Позвони мне из тысяча девятьсот семидесятого года

Давно ты упала на землю с высот
Прозрачного небосвода.
Позвони мне из тысяча девятьсот
Семидесятого года.

Тогда нам было по 17 лет.
У каждого за спиной — пара крыл.
И в будущее трамвайный билет
Кондуктор нам подарил.

Рядом со мной прекрасная ты
Состояла из света и огня.
И страшную силу своей красоты
Сознавала, улыбкой дразня.

А я сознавал, что мне все по плечу —
Не в копии, а в оригинале.
Но не сознавал, кого больше хочу —
Тебя или Клаудию Кардинале.

Из твоего имени сиял свет,
От тела твоего шел жар.
Но в тот год я был не Донжуан, а поэт.
Мне дороже тебя был мой дар.

Чтоб не чувствовать рядом твоих красот,
Обжигающих душу в вечерней мгле,
Закинул тебя на небесный свод
И ушел один по земле.

Ты в небе сияла вместо звезды.
Меня по планете везли поезда.
Пока я скитался, сгорела ты.
Невечная, как любая звезда.
               
Не встретил и Клавочку Кардинале.
Даже среди самых ослепительных звезд.         
Они мне быстро надоедали.
Я новых ловил, за хвост.               

Сгорели все!  Сгорела ты!         
Я разучился вдохновенно лгать,
Что страшная сила твоей красоты
Может меня пугать.

Упал твой пепел на землю с высот               
Прозрачного небосвода.               
Позвони мне из тысяча девятьсот
Семидесятого года.