Письма пермского путешественника

Письмо 1.

Достаточно разных мучительных сальто
предпринял я в памятном этом году!
Я в город собрался плохого асфальта,
и в нем я уверен, что не пропаду.

Мой поезд заветный ползет, как улитка.
Я рад, что в Москве не залез я в долги.
Скорее прощай, чистопрудная плитка!
Добьют тебя впредь не мои сапоги.

Усиленно гнев собирал мой проценты,
но больше всё это не в силах терпеть:
на бабочек тусклости люминисцентной
я ровно три месяца рад не глядеть.

Я рад не глядеть, как прорабы с Востока
из старых домов выбивают кирпич.
Для нервов моих это слишком жестоко.
Прощай, тротуарный собянинский китч!

Но ночью на полке, в пещере постельной,
когда худо-бедно здесь каждый уснет,
я вспомню, как нищий мне пел акапелльно,
и сердце, как бритва, тоска полоснет.

Письмо 2.

Коварно, как раньше столица Отчизны
открыла в финале свои закрома...
И вновь привокзальная дороговизна
безжалостно мой покусала карман.

В одной лишь версте от московских становищ
я мог бы потратить всю сумму легко.
Когда бы не добрая Т. Тихонович,
я тряс бы в дороге пустым кошельком.

Ее узелок оказался ценнее
в контексте пути, чем подарочный чек.
Теперь на пол-суток мошна уцелеет,
ведь денег, как правило, короток век.

Щедра на подарки Моста королева!
Как белые люди, едим мы и пьем.
И всё бы прекрасно, но зуб нижний левый
убил мою психику вечным нытьем.

Ему никакой анальгин не подспорье!
Я, ёрзаньем взбив боковую кровать,
в бессонном купейном ночном разговоре
опять оказался вполне резковат.

Беседа свелась ни к добру и ни к худу.
Увы, адресат, ты меня извини:
согласен, характер мой - вовсе не чудо,
но всё-таки редкость в текущие дни.

Пусть люди вокруг друг на друга похожи,
но это уже для меня моветон.
Я - сгусток сложившийся нервов и кожи,
такой, каков есть. И закончим на том.