Мне стыдно смотреть в глаза людям

Мне стыдно смотреть в глаза людям.
Я больше не ангел, а падаль.
О эта постыдная слабость!
Я стала земная ублюдость.

Но там лишь земли излученье:
Мне было тепло в изученьи,
Бог псевдо-тепло презирает.
Не к Богу оно - к земным тварям.

Себя я теперь презираю.
И словно в тюрьме клавесины -
Стоят на постах исполины
В четыре большие угла.

И люди мне кажутся - черви.
Молчанья достойны - не слова!
Я стала немой бессловесной.
И вдвое презренна - земля!

Вот я и спустилась до ада.
Там тускло, и душно, и мерзко.
И даже не вижу отсюда,
Что где-то есть Небо Христа!

Теперь я пойму ослепленность.
Но эта мне осведомленность -
Смердит, как пророчество тлена,
Где в скалах пространства - дыра!


--------------------------------
Бальмонт. В аду

Если, медленно падая,
Капли жгучей смолы,
Мучителей-демонов радуя,
Оттеняют чудовищность мглы,—

Мне всегда представляется,
Будто вновь я живу,
И сердце мое разрывается,
Но впервые — мне все — наяву.

Вижу всю преисподнюю,
Боль растет и не ждет.
Но славлю я благость Господнюю!
Это было! Он в ад снизойдет!

Эта мгла — не обманная,
Лжи в страданиях нет.
Привет новизне! О, желанная!
Буду мучиться тысячи лет!

**

— Куда же ты сердце своё простираешь?
— Я его простираю к Раю.
— Но разве об Аде ничего ты не знаешь?
— Нет, не знаю.
— Есть Ад престрашный, есть Ад прегрозный,
Жгучий, морозный.
Там цепкие крючья, и те, что здесь лепы,
Попадают в вертепы.
А в этих вертепах у бесов свирепых
Есть когти преостры.
Смиритесь же, братья, побойтесь проклятья,
Побойтесь вы, сёстры.
И ты устрашися, безумный свирельник,
Я пропасть твою не измерю,
Ты знаешь, ведь будешь в огне ты, бездельник.
— Не верю.
Зачем быть в Аду мне, когда я пылаю
Пресветлой свечою?
Я сердце и здесь на огне оживляю,
И радуюсь зною.
И светом рождённое жгучее Слово
Ведёт нас в восторг торжества золотого,
К нетленному Раю.
Я знаю.