Письмо

Вот и вьюги снова встали на крыло,
Вот и дворникам работы намело.
И тихонько обрастает льдом вода.
Вот и снова… Вот и снова – как всегда.

Дрогнет сердце в предрассветной вязкой мгле.
Нам для счастья надо мало на Земле,
Мало-мало, крошка, горсточка, пустяк:
Всё – и сразу. Это правда. Это так.

А снежинки – мимо окон, тишь да гладь…
От эпохи разве в кокон закатать
Можно душу, чтобы сладко спать впотьмах
До весны, лелея крылышек размах?

А снежинки – мимо окон, мимо снов…
Лес спит стоя, словно сборище слонов.
Не тревожно всем, тревожно только нам.
Лесу можно. И медведям. И слонам.

Нам для счастья надо мало на Земле…
Отчего же виден поезд мне во мгле.
Полустанок и вагонное стекло,
И погоны – их пургою намело

На сутулость и на стёганность, и на
Плечи стрелочницы, что стоит без сна
Тёмной ночью. Или утром – просто рань.
(На окошке в её будочке – герань).

От герани в зимней рани – тёплый свет.
А ушедших той зимою с нами нет,
Им иные суждены теперь пути.
Только память разве можно замести! 

От погонных метров стрелочницы – вдаль,
Вглубь и вспять, и сразу в Небо, на простор…
Полустанок – полушалок: недошаль,
Но и он согреет плечи, если что.

Полустанок: Полуявь, полувокзал –
Белых душ  на перепутье перевал.
А для счастья надо мало в Небесах:
Чтобы им отсюда кто-то написал!

Многоточия рябины на снегу…
Я прочту довольно точно, что смогу.
С воробьиной почтой брошу им ответ:
Да пребудет с вами Вечный тёплый Свет,

Да дождаться всем молитвы и письма!
…А у нас здесь – снова долгая зима,
И тихонько обрастает льдом вода.
Всё, как прежде. Как при вас. И как всегда.