Шторм

Люблю я море штормовое,
созвучен шторм душе моей,
я знал - оно не роковое,
страшно свирепостью своей.

Был случай у меня однажды,
мы вышли в море, как всегда
и шторм не предвещало дважды,
прогноз полученный тогда.

Светило солнце ярко с неба,
мой экипаж весёлый был,
работа шла уже к обеду
и катер наш спокойно плыл.

На галс легли мы осторожно
и рулевой смотрел в компас,
как дунул ветерок, возможно,
чтоб охладить немного нас.

Мы все спокойно дальше плыли,
форштевень рыбок разгонял,
работой все счастливы были,
а я на мостике писал.

Мы море это промеряли,
чтоб карту сделать морякам,
и эхолоты всё писали,
что в глубине таится там.

Тот ветер стал крепчать довольно.барашки появились вдруг
барашки появились вдруг
и небо чистое такое,
а потемнело сразу вдруг.

Сильнейший шквал по нам ударил
и пену с волн уже срывал,
и грохот волн меня заставил,
чтобы команде я кричал:

" Всё закрепить по - штормовому,
иллюминаторы закрыть, и люк", -
в носу, что был открыт, и рулевому:
" Держи на север, я на ют!"

На юте трюм почти открытый
и волны грохались туда,
но наш механик не пугливый,
лебёдкой крышку клал сюда.

Закрыли трюм, стянули створки,
в каюты бросились крепить:
" Задраить крепче переборки,
на палубу не выходить!"

А сам на мостике остался,
где рулевой смотрел вперёд,
и катер вёл он по компасу,
навстречу волнам, в бездну вод.

Мы шли в открытый океан,
чтобы бороться с бурей там
и галс закончить до конца,
закон неписанный творца.

И шли мы в море штормовать,
чтоб шквал ужасный переждать,
волна ж высокая была
и утопить нас всех могла.

Сверх накрывало нас волной,
но выбирался катер мой,
скрипел частями всего тела
и вновь бросался в волны смело,

волну он носом разбивал,
но вал нас снова накрывал.
Насквозь мы мокрые уж были,
но в океан всё дальше плыли.

Мне страшно было повернуть,
когда волна грохочет тут,
ведь лагом станем на волне,
придётся ль жить тогда и мне,

волна нас может опрокинуть
и все четырнадцать ребят
во цвете лет могли погибнуть,
мне матери их не простят,

так думал я, а берег скрылся
в тумане брызг, и я решился:
девятый вал лишь пропустить
и на десятом совершить

тот поворот, что нас спасёт
здесь риск большой, мы шли вперёд
и волны с рулевым считали,
что будет с нами мы не знали

и вот девятый вал огромный,
на катер двинулся, невольно:
" Держись!"- я крикнул моряку,
спиной прижавшись к мостику.

Волна опять прошла над нами
и очутилась за кормой,
тогда команду дал руками:
"Право на борт, держись, родной!"

Наш катер повернул направо
и накренился чуть слегка.
Принять решенье моё право,
маневр нормально шёл пока.

Но вот десятая волна
нас накренила так она,
что мы лежали на борту,
крик ужаса застрял во рту.

наш катер мелко задрожал,
как будто в страхе умирал,
на киль совсем не становился,
с водою воедино слился.

И всё посыпалось внутри:
детали ,разной утвари,
матросы с коек все упали
и на полу, борясь, лежали,

хотели всё быстрее встать,
к плотам спасательным бежать,
но катер сделал поворот
и крен уменьшился, и вот -

на ровный киль мы стали скоро,
и шторм не страшен на просторе,
и в корму бьёт теперь волна,
и не страшна уж нам она.

Я курс на бухту проложил,
ребят на мостик пригласил,
у всех в глазах я видел счастье -
мы были на краю несчастья!

Мы в бухту с хода залетели,
на якорь стали и - запели
от радости, что нас сейчас
судьба не кинула как раз!

Сидел и слушал ребят голос
и вдруг седой увидел волос,
потом другой, четвёртый , пятый -
вот что наделал шторм проклятый!

Запал надолго в душу мне
шторм в той далёкой стороне.
На Кубе был тот шторм проклятый,
а мне шёл год тогда тридцатый.

И всё ж люблю я шторм, друзья,
без встряски жить, никак нельзя,
и хоть он дал седой мне волос,
в душе победы слышал голос!

1999 год.