Герой и черту не был братом

Герой и черту не был братом. Он был простым акселератом. И поражал огромным ростом году еще в семидесятом. А что случилось в девяностом?

Шагал в Культурный институт. А там—цветочная рассада: на грядках девочки растут. Их даже поливать не надо.

Он шел и думал по дороге, что плохо волка кормят ноги. Замучили агитбригады, беседы, лекции, доклады, начальники и просто гады. В студентку влюбишься — коллеги шлют по инстанциям телеги.

А солнце словно ошалело! В грязи утонешь по колено!..

На горизонте — институт. Навстречу девочки цветут. И на героя не глядят. Они без умолку галдят. Раскрыли рты — заедут брички!

Герой нашел в кармане спички, о солнце — чирк! Подожжены, покровов мигом лишены,  взлетели девочки, как птички — голубки, ласточки, синички,  на крыши солнечной весны!

А там одежки не нужны! Ханжам со всех сторон видны!

А чтобы лучше разглядели, цветет цветок на каждом теле!

Какой цветок? У каждой свой! Тюльпан! Пион! Нарцисс! Мимоза! Всех выше розовая роза  качает светлой головой!

Девчонки бегают по крыше! Приветы шлют народной массе! Да не в каком-нибудь Париже — в каменноугольном Кузбассе!

Зовут желающих поближе! Взлетают выше! Выше! Выше! Звенят цветными голосами! А приземляться будут сами! Из окон слышно: «Тише! Тише!».

Мы зря смеемся над ханжами?

Когда добьются тишины, ханжи оденут их в штаны из беспросветного брезента. Заставят в руки взять кайло, поставят на плечах клеймо. Или на имя Президента напишут гневное письмо:

«Три ветерана пятой роты и все советские народы – мильоны нас, нас тьмы и тьмы! – при полных сумерках природы имеем светлые умы! В отставку никогда не выйдем! Идем вперед! И что мы видим? Дурная наша молодежь, во всем имея крупный выбор, летит по небу без одеж и залетает в телевизор! И водку пьет! В подвал зайдешь — подростки там. У них балдеж! А в магазинах много чаю!

ПОРА ВЕЗДЕ ВЕРНУТЬ БРЕЗЕНТ!

Нельзя глядеть!..»

Я отвечаю:

— В себя глядите!

ПРЕЗИДЕНТ.