Грачи улетели
осталась печаль,
и мне уже жизни,
поганой, не жаль.
Поля опустели,
стая ворон,
солома и сено,
в скирдах кругом.
Только что беременной,
милая была,
а теперь, вот стройною,
в хуторок пришла.
Скверные думы
в моей голове,
наверно,
покончу
с собой в феврале.
Наводит она
на квартиры воров,
а тряпки увозит
на рынок торгов.
К друг дружке прижались,
тепло обхватив,
ведь холодно в мраке
на острове Иф.
Скучно одной,
без детей, проживать,
вот бы бродягу,
хмельного, поймать.
Осенние бури,
встречаю с душой,
ведь я же, как буря,
по жизни шальной.
До самой земли,
наклоняется стать,
чтоб он ей ребенка,
сделал, опять.
Любит в пыли,
играть воробей,
ведь блошек на шее
привез он с полей.
Толстый алкаш,
в лужу упал,
и со свиньей,
до утра пролежал.
Шепот таинственный,
гадкий и злой,
это за печкой,
ворчит домовой.
Она пригласила,
в спальню, меня
и истязала
двадцать два дня.
Черные думы,
петля, потолок,
все проиграл
в трактире игрок.
Укрылись в соломе
двое в ночи,
но волки заметили
ихни следы.
Скрипела кровать
под спиной вожака,
и женщина плакала,
кажется зря.
Нет тормозов,
а поезд летел,
в глубокую пропасть
он ночью влетел.
Слепой и глухой
решили бухнуть
и даже наркотик
в притоне курнуть.
Как же ты можешь,
ее не любить,
ты перестал,
ее даже хвалить,
десять годков,
она моет полы,
стирает и ладит,
мужские штаны.
нету ресурсов
уже на земле,
пора улетать
на марс в сентябре.
Свидетельство о публикации №117120904526