Когда-нибудь, когда я стану мухой

Когда-нибудь, когда я стану мухой,
Преодолев и пауков и расстоянья,
Я прилечу к тебе в твою квартиру,
Чтоб о любви своей тебе напомнить.

Забьётся сердце, лишь тебя увижу,
И, руки протянув к тебе, точнее, лапы,
Я брошусь к милой, не жалея крыльев,
Чтоб целовать глаза твои и губы.

"Что ж спишь, моя родная, просыпайся!
Иль зайчика ты своего забыла?
Аль ты не ждёшь меня уже, как прежде?
Я здесь, с тобой, я вновь к тебе вернулся..."

Но что-то милая моя не рада.
Я не пойму: ужель ошибся я квартирой?
Иль милая не та, ведь ошибиться,
При разнице такой в размерах немудрёно?

Но милая всё та же и газета
Всё та же, что и прежде. Только что же
В глазах у моей милой злости столько?
Вернулся я домой и ласки жажду!

Но как так может быть - та ручка
Что поцелуями я покрывал своими
Меня газетой норовит прихлопнуть!
Знать, чувство юмора кого-то здесь подводит!

И вот, когда, втоптав меня в недоуменье,
Наступит истины момент жестокой -
Увижу пятна крови на газете
И всё пойму: меня ты дожидалась!

И для того лишь, чтоб не ошибиться,
Мочила всех! Ведь так надёжней!
Так будь же проклято, ты, женское коварство!
Как с этим жить, с надеждой как расстаться?

А я так верил, ползая ещё личинкой...
Ну, так убей меня, убей же насмерть!
И, как орёл, я грудью брошусь на газету,
А после буду думать, мчась навстречу свету:
"Всё, решено: рождаюсь мандавошкой!"