Турнир

                Турнир
               (вместо репортажа, для "Пражского Телеграфа")    
               
День был холодный, но ясный. Настроение несоревновательное. Вообще-то, должна признаться, что дух соперничества, так свойственный европейскому менталитету, у меня всё чаще вызывает протестные чувства.
Турниры, поединки, дуэли, кулачные бои, бои без правил. Всё это – производные от насилия и агрессии, – думала я, прерываясь, чтобы сделать замечание мужу, не соблюдавшему скоростной режим по дороге в Берлин. На мои замечания ответ всегда один и тот же: здесь нет ограничений. У меня были две возможности на выбор: верить и не верить (следить за дорожными знаками не было ни малейшего желания). Я выбирала «не верить» и погружалась в размышления о духе соперничества в исторической ретроспективе.
Испокон веку человек стремится убедить себе подобных в том, что он/она  лучший/лучшая (будучи женщиной, охотно соблюдаю рамки гендерной корректности). На мой взгляд, подняться над желанием быть «лучше всех» – это серьёзный шаг на пути личностного роста.
А что значит, быть лучшим в поэзии? Конечно, существуют критерии оценки поэтического текста. Но также существуют вкус, подача, харизматичность автора, в конце концов, и ещё, наверное, чёртова куча экстра-поведенческих и супра-лингвистических факторов. Как и, главное, зачем, учитывая вот это всё, – думала я, – устраивать поэтические слэмы (слово-то какое, нерусское, прости господи).
Но выбор сделан: еду поучаствовать в этом самом слэме, который состоится сегодня вечером в берлинском клубе «Авиатор». Туда нас – Наталью Волкову, Людмилу Свирскую, победительниц поэтического поединка, состоявшегося неделю назад в Праге, и меня (я была ведущей) – пригласил живущий в Берлине поэт, журналист и тележурналист Сергей Гапонов, занявший первое место в пражском слэме.
Три часа дороги – и мы в Берлине. Муж, не лишённый духа состязательности, пытается доказать нaвигатору, что и без посторонних советов может найти дорогу от автобана к гостинице. Мы блуждаем по промышленной зоне, по нехоженым-неезженым тропам в лесах, плотным кольцом (так мне кажется) обступивших столицу немецкого государства. Наконец, муж сдаётся на милость победителя. Перед нами гостиница – не самый, надо сказать, плохой образчик архитектуры постиндустриального периода. Регистрируемся, бросаем вещи. Едем  в «Авиатор». Пробки. Опаздываем почти на полчаса.
Нaвигатор, с которым мой муж больше не спорит, выводит нас точно к месту проведения поэтического рукоприкладства. Тёмный двор. Ворота, ощерившиеся металлическими прутьями. От стены дома отделяется молодой человек – кожа цвета тени, большой рюкзак за спиной, над выпуклым ртом глаза-антрациты. Подумалось о неудачной миграционной политике германской канцлерессы. Обругала себя за малодушие.
Ну наконец-то, –  наши: на освещёном крыльце двое – общительно курят, разговаривают по-русски.
При входе в клуб барная стойка, на ней пирожки – с капустой, картошкой, печёнкой – за ней улыбчивая девушка. Растерявшись, смотрю по сторонам, ищу Наташу (Люда приехать не смогла). Нашла. Наталья (лёгкий румянец на щеках выдаёт волнение перед поединком) и её муж Милослав (воплощение спортивного спокойствия) сидят за столиком, ближайшим к «сцене», зовут нас присоединиться к ним.
Несколько минут спустя Сергей Гапонов – он сегодня ведущий – приглашает поэтов принять участие в жеребьёвке. Нас тринадцать. Волнительно. Стараюсь не задумываться над числом участников. Листки бумаги с числами, очевидно вырваны из блокнота (некоторые из них с дырочками, некоторые – без), обращены чистой стороной кверху (а иначе как? – жребий будет брошен). «Заказываю» что-нибудь посерединке. Нет, с дырочками не хочу – отказываюсь от дырявого. Вот этот. №5. Хорошо. Наташа – четвёртая.  Обе радуемся тому обстоятельству, что выступать будем друг за другом.
Сергей приглашает первого участника «к барьеру». Впереди два тура и финал (это не для нас, на чужой площадке не выигрывают, – подумалось). В первом туре читаем стихи, посвящённые зиме, во втором – на вольную тему.
Наташин черёд. Читает по памяти. Завидую: я, зная свои стихи наизусть, должна размахивать бумажкой с текстом, для равновесия (у канатоходцев – балансир, у меня – бумажка). Хорошо читает. Молодец. Болею за неё, забыв о том, что сегодня она мой противник и хорошо помня, что мы с ней давние союзники, в самом глубоком и очевидном смысле этого слова: работаем бок о бок в двух Союзах (писательском, в котором президенствует Наташа, и творческом, который возглавляю я).
Слышу своё имя. Выхожу. Выкидываю вперёд руку с текстом, чтобы заглянуть в него (так, для спокойствия) и понимаю, что вместо 11-го и 14-го сонетов из недавно написанного венка (они про зиму – тема поединка), на меня «смотрят» 12-ый и 13(!)-ый (ничего общего с зимой). Сообщаю о неприятности публике. И... 11-ый и 14-ый читаю по памяти. Без балансира, над пропастью!
Публика принимает очень тепло. Закончила выступление. Слышу «браво!» Камень с плеч.
Жюри оценивает выступления каждой тройки (в последнем случае – четвёрки) участников. Потом второй тур. Последовательность та же. Напряжение ослабевает. Отмечаю для себя, что среди выступающих есть «сильные соперники». Публика замечательная: дружелюбная, знающая, понимающая. В перерывах между турами выслушиваем комплименты. Приятно.
Наконец, жюри подводит итоги отборочных туров. Сергей объявляет результаты: у нас с Натальей одинаковое количество баллов (по 27 – в первом и по 28 – во втором). Проходим в финал?!! Третьей участницей финала становится Анжелика Астахова, художник и поэт из Берлина.
Перед финалом Сергей Гапонов берёт слово – читает свои стихи: о матери, потерявшей сына в чеченской войне. Вытираем слёзы, и я, и Наташа.
Финал.
Меня приглашают первой. Глаза ещё мокрые. Признаюсь микрофону, что всегда плачу, когда Сергей читает эти строки. Нос вздрагивает в последний раз, беру себя в руки, читаю стихи из цветаевской подборки. Потом читает Наташа. Из публики – браво! Анжелика – и браво опять.
Когда огласили итоги, оказалось, что по результатам финального тура у нас с Натальей опять одинаковое количество баллов, и мы разделили первое и второе место. Анжелика «отстала» всего на один балл.
Восхождение по лестнице личностного роста откладывалось. Вкус победы, знаете ли...