, вбивающий деревянные гвозди
В творенье свое, и я – мастер - плох!

За тобой не угнаться - иглой по стежкам, светилом
В перевалку, по ухабам – на перевал.
Я хочу писать тебя маслом и тонким акрилом,
Мой дорогой, ассириец, Ашурнацирапал.

Я слепну, я глохну. Я Бах, я – Россети. Герда,
Бредущая по сугробам, как по стеклу.
Разменивающая успех на обрывки веры,
Я знаю цену добру, безучастью, злу.

Но ты мерило моё, мой погост, мой пастырь,
Моя Гертруда, мой голос, моя печать!
Ты можешь все, и я решила тебе признаться,
Как больно ладоням, когда свеча горяча!

Но нет.. Я. Конечно, не Вероника.
Я знаю, зачем я живу. И зачем я в назначенный - здесь.
Погляди – из моих пальцев растет сонная земляника,
Погляди хоть раз на меня! Окажи мне честь!

Ашурнацирапал, ты любишь львов. И охоту. Я помню,
Но ты тоже видишь этот снег. И, может, погода изменится.
Я должна стать смелее и подойти к тебе, как к иконе.
И ты стушуешься. И чуть не упадёшь с лестницы.