Мое счастье. Часть восемнадцатая

(Воспоминания).

Июнь 2006 год.
Отпуск закончился. С новыми силами я приступила к работе. А ее было много. Летом мы переезжали к моей маме в кухню, где жили раньше, а в отопительный сезон возвращались в город, в квартиру.
Старшие дети еще оставались в городе. Оля готовилась к экзаменам, к поступлению в наш местный техникум на программиста (до этого она полгода ходила на платные курсы), Саша учился в строительном училище и у него была практика.
А Артемка всегда переезжал со мной. В поле у меня были уже двадцать четыре сотки земли и не всегда получалось поспать перед ночной сменой. Чтобы получить хороший урожай, надо было вовремя прополоть траву...
Из операторов я ушла еще в 2002-ом году из-за травмы сына, потому что там не было кому подменить меня и я снова работала на посту.
Стрелочники стали называться сигналистами. Вручную стрелки мы больше не переводили.
Мы встречали и провожали поезда, закрепляли тормозными башмаками составы, которые приходили на станцию и убирали эти самые башмаки, когда составы уходили со станции.
Нормы закрепления были большими, а при усилении ветра еще добавлялось на каждый путь под состав по три дополнительных тормозных башмака. Тормозные башмаки хранились в специальных ящиках на междупутьях под замками. Один башмак весил восемь килограммов, а ложить приходилось от трех до четырнадцати башмаков под один состав.
Бывало за смену так натягаешься, что руки отваливаются.
Шахты грузили уголь хорошо и мы со станции отправляли много составов за смену.
А также принимали "порожняк" и отправляли его на шахты.
В общем скучать было некогда.
Однажды, после ночной смены, я пришла домой очень уставшая.
Сильно болела голова и я, не завтракая, поджарив сыну яичницу, пошла спать.
Сынок покушал и отпросился на став* купаться.
Потом пришла ко мне в кухню мама, предлагая мне борща, но я отказалась, ссылаясь на недомогание. Я просто хотела, чтобы меня оставили в покое.
Мама пришла еще раз, попросив разрешения разогреть у меня на газовой печке свой борщ, (а газ у нас был привозной, мы покупали его в баллонах), а то у них что-то кран на баллоне не открывался. Я разрешила.
Я сказала: - Делайте что хотите, только не трогайте меня, мне надо отдохнуть.
Мама разогрела свой борщ. Отсыпав мне в кастрюльку, поставила греть и для меня. Она надеялась, что я встану и поем.
А я уже спала.
Мама ушла и забыла про борщ на газу и про включенный газ.
Я спала... Борщ выкипел... Газ оставался включенным...
А в это время моей сестре Любе, которая не ходила сюда месяцами, ужасно захотелось увидеть меня.
Она бросила все свои дела и пришла.
Люба спросила у мамы: - А где Валентина?
Мать ответила, что я сплю, пришла с ночной смены и чтобы она ко мне не заходила, не беспокоила меня.
Люба походила, походила по двору и спросила: - Мама, а что это у Вас где-то гарью пахнет? - и открыла дверь ко мне.
А оттуда повалил дым...
Кастрюлька с борщем сгорела...
Газ продолжал гореть...
Моя сестра вытащила меня на улицу и давай меня хлопать по щекам, приводя в сознание.
Потом меня долго тошнило и болела голова.
В больницу я не обращалась, напившись активированного угля.
Потом меня мама очень ругала, что я не проследила за ней и не выключила газ.
Я не стала с ней спорить.
Ведь мама после той аварии не совсем поправилась и я ее ни в чем не упрекнула. Я не винила маму. Она хотела, как лучше.
Единственное, в чем я была виноватой, что не закрылась на крючок, когда ложилась спать.
Тогда бы никто ко мне не зашел ни с какой просьбой.
Рассматривая этот случай через несколько дней, когда я уже пришла в себя - я сделала вывод, что все это неспроста.
Сорок дней еще не прошли, как я заказала "Сорокоуст" о здравии. Обо мне и моей семье молились в монастыре сорок дней. А когда возникла угроза для моей жизни - моей сестре внушили мысль, чтобы она пришла ко мне.
Ведь Бог все делает нашими руками и в наших мыслях.
И он (руками моей сестры) снова спас меня.
Спасибо , Господи!
08.12.2017г

Став* - это по местному пруд.